100 уроков лидерства А.В. Суворова для бизнеса - Вячеслав Летуновский

Суворовская стратегия заключалась в том, чтобы иметь всегда боеготовую и боеспособную армию, немедленно разбивающую самую опасную армию врага. Для ее исполнения необходимо было поддерживать своих подчиненных в состоянии постоянной готовности к бою. Хорошее состояние армии начинается с хорошей физической формы людей, о чем каждый командир должен беспрестанно «пещися», то есть заботиться. Суворов всегда подавал личный пример заботы о солдатах: принимая новое подразделение или часть, он шел сначала в столовую, потом на квартиры (казарм при Суворове не было, и он был против их введения). Потом в госпитали и лазареты, и везде немедленно наводил порядок.

Затем брался за воспитание солдата: «Солдат стоит стрункой» – с бодрым видом. Австрийские офицеры отмечали не просто бодрость, а молодецкую удаль суворовских солдат, а кроме того, восхищались их щеголеватым видом. Понятно, что бесконечной муштрой, которая позже с подачи Павла I и Аракчеева пришла на смену суворовским «сквозным атакам», не только молодецкой удали, а даже просто бодрого духа не добьешься. Опрятного вида добиться от солдата не так сложно, а вот смелости и бодрости… тут действительно стоит потрудиться.

Для того чтобы солдат был бодр, он должен быть доволен. Для этого в армии и существует «довольствие», то есть он должен быть обеспечен всем необходимым. Причем не только для тела, но и для духа, и для души. А в этих сферах Суворову не было равных. Он организовал пространство жизни солдат так, чтобы им было хорошо душевно. Он вел задушевные разговоры с ними, вспоминал былые подвиги, хвалил. Через церковные службы и молитвы приобщал к высокому. В испытаниях, на грани возможного, учил преодолевать страх и закаливал дух. В результате его солдаты как раз и пребывали в постоянной бодрости, смелости и опрятности, то есть в исправности.

Для поддержания подчиненных в исправном состоянии необходима постоянная забота не только об их физическом состоянии и профессиональных навыках, но также об их психическом состоянии и состоянии их духа. В этой связи Суворов предоставляет нам блестящий пример того, как воспитывать у сотрудников постоянную бодрость, смелость и опрятность.

В воспитании и реализации суворовского принципа «на себя надежности» огромная роль отводилась самостоятельности подразделений. В этом смысле принцип самостоятельности и самодостаточности подразделений во многом противоречит принципу тотального аутсорсинга, пропагандируемого многими западными авторами, в частности Томом Питерсом: «Отдайте все на аутсорсинг, даже кроссовки отдайте в аренду»[44].

Слово «крепость» мы можем понимать буквально как крепость – каменный форпост, а можем понимать экзистенциально как «быть крепким». Вот эту экзистенциальную крепость, как способность побеждать в любых условиях, и воспитывал Суворов у своих подчиненных.

Полк в суворовское время был практически самодостаточен в хозяйственном плане, у него были все необходимые тыловые службы, лазарет, средства передвижения, свои мастерские. Особого рода построения – квадратом (каре) обеспечивал защищенность от атак вражеской кавалерии. Полковая и батальонная артиллерия позволяла решать задачи по прорыву хорошо организованной обороны неприятеля. Но для того чтобы полк стал такой подвижной крепостью, необходимы А) его постоянная тренировка в движении и развертывании, Б) постоянная работа над его целостью и интеграцией.

С некоторыми оговорками этот принцип самодостаточности распространялся и ниже на батальонный, ротный и даже в некотором смысле на уровень капральств. В бою эта самая «на себя надежность» приводила к тому, что небольшие подразделения самостоятельно справлялись с большинством трудностей на поле боя, как то обходы и охваты противником с фланга и с тыла. Суворов предпочитал действовать небольшими самостоятельными соединениями бригадного типа, состоявших из нескольких батальонов с приданной им артиллерией и кавалерией, быстро маневрируя ими на поле боя и соединяя их при необходимости в мощные ударные кулаки. Противник, который оперировал большими массами либо пехоты, либо кавалерии, часто оказывался беспомощен против такой гибкой тактики. Разные виды войск в этих сводных отрядах взаимно подкрепляли и поддерживали друг друга как в смысле боевой поддержки, так и в смысле материальной. И в бою, и в трудных условиях похода они оказывались чрезвычайно живучими. Для этих целей Суворов культивировал взаимозаменяемость. Кавалеристы учились атаковать в пешем строю саблями, а артиллеристы штыковому бою. Суворовская пехота, помимо всего прочего, умела обращаться и с захваченными у противника пушками.

Культивируйте среди ваших подразделений и отдельных сотрудников суворовскую на себя надежность, однако не за счет раздувания штата и траты дополнительных материальных ресурсов, а посредством расширения взаимозаменяемости и разумного сочетания в подразделении специалистов разного профиля.

На теме патриотизма Суворова хотелось бы остановиться подробнее. И хотелось бы начать с того, что это был именно патриотизм, а не национализм. В окружении Суворова всегда было очень много иностранцев, которых он искренне считал русскими, и сами они тоже считали себя русскими и этим гордились. В этой связи хотелось бы привести речь одного из старейших генералов Суворова Вилима Христофоровича Дерфельдена, эстлянского немца по происхождению:

«Отец, Александр Васильевич! Мы видим и теперь знаем, что нам предстоит; но ведь ты знаешь, отец, ратников, преданных тебе душою, безотчетно любящих тебя: верь нам! Клянемся тебе перед Богом, за себя и за всех, что бы ни встретилось, в нас ты, отец, не увидишь ни гнусной, незнакомой русскому трусости, ни ропота. Пусть сто вражьих тысяч станут перед нами; пусть горы эти втрое, вдесятеро предоставят нам препон, – мы будем победителями того и другого; все перенесем и не посрамим русского оружия; а если падем, то умрем со славою! Веди, куда думаешь; делай, что знаешь: мы твои, отец! Мы русские!» – «Надеюсь… рад! – отвечал Суворов. – «Помилуй Бог… мы русские! Благодарю, спасибо! Разобьем врага, и победа над ним, победа над коварством… будет победа!» [45]

Русским вполне искренне считал себя и Багратион и гордился тем, что он русский. Когда в 1812 году он наконец, соединился с войсками Барклая де Толли в Смоленске, произошла серьезная стычка, в ходе которой он кричал Барклаю, что ты, немец, нас, русских, не понимаешь.