Большая книга приключений охотников за тайнами - Анастасия Дробина

– Гошкин, ты свинья! – прозвучал в темноте низкий, красивый, хрипловатый голос. Затем незнакомка повернулась и исчезла в темноте. Повизгивая от страха, Белка опрометью кинулась к дому.

Юлька Полундра была человеком слова. Поэтому, едва проснувшись утром, она сразу же влезла в шорты с майкой и героически пошлепала вниз, на кухню. Было рано, весь двор еще спал, по мокрым от росы плитам дорожек бродила серая кошка. Из-за гор поднималось умытое розовое солнце.

Стараясь думать о приятном, Юлька вытащила с полки большой пакет с геркулесом. Вчера она самоуверенно пообещала друзьям сытный и вкусный завтрак – напрочь забыв, что готовить вообще-то не умеет. Однако обещание надо было выполнять… и что сложного, спрашивается, в овсяной каше? Может быть, ее всего-то надо залить кипятком из чайника и ждать, пока разбухнет?

Не тут-то было. С нарастающей паникой Юлька читала мелкие буковки инструкции:

– «Шестьсот миллилитров молока довести до кипения»… Мамочки, шестьсот миллилитров – это сколько? Нет бы по-людски написать: сколько стаканов… «Всыпать хлопья в пропорции один к трем»… Ой, это как?! Чего один, и чего три? Молока или каши? И почему «три», если там целых шестьсот миллиграмм?! «Варить, аккуратно помешивая, до готовности»… Это сколько минут?! Откуда я знаю, когда она готова будет?! Я ее терпеть не могу! О-о, кто только такую байду выдумал… «Сахар и соль добавить по вкусу»… По чьему вкусу? По моему или по Серегиному? Может, еще перца положить, он острое любит… А тогда, кроме него, никто не сможет есть!

По здравом размышлении Полундра решила, что перец класть она не будет, и сахар с солью тоже. Если сказано «по вкусу», то пусть каждый кладет прямо в тарелку, сколько ему надо сахара – и дело с концом! Приободрившись, Юлька вытащила из холодильника бутыль с молоком и полезла на посудную полку в поисках подходящего стакана.

Стаканы тети Марьяны Полундре не понравились: они были маленькими, и невозможно было понять, сколько в каждый из них входит миллилитров. Как следует порывшись на полке, Юлька добыла огромную пивную кружку и, осмотрев ее, страшно обрадовалась. На дне кружки было четко и ясно написано: «500 мл»!

– Отличненько… Значит, шестьсот – это кружка, и еще чуть-чуть… А хлопьев – в три раза больше, чудненько… – жизнерадостно приговаривала Полундра, выливая кружку молока в кастрюлю. – Счас мы все в лучшем виде, быстренько сварганим, никто голодным не умрет!

«Быстренько», однако, не получилось. Подлое молоко убежало сразу же, как только Юлька взялась мерить кружкой овсяные хлопья. Обернувшись на страшное шипение, она кинулась к плите – и чудом успела спасти полкастрюли молока. Свирепо сопя, долила еще и встала над кастрюлей как часовой. Едва кружевная пена по краям начала подниматься, Юлька со злорадным воплем: «Получи, фашист, гранату!» – бухнула в молоко хлопья. Молоко ехидно зашипело и сбежало вторично вместе с овсянкой. Полундра с чувством выругалась. Делать нечего, долила еще полкружки. Все расчеты уже летели к чертям. Тем более что каши, к Юлькиным опасениям, получалось слишком мало. «Ничего! В крайнем случае сама не буду, скажу, что уже поела! – лихорадочно соображала Полундра, двигая в кастрюле огромным половником и поражаясь прыткости молока. – Тьфу, чтоб я еще замуж собралась! Да не дождутся! Мучайся вот так всю жизнь – а зачем?! Лучше хорошие деньги зарабатывать и в ресторан ходить!»

Вскоре Юльке стало ясно, что насчет количества еды она беспокоилась зря. Каши в кастрюле вдруг стало столько, что она грозилась вот-вот вывалиться через край. К тому же овсянка оказалась слишком густой и напоминала застывающий на глазах цемент. Нервно икая, Юлька еще раз перечитала инструкцию. Пожала плечами. На всякий случай отложила несколько черпаков каши в миску, долила молока и убавила газ.

Прошло еще несколько минут. Кашу перло со страшной силой. Полундра уже наполнила ею вторую миску, а из кастрюли все лез и лез, как лава из вулкана, потерявший совесть геркулес. «Может, все готово давно?! – панически думала Юлька, черпаком уминая булькающую субстанцию в кастрюле. – Может, ее уже есть можно? Попробовать надо…» Но Полундра понимала, что отвлекись она хоть на миг – и каша тут же пойдет на прорыв. «Варить до готовности…» Идиоты! Чтоб я еще хоть раз… Лучше бы яиц им сварила, там хуже, чем вкрутую, не будет, а здесь?!»

Возле плиты уже стоял целый хороводик мисок и тарелок с дымящейся кашей, когда Полундра наконец сдалась и выключила газ. Овсянка, ворча, осела в кастрюле. Юлька облегченно перевела дух, взяла ложку, зачерпнула свое творение, сунула в рот и…

– Ы-ы-ы-ы-ы!!! Тьфу! – яростный плевок перелетел кухню и нокаутировал сонную сороконожку на пороге. Полундра безнадежно выругалась, схватила сахарницу и высыпала ее в кастрюлю целиком.

Успела она вовремя: со двора уже доносились голоса пацанов и радостное чириканье Белки:

– Ой, какая погода хорошая, как тепло! На море сейчас пойдем! Натэла, Натэла, вставай, сейчас завтракать будем! Юлька с утра на кухне ругается, уже сварила, наверное, что-то! Юлька! Юлька! Мы все уже сидим, давай неси!

– Несу!!! – рявкнула Полундра, голыми руками хватая раскаленную кастрюлю. Жгучая боль пронзила ладони. Юлька завопила нечеловеческим голосом – и вывалила кашу на пол.

Через полчаса все успокоились. Злая как черт Полундра сидела на ступеньках лестницы, опустив руки в ведро с ледяной водой. Атаманов с Батоном храбро поедали кашу, уцелевшую в мисках, и по-джентльменски говорили, что, кажется, совсем и ничего… не смертельно… Пашка, заявивший, что его молодая жизнь еще понадобится стране, от сестрицыной каши наотрез отказался и сейчас озабоченно возился со своим айпадом. В кухне Натэла громыхала сковородками, на скорую руку жаря яичницу с помидорами. Заспанная Соня сидела рядом с Полундрой и тихонько говорила:

– Ты не расстраивайся… Первый блин всегда комом. И вообще – ну ее, эту кашу! Есть из-за чего переживать! Я до сих пор ее варить без комков не умею, ну и что?

– Там еще и комков быть не должно?! – поразилась Юлька. Пашка засмеялся. Соня метнула на него сердитый взгляд.

– Главное, Сонь, я все по инструкции делала… как написано, один к трем… Одна кружка молока и три – хлопьев… Ну и чего она?! Зараза беспонтовая! Только руки спалила из-за нее!

– Залезешь в море – и пройдет, – уверила Соня. – Морская вода сразу все заживит. А ты, Полторецкий, не хихикай! Юля хотя бы попытку сделала! А ты пальцем не пошевелишь, чтобы хоть кого-то накормить, вот и помалкивай в тряпочку!

– Не царское это дело – кашу варить! – важно заявил Пашка. Увернулся от запущенного в него шлепанца и с досадой выключил айпад. – Черт знает что! Не берет Интернет совсем! И зачем тут только эти горы?! Срыть бы их давно и не мучиться…

– Ну да! Конечно! Из-за твоего дурацкого Интернета портить уникальный пейзаж с лечебным воздухом! И деревья вырубить, и море осушить, и все залить бетоном! Полторецкий, ты изверг рода человеческого!

– Море можно оставить, – милостиво разрешил Пашка. – Оно Интернету не помеха.

– Паш, да залезь ты с айпадом на крышу! – посоветовала Полундра. – Оттуда хорошо берет, я сама пробовала! А нам пора на море!