Речи любовные - Алиса Ферней

К Бланш подошел Марк. Они иногда сталкивались в клубе и детском саду, ее лицо было ему знакомо, из чего он заключил, что она наверняка знает Полину.

— Вам, случайно, не звонила моя жена? Полина Арну, — уточнил он. — Она не была уверена, что придет.

— Я пришла очень поздно, но ее не было.

Она видела, что он обеспокоен. Он показался ей трогательным.

— Спросите у Луизы, — с милой улыбкой ответила она.

Совпадение имен заставило ее содрогнуться. Полина — это имя сверлило ей мозг. Она посмотрела вслед мужу, который опрашивал собравшихся, не слышали ли они что-нибудь о его жене. Она видела его в детском саду. Он приходил иногда вместе с женой и сыном. Теперь она уже вспомнила и лицо Полины Арну. Вспомнился и их сынишка: такой белоголовый. В этот миг в отдаленном уголке ее сознания мелькнула догадка: та, которую искал Марк, и та, которую нашел Жиль, — одна и та же женщина.

Они договорились: сначала пойдет она, а потом уж он.

— Не будет ли проще сказать, что мы обедали вместе?

— Вы думаете? — усмехнулся он.

Он представил себе, как воспримут ото остальные.

— А утром вы предупредили мужа, что обедаете со мной? — спросил он, хотя заранее знал ответ.

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда теперь вы не можете этого сделать, он не поймет, почему раньше вы скрывали.

Она согласилась, что он прав, и подумала: «Я не способна все предусмотреть». Она не представляла себе, какая ложь, какие подозрения существуют в иных семьях. Напротив, считала, что голая правда — лучшее из средств что-то утаить. Разве и в жизни не было примеров подлинного, казавшегося невероятным? Разве мы не отказываемся верить в то, что способно нас убить?

— Если даже я и скажу мужу, что ужинала с Жилем Андре, а потом мы отправились в гостиницу, он все равно не поверит!

Она покраснела, произнеся эти слова. Он нашел ее неподражаемой и спросил:

— Вы в этом уверены?

— Мне кажется, да.

— Тогда вперед! Говорите ему, что считаете нужным! А я посмеюсь.

— Дело в том, что я не способна так лгать.

— Вы хотите сказать, что, если я вас сейчас поведу в гостиницу, а уж затем в клуб, вы сможете ему все сказать, чтобы заставить поверить в обратное?

Она согласилась, что это было, мягко говоря, глупо.

— Не совсем так. Я чувствую, что следовало бы сыграть (он расхохотался при этих словах), но, как бы там ни было, не смогу.

— Если уж вы не умеете лгать… — замурлыкал он своим чудо-голосом.

Она не стала задумываться, что он хотел этим сказать, потому как слышала свое: если уж вы не умеете лгать, дело дрянь. Ей было и стыдно, и одновременно радостно, она не сомневалась, что безошибочно читает в его душе.

* * *

Она понимала все, что приходило ему в голову. Но по-своему. Он, к примеру, думал: «Иные истории нуждаются в том, чтобы их скрывали. При этом не обязательно лгать, достаточно молчать во спасение. Они относятся к области запретного, поскольку появились на свет слишком поздно, чтобы получить свободное развитие». А она слышала: «Мы будем любить друг друга тайно. Вам придется хранить наши отношения в секрете». При этом в ней начинало порхать, подобно бабочке, слово «любовники». Бывает, слова нас разрушают, порождая в нас желания и намерения такие же сверкающие, как сами слова, но, как и со слов, позолота с них слезает, и они оборачиваются весьма будничными явлениями. «У меня будет любовник». По вине этой фразы, этих нескольких слон, она пребывала в состоянии ослепления, решившись сдаться и испытывая чувство вины. Он улыбался ей, как ребенку, впрочем, она и чувствовала себя рядом с ним совсем юной. И даже стала смотреть на свои ноги при ходьбе, как делают дети. «Странно, я такая счастливая, и в то же время моя воля сломлена». Никогда прежде ей не доводилось попадать в такой эмоциональный переплет. Когда то же самое происходило у них с мужем, то есть в миг зарождения любви, она ощущала прилив сил: ей принадлежало будущее.

* * *

На улице Полина Арну почувствовала себя раскованней, чем в ресторане. Идти и говорить в ритм шагам было почти алиби и казалось ей явно предпочтительнее, чем неподвижно сидеть напротив собеседника: вся на виду, душа нараспашку. Жилю Андре также приятно было пройтись. Он весь день обливался потом — костюм его был мятым, — устал, пусть и не отдавал себе в том отчета. Он не играл, не делал ничего особенного, не красовался, а был самим собой, хотя и отбросил всякую ложную скромность. Это, в сущности, такая редкость, что она была приятно поражена. Таким он был: не исполняющим чью-то роль, не сравнивающим себя с другими, а интересным сам по себе, верящим в себя и твердым. Она чувствовала, что тушуется рядом с ним. Пока она предавалась удовольствию чувствовать его превосходство над собой, быть рядом с титаном и от того самой возвышаться в своих глазах, он увидел такси, вышел на проезжую часть и подал водителю знак остановиться.

* * *

Впервые сидя рядом с ней, так что их не разделял стол, он мог видеть ее колени, ее кожу. У нее были длинные красивые ноги. Забывшись, он слишком настойчиво разглядывал их, и она засмущалась. И хотя ей ничего не стоило подыграть ему, она не желала, чтобы ей отводили определенную роль: кокетки, жертвы либо безмозглой красотки. И даже обиделась и натянула юбку на колени.

— Не делайте этого, вы так красивы, — насмешливо попросил он.

Она снова покраснела и забилась в глубь сиденья. Получалось, что ему сходила с рук любая выходка по отношению к ней, а она была послушной и слепо следующей за этим чародеем.

— Я сойду недоезжая. Шофер доставит вас ко входу в клуб, так что вы будете там раньше меня.

Пока они ехали, ей делалось страшно. Струйки пота, стекавшие по спине, казались ей чем-то невероятным, это было доказательство ее намерений в этот вечер. А иначе откуда бы взяться страху? Она вся замерла, притаилась. Дальше все произошло так, как он и предполагал: он остановил такси, расплатился и закрыл дверцу.

— Все в порядке? — поинтересовался сладкий голос.

Ее губы беззвучно ответили: да. Она видела перед собой в зеркальце глаза водителя и была уверена: он принимает их за любовников, проведших вечер в гостинице.

Она чувствовала, что ведет себя неподобающим образом, что все ее видят насквозь. Возможно, Жиль о чем-то догадался, потому как прошептал:

— Будьте спокойны, никто не знает, что мы ужинали вместе.

Она что-то жалобно пропищала в ответ. И тогда он понял, как она хрупка, как страшится всего, увидел, сколько в ее поведении изящества, протянул руку в салон через открытое окно автомобиля и тыльной стороной ласково провел по ее щеке.