Священный крест тамплиеров - Наталья Александрова

За такими мыслями племянник старого храмовника отъехал далеко от гостеприимной таверны, когда на луну набежало облако. Дорога была теперь плохо видна, и конь поскакал медленнее, а потом и вовсе перешел на шаг. Впереди показались густые заросли, с обеих сторон окружавшие дорогу.

Молодой рыцарь насторожился. Он почувствовал разлитую в ночном воздухе угрозу.

До зарослей оставался десяток шагов, когда ночную тишину нарушил крик совы, донесшийся справа от дороги. Ему тотчас ответил другой, точно такой же крик слева.

Тревога наполнила сердце рыцаря. Он вгляделся в дорогу — и с трудом разглядел натянутую поперек нее толстую веревку, о которую неминуемо споткнулся бы его конь.

Рыцарь натянул поводья, остановив коня.

И в ту же секунду на дороге появился человек в черном плаще с капюшоном. В руках у него был короткий лук, за спиной виднелся колчан со стрелами.

— Извольте спешиться, милорд рыцарь! — проговорил он и положил стрелу на тетиву лука.

В это время луна снова выглянула из-за туч, и молодой дворянин разглядел лицо лучника. Это был тот самый поздний гость, который спал в таверне. Или делал вид, что спит.

— Освободите дорогу, сударь! — потребовал племянник тамплиера. — Освободите дорогу или отведаете моего меча!

Но тут же из зарослей донесся еще один голос — грубый и злобный:

— Тебе сказали — слезай с коня!

И рядом с первым появился второй молодчик — здоровенный детина, вооруженный суковатой дубинкой.

А еще через мгновение к двум первым присоединились еще двое — одноглазый старик с длинной пикой и коренастый парень с огромным топором.

Дворянин понял, что столкнулся с шайкой разбойников, каких немало развелось во владениях французского короля. Он повернул своего коня и ударил его пятками. Впрочем, умное животное не нуждалось в таком понукании — почуяв опасность, конь сам припустил назад, в сторону знакомой таверны.

Рыцарь привстал в стременах, вглядываясь в дорогу, но в это время над его головой с зловещим свистом пролетела стрела. Он пригнулся, припав к холке коня — но тут рядом с ним пролетела вторая стрела, а затем третья.

А потом он почувствовал сильный удар в спину и жгучую боль под лопаткой.

И понял, что его настигла стрела ночного разбойника.

Силы оставили молодого рыцаря. Он выронил поводья и привалился к луке седла, думая только о том, как бы не упасть с коня.

Умный конь скакал знакомой дорогой.

Сзади бежали разбойники, крича: «Держи его! Не дай ему уйти! Не дай ему унести распятие!»

Лучник выпустил еще несколько стрел, пытаясь ранить коня, но конь ускакал уже далеко, а луна снова скрылась за облаками, так что стрелы летели мимо цели.

Наконец разбойники отстали и остановились, мрачно переругиваясь и обвиняя друг друга в неудаче.

Почувствовав, что погоня отстала, конь перешел на шаг.

Он шел и шел, пока впереди не показался тусклый свет в одном из окон таверны.

Конь остановился у коновязи и тихо заржал.

Тут же со скрипом открылась дверь, и на пороге появился трактирщик. Он был в длинной домотканой рубахе и ночном колпаке — видимо, уже лег спать, но спал чутко и мгновенно проснулся, услышав конское ржание.

Увидев у коновязи знакомого коня, трактирщик всплеснул руками и подбежал к нему, приговаривая:

— Ваша милость, что же вы воротились? Того и гляди, приедут люди короля!

Тут он увидел всадника, без сил привалившегося к седельной луке. Он всплеснул руками и вгляделся в него. Увидев кровь на плаще, ощупал его и нашел торчащую из спины стрелу.

— Ох, милорд, горе-то какое! — запричитал он.

Однако причитания не мешали ему заниматься делом: он вытащил полуживого рыцаря из седла, взвалил его на спину и потащил к дому. Звать на подмогу слуг он не стал, верно рассудив, что тайну гораздо легче сохранить, если в нее посвящен только один человек.

Молодой рыцарь был не слишком тяжел, а трактирщик, несмотря на возраст, крепок и силен, поэтому он без труда дотащил раненого до таверны. Но он не понес его в спальню. Вместо этого откинул люк позади трактирной стойки и, тяжело дыша, с неподвижным телом на плече спустился в винный подвал.

Здесь он прошел мимо бочек с вином в самый дальний угол. Там, положив раненого на пол, он откатил темный, тяжелый бочонок. В стене за этим бочонком оказалась неприметная низенькая дверца. Трактирщик отворил эту дверцу и пронес раненого рыцаря в скрытую за ней потайную комнату.

Здесь он уложил его лицом вниз на лавку, разрезал одежду на спине и резким движением выдернул стрелу.

Рыцарь вскрикнул от боли.

— Потерпите, ваша милость… — проговорил трактирщик. Он обмыл рану водой и забинтовал ее чистым холстом.

Молодой дворянин пришел в себя. Он открыл глаза и спросил слабым голосом:

— Где я?

— Вы у друзей, — ответил трактирщик, укладывая его поудобнее.

В глазах рыцаря появилось осмысленное выражение.

— Это вы, мой друг! — проговорил он с облегчением. — Слава богу, что мне удалось добраться до вас…

— Это конь принес вас. На редкость умное создание!

— Я наткнулся на шайку ночных разбойников. Видно, они подстерегали меня. Умный конь унес меня от них, но стрела разбойника настигла меня. И я не смог выполнить дядино поручение… и теперь уж, наверное, не смогу.

— Не огорчайтесь, ваша милость, вы выздоровеете и доведете свое дело до конца.

— Нет, мой добрый друг, я чувствую, что мне уже не суждено подняться. Смерть стоит у моего изголовья, я вижу ее взгляд, чувствую ее дыхание. Я не боюсь ее, но огорчен тем, что не смог выполнить дядино поручение. Дядя доверил мне одну из величайших реликвий нашего ордена. Вы облегчили бы мою душу, если бы пообещали сохранить ее, а если представится такая возможность — передать кому-нибудь из уцелевших вождей тамплиеров.

— Это великая честь для меня, но я уверен, что вы выздоровеете и выполните сами поручение милорда де Леннуа…

— Постойте, друг мой, ничего не говорите. Достаньте пока то, что спрятано у меня под камзолом. Сам я не могу это сделать, ибо силы покидают меня.

Ничего не говоря, трактирщик запустил руку за пазуху рыцаря и извлек оттуда замшевый мешочек.

Он развязал этот мешочек — и тесная комната наполнилась неземным благоуханием. Такое благоухание, должно быть, испускали цветы райского сада. В то же время в комнате стало светлее, как будто луч полуденного солнца проник в погреб под таверной.