Эльминстер в Миф Дранноре - Эд Гринвуд

Сейчас человек должен считать его беспомощным стоя на месте, самодовольно обдумывать способ убийства Делмута. Да, если заклинание будет брошено сейчас, человеку нечего и надеяться остановить его.

Заклинание «Зов костей» было придумано Напрелеоном Экорном семь - или восемь? - веков тому назад, чтобы превращать гигантских оленей в возы готового мяса. Оно включало в себя и управление над отдельными костями: потребованная кость прокладывала себе путь прямо из тела жертвы. Если же метатель заклинания требовал череп, то у жертвы не было никаких надежд, только смерть. Хотя именно в этот момент Делмут не мог придумать, как использовать истекающий кровью человеческий череп, но с улыбкой в глазах он метнул заклинание. Дай мне свой череп, Эльминстер…

Он все еще злорадствовал, напевая про себя, когда прозвучало непонятное слово и началась невероятная боль. Он не мог даже завопить, потому что красная кровь пузырилась в его мозгу. И Фэйрун исчез для Делмута навсегда.

Эльминстер вздрогнул от отвращения, когда начала хлестать кровь. Когда магическая сила метнула к нему отвратительный, окровавленный череп, Эл как воин отбил его своим щитом в сторону.

Последний принц Аталантара напоследок посмотрел на плавающее обезглавленное тело и печально покачал головой, а потом произнес несколько слов, которые должны были доставить его обратно в комнату в центре замка с привидениями, к Сиринши. Он надеялся, что она еще не просыпалась и не знает о его отсутствии: у него не было никакого желания лишний раз ее расстраивать.

Горбоносый молодой человек сделал несколько шагов в сторону утеса и исчез в прозрачном воздухе. Канюки, ожидавшие поблизости на деревьях, решили, что теперь без помех можно пообедать, и тяжело поднялись с ветвей. Их плавное, неспешное скольжение могло иметь, только одну цель: не каждый день бывает столько пищи.

- Гал, - позвал терпеливый Аттар, когда они преодолевали уже вторую в ряду других отвесную скалу, - я знаю, что ты расстроен из-за своего тайника, - видят боги, половина леса это знает! - но мы вернемся к нему, в самом деле, вернемся, и хоть это никакой пользы не принесет…

Что-то круглое, окрашенное в цвет мокрой крови стремительно упало с неба и смело Аттара со скалы.

Дергая руками и ногами, он пролетел мимо Галана и разбился вдребезги. А предмет, который убил Аттара, отскочил от его груди, откатился и застрял в путанице корней.

Галан обнаружил, что смотрит прямо в глазные впадины эльфийского черепа, залитого свежей кровью, - это длилось всего мгновение. А потом выступ скалы стал осыпаться, и он понял, что падает, падает вниз в ту же темноту, которая поглотила его товарища.

Эльминстер ступил в темноватую опочивальню и сразу понял, что случилось нехорошее. Сиринши исчезла, а юная обнаженная эльфийская девушка стояла на коленях перед распластанным обугленным скелетом и плакала навзрыд. Его подруга сгорела?

Девушка подняла залитое слезами лицо и всхлипнула;

- Ох, Эльминстер!

Она протянула к нему руки и обняла. Видят боги, это была Сиринши!

- Леди Олуэваэра, - ласково спросил Эл, гладя ее волосы и плечи, прижимая юное тело волшебницы к своей груди, - что здесь произошло?

Она покачала головой, стараясь справиться с подступающими рыданиями, но сумела выговорить только одно слово:

- Потом.

Какое-то время принц укачивал ее, бормотал какие-то утешительные слова. Наконец она начала успокаиваться и сказала:

- Эльминстер, простите меня, но я очень устала. И впервые в моей жизни Кормантор находится в такой серьезной опасности раскола.

- Я могу что-нибудь сделать?

Олуэваэра подняла помолодевшее лицо и встретила его взгляд. Эльминстер заметил, что глаза у нее остались такими же старческими и мудрыми, как прежде.

- Да, - прошептала она, - но надо снова пойти навстречу опасности. Я не смею просить об этом: риск слишком велик.

- Скажите, как мне помочь? - потребовал он. - Я начинаю думать, что именно за тем Мистра и послала меня сюда.

Сиринши попыталась улыбнуться. Ее губы дрогнули, а потом она произнесла:

- Очень может быть, что это так. Я видела Мистру, пока вас не было. - Эльфийская чародейка подняла руку, предваряя его вопрос, и сказала: - Это значит, что вы должны остаться живым. У меня достаточно сил, чтобы сотворить заклинание и переместить вас.

Эл прищурился:

- Чтобы послать меня за кем-то?

Сиринши кивнула:

- Коронель сегодня посетит одну пирушку. Там его схватят и попытаются убить.

- Сплетите заклинание, - твердо сказал Эльминстер. - Я истратил несколько своих, но готов…

- Правда? - спросила она, нетерпеливым жестом смахивая новые слезы. - Ох, Эл, какая… честь…

Сиринши соскочила с его коленей и устремилась в опочивальню. Только тут Эльминстер заметил, что комната усыпана чем-то, очень похожим на волшебные жезлы. Здесь же лежал и посох. Сиринши подняла его и протянула молодому человеку:

- Возьмите с собой. В нем еще сохранилось немного силы. Пока посох у вас, он может удвоить мощь любого заклинания.

Эльминстер принял дар. Благословляя своего друга, Олуэваэра обвила его шею руками и поцеловала:

- Отправляйтесь. С моими наилучшими пожеланиями… и, я знаю, с благословением Мистры тоже.

Эл поднял брови. Так что же здесь произошло? Он все еще задавался этим вопросом, когда Сиринши метнула заклинание, и весь мир снова закружился в голубом тумане.

* * *

Любовь эльфа - вещь особая. Если ею злоупотреблять или пренебрегать, она может стать смертельно опасной. И тогда из-за любви падут королевства, а гордые старинные династии канут в небытие. Кто-то сказал, что эльф есть сила его любви. Несомненно, эльф может полюбить человека, а человек - эльфа, но эта встреча сердец может обернуться бедой.

Шалхейра Таландрен,

Верховный Бард Эльфов Летней Звезды

из Серебряных Клинков и Летних Ночей:

неофициальная, но истинная история Кормантора,

изданная в Год Арфы

Туман рассеялся, и Эльминстер оказался в саду. Место было незнакомым. Принц стоял среди множества высоких, стройных, тенистых деревьев, вздымающихся ввысь, подобно огромным черным колоннам. Вокруг виднелись подстриженные мшистые лужайки, украшенные небольшими грибными клумбами. Высоко над головой листва полностью закрывала солнце, хотя вдали, там, где наверняка находились поляны, сияли столбы солнечного света.

Здесь же свечение исходило от воздушных шаров, которые тихо и бесцельно плавали между деревьями, окрашивая все голубыми, зелеными, рубиново-красными или золотистыми оттенками.