Бесспорной версии нет - Анатолий Ромов

– Видите ли, два дня назад Чкония был убит. Нам, естественно, приходится о нем спрашивать. У тех, кто его знал.

Замтарадзе нахмурилась:

– Жаль… Жаль мальчика. Я его почти не знала, и все-таки грустно… Но добавить ничего не могу…

– Как вы считаете, мог Чкония быть связан с «китами»?

– Не могу сказать. Раньше такие работали только на подхвате. Но сейчас все перепуталось. Кто его знает.

– Мы думаем, его убили из-за антикварного перстня. Если бы удалось узнать, что это за перстень, было бы легче найти убийцу.

– Понимаю. Рада бы помочь, но крупных антикварных вещей в последние годы не вижу и даже о них не слышу. – Внимательно посмотрела на меня:

– Георгий Ираклиевич, вы упоминали по телефону Давида Сардионовича Церетели? Вы его знаете?

– Да. Я только что с ним разговаривал.

– Ну, так нужно было спросить у него.

– Церетели сказал, что он этими делами больше не занимается и не интересуется.

Замтарадзе встала, отошла к окну, слегка отодвинула рукой кружевную занавеску. Посмотрев недолго в темноту, взялась за шнур и сдвинула тяжелые ночные шторы. Вернувшись, опять села напротив. Подняла чуть сощуренные глаза, сказала тихо:

– Врет. Он по-прежнему «кит». Один из крупнейших в Союзе. Он темнил.

– Темнил? Но тогда очень уверенно. Все было вполне правдоподобно.

Глаза Марии Несторовны еще чуть-чуть сузились. Она сказала:

– Вспомните, не запнулся ли он на каком-нибудь вопросе?

Я быстренько восстановил в памяти разговор с Церетели:

– Запнулся. Когда мы спросили, знает ли он Малхаза.

Несколько секунд лицо Замтарадзе оставалось бесстрастным. Потом на губах появилась все та же блуждающая улыбка.

– Вы имеете в виду Малхаза Гогунаву?

Гогунава… И эта фамилия, кажется, встречалась в записной книжке Чкония.

– Он из Тбилиси? – спросил я.

– Да.

– Тогда его. Что вы о нем знаете?

– О Малхазе Гогунаве?.. Малхаз Теймуразович Гогунава считается солидным коллекционером. Очень серьезный товарищ. Очень.

– Это все?

– Это очень много.

– Он как-то связан с Церетели?

– Примерно полгода назад, когда Гуля только что вышел, они не сошлись на какой-то вещи. Гуля хотел купить, а Малхаз не отдал – кто-то предложил больше. Слышала, что Гуля крепко обозлился, даже отомстить хотел, но вовремя одумался.

– Что за вещь, Мария Несторовна?

– Вот этого я не знаю. – Лицо Замтарадзе вдруг стало бесстрастным, улыбка холодной. – Разве я мало сказала?

– У вас есть тбилисский телефон Гогунавы?

– Я с ним незнакома настолько коротко.

– Мог Гогунава быть как-то связан с Чкония?

– Я не могла этого знать.

– А мог ли Гогунава быть как-то связан с городком под названием Галиси?

Замтарадзе вздохнула, тронула пальцами висок:

– Георгий Ираклиевич, я никогда не слышала о Галиси! Простите, но я очень устала. И голова заболела. Честное слово. Я вас провожу.

Замтарадзе сама проводила нас до ворот. Сдержанно попрощалась, осторожно закрыла за нами дверцу. Я тут же достал записную книжку Чкония. Все точно. В ней есть телефон Гогунавы.

Джансуг посмотрел на меня, заметил:

– Батоно Георгий, кажется, у этой дамы действительно был серьезный конфликт с Гулей. Куда едем? В «Батуми»?

– Да нет. В «Грузию».

К гостинице мы подъехали около двенадцати. Поднялись в бар. Там Церетели не было. Спустились вниз, подошли к администратору. Парулава спросил:

– В каком номере остановился Давид Сардионович Церетели?

Девушка даже не стала смотреть журнал:

– Церетели? Вообще-то он был в четыреста двадцать первом, но съехал. Я ему заказывала такси в аэропорт.

– Спасибо.

Джансуг понял меня без слов, и мы заспешили к машине.

До аэропорта по пустому шоссе мы домчались минут за двадцать. Парулаву я тут же отправил к билетной кассе выяснить, выписан ли билет на имя Церетели, сам остановился в зале регистрации. Народу было немного, лишь у одной из стоек вился хвост. Чисто случайно я уловил в нем какое-то движение. Повернулся, когда из средней части очереди уже незаметно отделилась фигура. Это был Церетели. Теперь он с плащом через руку, с небольшой дорожной сумкой медленным шагом шел по залу. Исчез за дверью.

Вернувшись, Джансуг сообщил:

– Билет взят на ночной рейс.

– Ты так эффектно шел к кассе, что Гуля вышел из очереди и скрылся. Его нужно, скорее всего, искать в туалете.

– Давно он там?

– Только что вошел. Зайди туда, но разговор не заводи. Только поздоровайся.

Джансуг ушел. Ждать долго не пришлось. Минуты через три вернулся вместе с Церетели.

Не выдержав, я сказал:

– Давид Сардионович, вы так быстро вышли из очереди. Ведь идет регистрация. Неприятности с желудком?

– Никаких неприятностей, просто приспичило.

– Понятно, природа сильнее нас. Не хочу вас задерживать с отлетом. Ответьте сразу: какую вещь вы не поделили полгода назад с Гогунавой?

Церетели нахмурился:

– Не знаю, о чем вы говорите.

– Если не сможете вспомнить сейчас, придется задержать вас на несколько часов. Закон это разрешает. И говорить в другом месте.

Церетели достал платок. Вытер лицо. Я не сомневался – ему действительно стало жарко. Медленно убрал платок и сказал:

– Вещь была, но я о ней только слышал, в руках не держал.

– Что за вещь?

– Перстень. С бриллиантом.

– Перстень?

– Да. Сведения о нем есть в каталоге Музея Грузии издания 1912 года. «Перстень Саломеи». Подарок императора Александра Второго.

– Этот перстень у Гогунавы?

– Был у него тогда. С тех пор я ничего не слышал ни о перстне, ни о самом Малхазе.

– Точно?

– Точно.

Прежде чем отъехать от аэропорта, мы некоторое время сидели молча. Наконец Парулава спросил:

– Что-нибудь прояснилось?

– Чтобы что-то прояснилось, нам нужно сначала поговорить с Телецким, потом с этим Гогунавой.

– А сейчас что?

– Сейчас поедем спать. В «Батуми». А с утра продолжим.

«Половина второго», – подумал Гогунава. Минут через двадцать – Галиси. Водитель он неплохой, и все же шесть часов за рулем, половина из которых пришлась на подъемы и спуски в горах, – занятие утомительное. Сначала, когда на своей зеленой «восьмерке» отъехал от Тбилиси, радовало все: улетающие назад селения, ущелья, реки, чайные поля, виноградники, развалины древних храмов. Но после Кутаиси все эти красоты примелькались. И все же настроение у него неплохое. Он, Гогунава, благодарен Вите Чкония за этот подарок – Галиси. В Галиси отдыхается как нигде. Чистый воздух, горы, два озера, что еще нужно? Конечно, приходится мириться с некоторым ограничением удобств, но зато никаких знакомых, ничего, связанного с так называемым «тур-сервисом». Дом, который он снимает, в высшей точке Галиси, по сути, в горах. Вид – из окна залюбуешься. К тому же этот городок – идеальное место для деловых встреч.