Фенрир. Рожденный волком - Марк Даниэль Лахлан

— Не думай об этом, — сказал волкодлак.

Он держался рядом с ней. Она видела, что сидеть верхом он не привык; повезло, что Синдру достался хорошо выезженный мерин. Волкодлак трясся в седле, как мешок с поклажей, а не всадник. Она не знала, то ли ему мешает рана, то ли, как и остальные северяне, он никогда толком не обучался верховой езде.

— Мы должны ехать, и как можно быстрее, — проговорил он.

— Почему? — спросила Элис.

— Убить Ворона нелегко, — сказал Синдр, — но он не сможет узнать, куда мы отправились, потому что крестьяне тоже не знают. Если доберемся до реки Уазы, то попытаемся раздобыть лодку. Но до того спать нам не придется.

— Он убьет всех крестьян?

— Нескольких пока оставит в живых, надеясь вызнать то, что ему требуется, но потом убьет и их. Он не может рисковать, ведь иначе они побегут жаловаться к своему господину, и тот отправит воинов на его поиски.

— Но ведь он справится с любым воином.

— Это верно. Но что, если твои соплеменники наткнутся на нас? Ворон стремится уничтожить тебя и не хочет, чтобы его за­держивали. Если франки тебя спасут, его задача только услож­нится.

— В таком случае мне надо ехать к своим.

— Так ты только отсрочишь свою гибель. Ты была со своими, когда он пришел за тобой в первый раз. Твоя единственная надеж­да заключается в Олеге.

— Почему эта тварь хочет меня убить?

— Лучше поедем. У нас нет времени на разговоры.

— Почему он хочет меня убить? Я имею право знать.

Волкодлак с трудом сглотнул, протянул руку, как будто собира­ясь погладить Элис по голове. Но затем убрал руку.

— Он боится тебя. А теперь едем.

— Мы никуда не поедем, пока ты не объяснишь. Почему за мной погоня? Почему меня преследуют? И как подобное существо может бояться меня?

Синдр посмотрел куда-то вдаль. Тяжело навалился на луку седла.

— Потому что тебя преследует кое-кто еще. Так всегда было и всегда будет.

— Кто меня преследует?

— Тебе снится волк?

Элис кивнула.

— Откуда ты знаешь?

— Мне он тоже снится.

— Он говорит, что любит тебя?

Волкодлак замолчал, но Элис успела заметить испуг в его глазах. «Он выглядит таким старым, — подумала она, — точнее, он выгля­дит так, словно несет на себе груз лет». Он проделал долгий путь, чтобы быть рядом с ней, и этот путь измеряется не только милями. Когда она смотрела на человека-волка, то буквально чувствовала, как вращается колесо времен года: дождь, солнце, снова дождь. Но она чувствовала не только это. Его жизнь заканчивается. Его убьет не стрела, не Ворон. Его смерть придет быстро и внезапно.

Когда Элис была маленькой девочкой, она обычно обедала на кухне замка Лош. Она была ребенком, и ее не приглашали за общий стол, но она и сама не хотела. В большом зале замка была железная консоль в человеческий рост. На нее в праздничные дни ставили жаровню, чтобы в зале было больше света. Она ненавидела эту кон­соль по неизвестным ей причинам. Ей казалось, что от нее исходит нечто зловещее, от этой высокой, нависающей над всеми штукови­ны, полной опасности. Ее кузен Годальбер был совсем еще ребен­ком, едва научился ходить. Однажды консоль упала, задетая кем-то из пьяных гостей, и убила его на месте. Граф Альберт приказал вынести ее. Жаровню наполнили землей и посадили цветы. Все дет­ство Элис она стояла в саду, и из ее чаши свешивались цветы, слов­но триумфальный букет смерти. Когда Элис смотрела на Синдра, ей казалось, будто консоль — точнее, то зло, которое вызывала к жизни эта консоль, — нависает над ним, готовое упасть.

— Что со мной будет? — спросила она.

— Поедешь к Олегу, и он спасет тебя.

Элис слышала неуверенность в его голосе.

— Ворон меня убьет?

— Он попытается. Я не могу сказать точно. Никто не может. И тебе не стоит ничего знать, пока ты не встретишься с Олегом. Обещаю, он все подробно тебе разъяснит, в отличие от меня.

— И ты делаешь все это из любви к своему князю?

— Госпожа?..

— Ты говорил, что действуешь ради любви.

Волкодлак посмотрел ей в глаза. Элис снова ощутила годы, да­вящие на него, но на этот раз они отразились и на его лице. Она мысленно вернулась в свое детство, а затем еще дальше, во време­на до него. В руках она ощущала тяжесть, а за спиной — страх па­дения, от которого не могла избавиться.

Волкодлак застонал и схватился за бок.

— Мы должны торопиться. Я не смогу сражаться с Вороном, ес­ли он нас нагонит.

— Если он боится меня, почему бы нам не дождаться его?

— Ворон выражает свой страх, убивая и пытая людей, — ска­зал Синдр. — Он не прячется от своих кошмаров, он рубит их на куски.

— Может, поедем уже? — поинтересовался Леший. — Мы най­дем путь к реке. Течение слишком сильное, чтобы брать лодку, но если отыщем брод, то двинемся прямо на север и оторвемся от них.

Элис поглядела на Синдра. В своем воображении она стояла на высоком каменном уступе под ледяным ветром. Она держала в ру­ках что-то тяжелое. Это был человек. Она не видела его лица. Мо­жет, это был волкодлак? Кто-то похожий на него, хотя она не была уверена до конца. Она не знала, откуда пришло видение, не знала, из прошлого ли оно или из будущего. «Возможно, — подумала Элис, — я вижу то, что никогда не происходило, чего никогда не случится». Но ей было ясно, что она привязана к этому человеку, и связь эта тянется в глубину времен, до его появления, до этого разговора. Однако, глядя на него, она думала вовсе не о любви. На ум приходило иное слово: daudthi. Слово ничего не значило для нее, она попросту не могла его перевести, однако оно тоже явилось из сонма образов и чувств: воин с седыми волосами, голова которого сияла во тьме, а в следующий миг исчезала, словно рыба в пруду; тоскливые крики; его тело, покрытое ранами и синяками; запах, пронзительный звериный запах, доносящийся откуда-то сбоку, за­пах, который снова заставил Элис сосредоточиться на слове и по­нять его значение. Daudthi. Смерть. И именно смерть, а не любовь видела она, глядя на Синдра.

Но, с другой стороны, лучше смерть ради нее, чем в борьбе с ней. Волкодлак пытался защитить ее, и что-то вынуждало Элис поддать­ся инстинкту и довериться ему.

Она посмотрела на Полярную звезду, затем на восток, на со­звездие Кассиопеи. Его перевернутая плоская буква М показалась похожей на образ у нее в голове, тот самый, который вызывал ло­шадей, и она представила, как звезды превращаются во вставше­го на дыбы коня, который указывает путь. Там ждет ее судьба, в этом она не сомневалась, в землях русов, где ее дожидается Олег со своей магией.

— Едем на восток, — сказала Элис и ударила коня коленями в бо­ка, заставляя его тронуться с места.