Сияние любви - Тейлор Джонс

Брендан прочитал:

«Уважаемый мистер Блэкстон.

Я взяла на себя смелость написать вам в надежде, что вы получите это письмо и сочтете возможным ответить на него.

Я – страстная почитательница вашего таланта и осмелюсь сказать, что чувствую особого рода привязанность к вам, хотя мы никогда не встречались. Мне бы хотелось поближе познакомиться с вами и побольше узнать о вашей работе. Если у вас найдется время, перешлите мне ответ через нашего общего друга, капитана Кинкейда.

Ваша страстная поклонница, мисс Генриетта Перселл».

Брендан снова сложил записку и закрыл глаза. На его лице появилась ироничная улыбка. Мисс Генриетта Перселл так увлечена Блэкстоном, что на нее рассчитывать не приходится. Ну и дурак же он был, что добавил ее в свой список.

Если только...

Брендан резко встал с кресла, прошел через комнату к письменному столу с инкрустацией из слоновой кости, что стоял у окна, разгладил листок на покрытой кожей столешнице и обвел слова «мисс Генриетта Перселл».

– Мой дорогой Брендан, извини, что заставила тебя ждать. – Леди Темпл вплыла в салон. У ее ног семенил маленький коричневый терьер. – Паша отвратительно себя вел. Он просто ненавидит зеленщика и его корзину. Хорошо, что зеленщик носит крепкие ботинки.

Леди Темпл села на диван.

Вернувшись в кресло, Брендан настороженно посмотрел на маленькую собачку. Несмотря на небольшой рост и потрепанный вид, Паша и впрямь был задиристой собачонкой, способной яростно вцепиться в ногу обидчика. Хотя сейчас, запрыгнув на диван и усаживаясь рядом со своей хозяйкой, он выглядел достаточно безобидно. Леди Темпл склонила голову набок:

– Ты принес список?

– Да. – Брендан наклонился вперед и передал леди Темпл листок. Он опять был смят. Брендан бессознательно смял его в руке.

Кузина с легкой полуулыбкой на губах рассмотрела его. Брендан сложил руки на груди, затем расцепил их, сглотнул, вытащил носовой платок и промокнул лоб.

– Ну что же, – проворковала леди Темпл наконец. – Здесь есть имя, которое я от всего сердца одобряю.

Брендан приподнял бровь.

– Да?

Кузина кивнула, и ленты на ее чепчике качнулись.

– Да. Вы многого добились за последние дни, если и вправду желаете ее.

Брендан попробовал наклониться вперед, но кресло его не отпускало, засасывая в свою мягкую пучину.

– Какое имя? – поинтересовался он.

– Хотя, – добавила леди Темпл задумчиво, – оставшихся четырех недель может оказаться мало, чтобы завоевать эту особу. Я знаю ее: она всегда знает, чего хочет.

– Какое имя?

Небесно-голубого цвета глаза леди Темпл удивленно округлились.

– Ты не знаешь, которая девушка из трех в этом списке – идеальная невеста для тебя?

– Знаю. – Брендан прикрыл глаза, прислушиваясь к приглушенному стуку своего сердца. В этот момент все происходящее совсем не походило на игру. – Я просто надеялся, что вы согласитесь.

Нахмурив свои почти невидимые брови, леди Темпл спросила:

– Но почему ты вычеркнул ее имя, если все равно потом обвел его вновь?

Кресло, казалось, ослабило свою хватку, и Брендан наклонился вперед, облокотившись о колени.

Генриетта. Леди Темпл считала, что Генриетта – идеальная невеста. Для него. Лицо Брендана расплылось в улыбке, которая, впрочем, быстро угасла.

– К сожалению, – сказал он, – я ее не интересую. Мне кажется, она влюблена в другого человека.

Леди Темпл рассмеялась. Паша вздрогнул и настороженно взглянул на свою хозяйку.

– Но ведь она и этот священник...

– Нет. Не в Туакера. – Брендан потер себе лоб, чувствуя жуткую головную боль. – Но это еще хуже. Ей кажется, что она любит Феликса Блэкстона.

– Правда? – На лице вдовы промелькнуло непонятное выражение – то ли озабоченности, то ли веселья. – Ну что же, мальчик мой, тогда тебе придется избавиться от этого мошенника.

Брендан не удивился, узнав, что Фредди переехал к Бринку.

– Это все мои племянники, – пожаловался он. – Их трое. Моя нервная система еще не восстановилась после болезни, так что каждый раз, когда кто-нибудь из них издает военный клич, я едва не лишаюсь чувств, думая, что меня вот-вот срежет вражеская пуля или голову снесет ятаганом. – Он вздрогнул, отчего все его тело всколыхнулось. – Меня это просто выводит из себя.

Брендан легко кивнул, сжимая в руке стакан с ирландским виски. Фредди кивком головы указал на руку друга.

– У тебя аж костяшки пальцев побелели. – Он многозначительно улыбнулся. – Уж не замешана ли здесь женщина?

– Черт тебя побери, Фредди! Я попал в переплет. – Ну вот. Он попросил о помощи, уже само по себе это большой подвиг. Хотя мужчина, заговаривающий о женщинах у Бринка, не вызывает одобрения.

– Всегда рад помочь другу, – с готовностью ответил Фредди. – Что я могу сделать?

Брендан издал сдавленный смешок.

– На твоем месте я бы не соглашался с такой готовностью, пока не услышал все ужасные детали.

При слове «ужасные» Фредди оживился. Он перенес вес своего грузного тела на край стула.

– Не верю, что все настолько плохо. – Глаза его заблестели. – Во что ты ввязался на этот раз?

Брендан одним глотком осушил свой стакан.

– Э...

– Разумеется, дело тут в женщине, – подсказал Фредди.

– Да. В одной чудесной, слишком много читающей девушке. Не говоря уже о безбожном священнике, томе тантрических сочинений и шпионе-ученом.

Глаза Фредди выкатились из орбит.

– Ах да! – спохватился Брендан. – Чуть не забыл о сyмасшедшем деревенском сквайре.

– Знаешь что, Генриетта? – Эстелла хитро улыбнулась. – Баклуорт только что сказал мне, что собирается драться на дуэли с капитаном Кинкейдом во время вечеринки у Тиллингемов.

Баклуорт, стоявший бок о бок с Эстеллой, весь светился от радости.

– Да, капитан принял мой вызов. Скоро он узнает, кто из нас искуснее обращается со шпагой.

Генриетта пришла в полное изумление. Сейчас, на балу у. Мастерсонов, при ярком свете, громкой музыке и шуме разговоров утренние события казались ей случившимися давным-давно. И все же при упоминании имени Брендана что-то перевернулось у нее внутри.

Она и не думала, что Брендан может быть приглашен в Брайтвуд-Холл.

Хотя, конечно, Тиллингемы – семья, увлекающаяся всеми видами спорта.

– Разумеется... капитан Кинкейд неплохой фехтовальщик, – заметила Генриетта. – И он известен своей любовью ко всякого рода играм и состязаниям. Возможно, эта дуэль не такая уж и умная мысль.