Лили и осьминог - Стивен Роули

Это судно – океанская яхта, и по тому, как она приближается, неуклонно и целеустремленно, сразу ясно, что у нее целы оба двигателя. Я выскакиваю из рубки, отчаянно размахиваю руками, даю понять, что наш траулер потерял управление. Яхта близится медленно и уверенно, и в конце концов подходит к нам вплотную и глушит двигатели.

Через мгновение появляется какой-то человек с бухтой троса.

– Эй, на корабле! – кричит он.

– Эй, вы там! – отзываюсь я. Между бортами всплескивается вода, окатывает меня брызгами, но мне все равно – от радости и облегчения, потому что помощь явилась неизвестно откуда.

Незнакомец бросает трос, тот с глухим стуком падает к моим ногам. Я хватаю конец и притягиваю яхту к своему борту, привязываю трос к большой крепительной утке на палубе жалкой имитацией морского узла, в итоге мы сближаемся с яхтой, насколько позволяет боковой трал.

– Ну и шторм, – незнакомец выглядит не таким мокрым и более спокойным, чем, наверное, я сам, но и он потрепан погодой и неряшлив. Голова лысая и круглая, кожа посинела от холода. Судя по тому, насколько далеко мы находимся от берега, он довольно долго пробыл в море.

– Да, разбушевался, – соглашаюсь я, а потом спохватываюсь: – Думаете, худшее уже позади?

И беру себя в руки, готовясь услышать ответ. Если еще нет, не знаю, что будет с нами.

Незнакомец улыбается. Ветер доносит до нас лай собаки, я оглядываюсь на Лили, но она молчит и дрожит. Из-за рубки яхты выбегает золотистый ретривер, виляя хвостом.

– Двигатели сдохли, да? Может, перейдете к нам? Устроим, как говорят китобои, «повстречанье».

Я читал «Моби Дика», поэтому помню, что такое «повстречанье». Встречаясь в море, два судна бросают якорь, и вельботы курсируют от одного к другому, перевозя членов команды, чтобы они могли обменяться новостями и сплетнями. Я выжидательно смотрю на Лили. Она, кажется, нервничает – интересно, почему. Нетипичное для нее поведение в присутствии другой собаки.

– По-моему, было бы неплохо. А можно мне захватить моего первого помощника? – я киваю в сторону Лили.

– Голди тут у меня настаивает, – незнакомец треплет по голове свою собаку, я беру Лили на руку и прижимаю ее к себе, чтобы она не волновалась. И прихватываю последнюю бутылку виски из рубки, рассудив, что невежливо являться на борт чужого судна с пустыми руками. В бутылке осталась всего пара больших глотков, но и этого предостаточно.

На более устойчивом судне сразу кажется, что волны улеглись. Яхта называется «Оуту», она новее, чем «Рыбачить не вредно». В каюте тепло и уютно, и хоть она не ошеломляет размерами, наша рубка не выдерживает никакого сравнения с ней. Незнакомец достает из чулана полотенца и бросает их мне. Я избавляю Лили от спасательного жилета и насухо растираю ее. Пока я вытираюсь сам, она обнюхивается с Голди. В ответ Голди обнюхивает Лили с тыла, в сухости и тепле «Оуту» Лили расслабляется. От невероятного облегчения при виде живого человека и еще одной собаки на глаза наворачиваются слезы, хоть пока и не проливаются. Обезвоживание и шок слишком сильны, чтобы расплакаться.

– Голди, покажи подружке свой уголок, – незнакомец свистит, щелкает пальцами, Голди призывно смотрит на Лили, и они вдвоем скрываются за узкой дверью. – Каморка там тесная, вот я и отдал ее Голди. В бескрайнем море ей нравится иногда побыть в замкнутом пространстве. А мы, капитаны, потолкуем, пока я приготовлю нам что-нибудь перекусить.

Я показываю прихваченные с собой остатки виски. Незнакомец улыбается и выставляет два стакана.

Он подогревает рагу для нас и курятину с рисом для собак. Лили будет в восторге. Пока он хозяйничает, я рассказываю ему нашу историю: о появлении осьминога, диагнозе ветеринара, о том, через что мы прошли, как осьминог вдруг исчез, как мы арендовали «Рыбачить не вредно», как проходила наша охота. Он внимательно слушает, прерывая меня лишь дважды, чтобы кое-что уточнить. Когда я заканчиваю, минуту мы оба молчим.

– Как думаете, сможете вы убить этого осьминога?

Я отвечаю честно:

– С огромным удовольствием.

Мой ответ неловко повисает в воздухе.

– Знаете, слово «яхта» происходит из голландского языка. Буквально оно означает «охота».

Я киваю, словно для меня это не новость, хоть это и не так. Даже после трех недель, проведенных в море, о судах я мало что знаю. Незнакомец ставит на стол две миски горячего рагу, и в данный момент оно кажется мне самой вкусной едой, какую я когда-либо пробовал. Соленая рыба, помидоры, пастернак и другие корнеплоды. Курятину с рисом он раскладывает по двум мискам на полу и свистом подзывает собак, которые сразу же прибегают.

КУРЯТИНА! С! РИСОМ! СМОТРИ! У! МЕНЯ! КУРЯТИНА! С! РИСОМ!

У Лили как будто наступило Рождество. Она в восторге, как и я. Нерешительность, с которой она ступила на борт чужой яхты, бесследно улетучилась. Она не тратит времени, объясняя Голди, что курятина с рисом – ее любимое блюдо, она просто доказывает это делом, сунув морду в миску с теплым месивом.

– Мы так далеко в море. И больше вокруг не души. Значит, можно предположить, что и вы на охоте? – спрашиваю я.

Помедлив, незнакомец отвечает:

– Пожалуй.

– Можно узнать цель вашей охоты? – Незнакомец смотрит на меня так, словно я перешел границы, но я смело встречаю его взгляд. Пауза затягивается. – Если уж мы просто беседуем. Как капитан с капитаном.

– Просто беседуем, – подтверждает он и отвечает: – А какой может быть цель охоты? Покой. Утешение. Смысл, – и после паузы добавляет: – Трофеи.

– Трофеи? – Это слово кажется мне не совсем уместным. Вроде военных трофеев?

Незнакомец пожимает плечами.

Мы едим рагу, когда «Оуту» вдруг поднимается на большой волне, и мы оба хватаемся за край стола, опасаясь, что шквал снова повернул в нашу сторону. Но после минуты сравнительного затишья приходим к выводу, что это просто случайное отклонение волнового фронта.

– Знаете, я, кажется, видел вашего осьминога, – говорит незнакомец.

Я роняю вилку, ее зубцы лязгают об мою миску.

– Видели?

– Дня три назад, не больше. Мы с Голди любовались закатом, когда по правому борту в воде мелькнуло что-то, непохожее на просто отражение солнца. Я присмотрелся и был готов поклясться, что вижу глаз, наблюдающий за нами. Глаз моргнул, а потом Голди учуяла его и залаяла. Тварь подплыла поближе, разглядывая Голди, я схватил ее за ошейник и крепко держал на месте. Все продолжалось считанные секунды, но здорово потрепало мне нервы. Он подплыл к нашей яхте, потом ушел под воду, и больше я его не видел.

У меня волосы встают дыбом, мы оба хватаемся за свои стаканы. Чутье не подвело меня.

Мы и вправду рядом.

Тут я замечаю на полке возле стола «Волшебный шар № 8» – шар предсказаний. В детстве у меня был такой же. Я тянусь за ним.