Целитель - Gezenshaft

стол с кучей бумаг и парой не особо выделяющихся личных аксессуаров, призванных разнообразить атмосферу — кабинет профессора МакГонагалл не был местом, располагающим к отдыху и приятному времяпрепровождению.

Собственно, времяпрепровождение в ожидании неизвестно чего и не было приятным. Гермиона сидела напряженная и взволнованная, явно накручивая себя, непонятно о чём думала. Я же просто сидел, расположившись на стуле настолько удобно, насколько это вообще возможно, не нарушая некоторых рамок приличия — привычка, рефлекс не выглядеть раздолбаем.

Заприметив на полках пару интересных книг, я приманил одну из них магией и принялся за увлекательное чтение под недоумевающим взглядом Гермионы.

— Ты совсем не переживаешь что ли?

— Если я чего-то не показываю, это не значит, что это не испытываю.

— Значит переживаешь?

— Звучит не совсем корректно. Я беспокоюсь, как бы твои товарищи не угробили себя и попутно пару человек, которые будут вынуждены их защищать.

— Не надо думать, что мы такие беззащитные.

— Ну да, — оторвавшись от чтения, я поднял взгляд на сестрёнку. — Куда там мне до вас, великих и могучих. Такому слабаку как я не дело судить великих волшебников с Гриффиндора.

— Они были не готовы, если ты об их поражении, — спор на различные темы отвлёк Гермиону от переживаний, и это хорошо.

— По-твоему, я должен был сказать: «Извольте, дескать, палочки свои на изготовку, леди и джентльмены». «Сэр, уведомляю вас о своём намерении использовать отражающие щитовые чары, так что будьте готовы лбом своим ловить свои же заклинания». Так что ли?

— Ладно-ладно, я поняла, — покивала Гермиона. — Но как ты так ловко и быстро сориентировался? Тот ваш бой длился секунды. Очень быстро. А ты словно заранее знал каждое используемое заклинание и был готов использовать и щит, и контрзаклинания…

— Практика, — пожал я плечами. — Богатая практика и, как я уже не раз говорил, я очень быстро думаю.

— Угу, быстро он думает… А насколько?

— На «много». Пока в меня летело разоружающее от Поттера, я успел подумать о нескольких вариантах контратаки, возможных развитиях событий, применил, к слову, два заклинания…

— Вот, я спросить тебя хотела, — Гермиона подалась чуть вперёд, но вопреки ожиданиям, глаза её не блестели энтузиазмом — оно и понятно, хоть и неявно, но она продолжает переживать за товарищей, которые вроде бы и не друзья теперь закадычные, но и не чужие вовсе люди. — Что это за кнут такой? Разглядеть было тяжело, быстро слишком он мелькал, но однозначно ты держал кнут в руках, а не палочку. И не двигался.

— Флагеллавертум, — я положил книгу на стол и достал палочку, демонстративно медленно превращая её в кнут. — Для управления нужно мыслить, словно он — часть тебя. Как рука или нога. И проецировать действия. Можно, разумеется, помогать себе реальными действиями. В общем, тут как с метлой.

— Никогда о таком не читала. В какой книге ты узнал о нём? И, как я заметила, кончик хлыста можно использовать, как палочку?

— Да, эта функция сохраняется. И я не в книгах нашёл его. Мне подсказал старшекурсник. Довольно давно…

— А он откуда узнал?

— Всё-то тебе нужно знать, — с лёгким укором, но наигранным, посмотрел я на сестрёнку. — Чистокровные волшебники копят знания так или иначе. А конкретно этот старшекурсник увлекается теорией магической дуэли и боя. Сугубо теорией — практика даётся ему посредственно.

— Как-то это не очень правильно, что одни волшебники имеют доступ к знаниям, а другие — нет.

— Правильно, неправильно — такова жизнь. В обычном мире тоже нужно быть «кем-то», а не никому не нужным и неизвестным человеком. И чем больше ты «кто-то», тем больше у тебя возможностей.

— Да я понимаю, — уныло кивнула Гермиона. — Но это не мешает быть всей ситуации не очень правильной.

— Технически, тебя никто не ограничивает, пока ты в Хогвартсе. Вон, вся библиотека в твоём распоряжении. Уверен, там есть практически все, если не вообще все, методы колдовства. Нужно просто их найти. У старых семей, как мне кажется, не столько уникальные знания, сколько систематизированные и в меньшем объёме, чем здесь. Кто-то, например, издревле увлекался зельями, делали их своим основным направлением развития. В итоге по зельям им намного проще найти что-то у себя дома, чем здесь, в Хогвартсе. А так как вся магия… — я постучал пальцем по виску, — находится в нашей голове, то и у ребёнка в семье зельеваров, росшего в атмосфере этого самого зельеварения, обсуждения рецептов или ингредиентов, само мышление больше ориентировано на зелья и ингредиенты. Они и получаться лучше будут — оно ему просто понятнее.

— Так же как и в обычном мире, например, если растёшь в семье врачей, — подхватила мысль Гермиона. — Мы, например…

Слегка смутившись оговорки, ведь я, по сути, не рос в семье, она продолжила:

— Я имею представление о строении костей черепа, зубах, стоматологии… Только основы, но всё же…

Так породив разговор ни о чём, и обо всём одновременно, мы ожидали возвращения профессора МакГонагалл, и если я просто ждал, думаю порой о нежелательности получения травм этими альтернативно одарёнными личностями в лице Поттера и двух Уизли, то Гермиона то и дело переживала. Она вообще за всех переживает и всегда, маскируя собственные переживания от себя самой какой-нибудь деятельности или прочей активностью.

Время шло, Гермиона то и дело отвлекалась на свои беспокойства и переживания, и даже пару раз вставала со стула и ходила взад-вперёд от стула до шкафа с наградами. Не хватало в сугубо рабочей атмосфере такого же сугубо рабочего кабинета каких-нибудь механических часов, чёткое звучное тиканье которых отсчитывало бы долгие секунды, давя на нервы. Но чего нет, того нет.

В один прекрасный, но при этом и максимально напряжённый момент, дверь кабинета открылась и внутрь зашла МакГонагалл. Как зачастую и бывает, на её лице практически ничего нельзя было прочитать, лишь общая бледность и стремительность движений выдавали в этой отнюдь не молодой волшебнице напряжение, этакую сжатую пружину, чего, по сути, быть сейчас не должно, если всё уже решилось.

МакГонагалл быстро прошла за свой стол, села, подвинула рукой документы, совершив какой-то свой личный психологический ритуал для приведения мыслей в порядок и, кажется, была готова говорить. Гермиона, разумеется, как и положено подросткам, а точнее — уже аж шестнадцатилетним дылдам, подскочила к её столу.

— Как они? — тут же спросила сестрёнка.

— Держите себя в руках, мисс Грейнджер, — спокойно ответила профессор. — Ваши друзья живи и практически здоровы.

— Практически? — Гермиона, казалось, уже успела понапридумывать себе самых разных страшных картин, ведь фраза «жив и практически здоров» охватывает огромный спектр возможных состояний, особенно в магическом мире, где даже самые тяжелые переломы являются не причиной инвалидности, а лёгким недоразумением.

— Лёгкие травмы, ничего серьёзного. Сейчас они в больничном крыле под присмотром мадам Помфри, и им ничего не угрожает.

Гермиона только хотела было развернуться и помчаться туда для прояснения ситуации и успокоения себя любимой, как