Восторг ночи - Кэндис Герн

Адам окончательно разделся и стоял обнаженным в темной комнате. Он на ощупь обошел кровать, отыскал вход между занавесками и осторожно забрался под одеяло.

Марианна слегка пошевелилась, но не проснулась. Адам прижался грудью к ее спине и нежно обнял.

Некоторое время он просто держал ее в своих объятиях. Наконец-то! Он боялся признаться себе, что давно мечтал вот так обнимать Марианну. Лучше не рассуждать о правильности или неправильности своего поступка.

Сейчас он позволил любви и желанию полностью овладеть им.

Боже, как восхитительно она пахнет! Этот аромат всегда ассоциировался у него с Марианной – цветочный, немного пряный. Она часто пользовалась этими духами, и их едва уловимый запах исходил от мебели, штор и ковров в ее гостиной. Он мог бы с закрытыми глазами определить, когда она входит в комнату, благодаря этому характерному аромату. Однажды он спросил ее, чем пахнут ее духи. Что она сказала тогда? Кажется, назвала какой-то странный сорт цветов. Туберозы. Вот именно. От нее всегда исходил аромат тубероз, но никогда еще он не вдыхал его полной грудью. Этот запах действовал опьяняюще. Адам откинул ее волосы в сторону и прильнул губами к шее. На вкус Марианна была тоже очень приятной.

Она медленно просыпалась, почувствовав его губы на своей шее. Ощущение было очень приятным. Таким теплым и нежным. Внезапно она осознала, что происходит, и окончательно пришла в себя.

– О!

Он все-таки пришел к ней.

– Это я, Марианна. – Его тихий низкий голос был слегка приглушен, оттого что он уткнулся носом в ее шею.

– Да? – Марианна повернула к нему голову, но ничего не могла разглядеть в темноте. Она протянула руку назад и коснулась его головы, в то время как он слегка покусывал ее шею. Его волосы были густыми и мягкими, и она провела по ним пальцами, тогда как он творил чудеса своими губами.

– Ты разочарована? – прошептал он, щекоча дыханием ее ухо. – Рассержена?

Марианна испытывала и то, и другое, поскольку он обманул ее надежды, явившись через несколько часов, хотя она знала, что он не виноват. Она прокляла Адама за то, что тот занял Джулиана карточной игрой, и, в конце концов, устав ждать, забралась в постель. Впрочем, теперь это не имеет значения. Он здесь, и, о Боже, как приятны его ласки.

– Нет, – ответила она. – Я не разочарована.

– Слава Богу, – прошептал Адам, прижимаясь губами к ее шее. – Слава Богу.

Марианна тихо застонала, когда его губы подобрались к ее уху, и выгнула шею, предоставляя ему больший доступ. Неожиданно она осознала, что совсем не нервничает. Пусть все идет своим чередом – ей очень приятно.

Адам был прав: надо просто расслабиться и наслаждаться. Пробудившись после крепкого сна, она не успела подумать о чем-либо, чтобы тревожиться и нервничать, и сейчас испытывала сладостное томление и… сексуальное возбуждение. Марианна никогда не чувствовала себя более раскованной и была почти рада, что он задержался и она уснула.

Его губы нежно касались ее скулы и щеки, и она повернула голову, чтобы он мог поцеловать ее в губы. Он быстро повернул ее лицом к себе, и тогда она почувствовала, что он совершенно голый. Дэвид никогда полностью не обнажался в постели с ней; на нем всегда была ночная рубашка.

Она протянула руку и коснулась обнаженного мужского тела.

– Марианна, любовь моя. – Он с тихим рычанием накрыл ее губы своими губами.

Этот поцелуй не походил на его прежние поцелуи. Он нежно прижимался к ее губам, пробуя их на вкус и возбуждая. Потом провел по ним языком, и она приоткрыла их, позволяя ему проникнуть внутрь. Новая волна наслаждения охватила Марианну, когда он втянул ее язык глубоко в свой рот, лаская его там своим языком.

Он гладил ее волосы, пропуская их сквозь пальцы. Она обняла его и притянула к себе, ощущая гладкое мускулистое тело. Внезапно его поцелуй стал более пылким и настоятельным, отчего по телу Марианны пробежала волна возбуждения, и ей захотелось большего.

Его рука легла на ее талию, потом заскользила выше, приподнимая шелковую сорочку, пока не обхватила грудь. Он начал водить большим пальцем по соску, и все ее тело затрепетало от этого прикосновения. Его влажные поцелуи переместились на подбородок, горло и на корсаж ночной сорочки, спускаясь все ниже и ниже. Наконец он накрыл ртом сосок.

Марианна вскрикнула и выгнулась ему навстречу. Они еще даже не соединились, а она уже испытывала необычайное возбуждение, какого никогда не было при общении с мужем. Дэвид никогда не целовал ее так. – Я хочу всю тебя, – прошептал он. – Всю.

Он протянул руку и начал поднимать край ее сорочки до бедер, до талии, до груди. Она подняла свои руки, и он окончательно стянул ее. Теперь Марианна была совершенно голой. Она никогда не обнажалась перед мужчиной. Это подействовало на нее необычайно возбуждающе.

Он изучал ее тело в темноте, касаясь своими мягкими пальцами там и тут, словно пытался этими прикосновениями определить, как она выглядит без одежды. Это побудило ее сделать то же самое. Она провела ладонью по его груди, заинтригованная жесткими волосами, покрывавшими ее. Потом нащупала гладкие места по бокам и вдоль ребер, где кожа была шелковистой и мягкой, как у ребенка.

Ей хотелось, чтобы не было так темно, чтобы можно было увидеть его мускулистое тело. Однако закрытые занавески балдахина создавали непроглядную темноту.

Марианна прижалась губами к его груди, вдыхая запах мускуса с легкой примесью лавровишневой туалетной воды. Волосы на его груди щекотали ей нос. Она коснулась языком его сосков, щупая руками крепкие мышцы вокруг них. Потом ее руки заскользили вниз вдоль полоски волос, ведущей к пупку, где волосы опять стали гуще. Ее рука спустилась ниже, и он застонал.

Адам обнял Марианну и притянул к себе.

– Любовь моя, – прошептал он и снова поцеловал ее.

Такое сочетание, когда их губы сливались, а ее обнаженные груди прижимались к его груди, вызывало у Марианны необычайно волнующее ощущение. Она потерлась об него, как кошка, впиваясь пальцами в его спину и плечи.

Даже если бы на этом все кончилось, ей было бы достаточно. Она уже испытала такое удовольствие, какого не знала прежде. Ее тело как никогда оживилось. И без продолжения ласк она была бы удовлетворена и этим. Но ей хотелось большего. Ей хотелось испытать все до конца.

Адам повернул ее на спину и навис над ней. Значит, близилось окончание. Невероятно волнующие предварительные ласки, видимо, закончились, и должно начаться главное действие. Но она ошиблась.

Он снова поцеловал ее долгим крепким поцелуем, поглаживая при этом то одну, то другую грудь. Марианна выгибалась под его рукой, и он чувствовал ее желание. Он оторвался от ее губ и провел языком по верхней выпуклости ее груди, потом ниже. И, наконец, втянув в рот сосок, стал водить языком вокруг него. Марианна вскрикнула, и это было самое приятное, что он когда-либо слышал. Эта женщина, никогда прежде не знавшая сексуального наслаждения, сейчас извивалась, испытывая его. Адам сделал это ради нее и упивался своим триумфом.