Чужая игра - Людмила Котлярова

— Ну, хватит, опять ты за свое. Хочешь выбраться из грязи? Если хочешь, то действуй. Ты мне испортишь всю пьесу. А она обещает стать лучшей из всех, что я написал и еще напишу.

— Ты думаешь только о своей пьесе, как мать о ребенке. А на меня тебя наплевать.

— Хочешь устроить сейчас разборку?

— Нет. Как-нибудь потом.

— Это уже немного лучше. Так мы начинаем или не начинаем?

— Начинаем.

— Тогда начинай.

— Я и начинаю. Только еще минуту, войду в образ. Я должна вспомнить ее голос и интонации. Все должно звучать очень естественно. Все-таки прошло больше года, когда я все это имитировала.

Немиров молча смотрел на то, как Алина входит в образ. И вдруг поразился; перед ним предстала совсем другая женщина. Внешне очень похожая на прежнюю, но при этом совсем иная. Иной взгляд, иное выражение лица, иные движения, иная походка. Ему даже показалось, что и костюм на ней не тот, гораздо элегантней и дороже. Но то был оптический обман в своем классическом виде. Она, в самом деле, замечательная актриса, подумал Немиров. Какой же идиот этот боров режиссер, что в свое время выгнал ее из театра.

— Я готова.

Стас вручил ей новенький мобильный телефон.

— Звони.

В телефоне однотонно запиликали гудки. Внезапно они сменились на уверенный мужской голос. Хотя Анна не слышала его больше года, она сразу же узнала характерные интонации Эдуарда. И тут же сомнения, а с ними волнение испарились, как по мановению волшебной палочки.

— Эдик, как я рада тебя слышать!

— Наташа, это ты?

— Ах, вот значит как, пока меня нет дома, ты развлекаешься с Наташей. И, наверное, не только с ней.

— Не пойму, кто это? Голос вроде знакомый.

— Ты не узнаешь голоса своей любимой жены. Вот до чего мы дожили. А ведь я для тебя столько сделала.

В трубке возникла напряженная тишина. Анна с замиранием ждала, какая последует реакция.

— Я не понимаю, о какой жене идет речь.

— Ах, ты не понимаешь, мерзавец! У тебя в жизни была одна жена. Прошло немногим больше года, а ты уже напрочь забыл про меня. Вот она мужская благодарность. Ну, ничего, когда я приеду, обещаю, мы во всем разберемся.

— Это розыгрыш? Кто это говорит?

— Это говорит Алина Слободина, твоя законная жена. Посмотри в паспорт, если забыл.

— Но этого не может быть.

— Почему же не может! Я была за границей, теперь мне там чертовски надоело. И я решила вернуться. Приготовь мне мою комнату. Хочется надеяться, что в ней никто в мое отсутствие не жил. Не слышу ответа!

— Это шантаж! Что вы добиваетесь?

— Это почему же шантаж. Или у тебя уже нет жены?

В трубке повисла тишина.

— Не слышу ответа, — напирала Анна.

— Почему есть, она сейчас за границей. — Голос Эдуарда предательски задрожал.

— Так вот сообщаю тебе, что я приехала. Готовься к встрече, дорогой.

— Но это невозможно…

— Это почему же! — Анна дьявольски расхохоталась смехом Алины. — А понимаю, ты думаешь, что меня убил, дорогой?

— Что? Что вы сказали?

— Я жива, придурок. И собираюсь очень скоро навестить тебя. Ожидай моего появления каждый день. Вот куплю пару нарядов — и сразу же прилечу. Надеюсь, ты очень соскучился по мне. А уж как я скучала, ты не представляешь. Мне так не терпится сжать тебя в своих страстных объятиях…

2

Анна положила трубку на рычаг и посмотрела на Стаса. В глазах ее плясали озорные чертики.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил он.

Анна рассмеялась.

— По-моему наш герой наделал в штаны.

— Хотел бы я посмотреть на его штаны, — ухмыльнулся Стас.

— Вечно вас тянет на какие-то мерзкие зрелища, — поморщилась Анна.

Стас мгновенно сделался серьезным. Он взял Анну за руку и поцеловал ее в запястье.

— Преклоняюсь перед вашим талантом. Но вы должны понимать, Анна, что драматургия держится не на выхолощенном эстетизме, а на умении манипулировать разными, как вы их назвали, мерзостями.

— Вам виднее, извините, если обидела. Я не очень хорошо разбираюсь в драматургии. Я просто актриса.

— Не скромничайте. Вы не просто актриса. Вы замечательная актриса — Стас смотрел на Анну с непритворным восхищением.

Анне показалось, что он восхищался ею не только, как актрисой, но еще и, как женщиной. Она вдруг поймала себя на мысли, что это ей даже приятно. Стас был из той породы мужчин, которые ей всегда нравились. Высокий голубоглазый блондин с мягкими манерами и вкрадчивым голосом сразу произвел на нее впечатление. Возможно, что она и согласилась принять участие в афере, которую он задумал, только благодаря его обаянию. Уж слишком смелой и опасной она ей казалась.

На мгновение у Анны все похолодело внутри. Она воскресила в памяти первый визит Эдуарда к ней. В тот вечер он тоже предложил ей аферу. Конечно, его главным аргументом были деньги, но не только. Анна вспомнила — она повелась на его обаяние… Не слишком ли она податлива в этом плане.

Анна внимательно посмотрела на Стаса, как будто видела его впервые. Нет, он совсем не похож на Эдуарда, облегченно вздохнула она.

— Что вы такого увидели во мне? — От Стаса не укрылось ее пристальное внимание.

— Ничего. Просто показалось, — отмахнулась Анна.

— Показалось что? — продолжал допытываться Стас.

— Да так. Ерунда. Не будем об этом.

— Хорошо. Не будем, так не будем, — легко согласился Стас. — Тем более, что у нас есть очень животрепещущая тема для разговора. Обсудим следующую нашу мизансцену. — Стас удобней устроился в кресле.

— Вы выдаете мне их гомеопатическими дозами. Дали бы уж сразу весь сценарий, — недовольно буркнула Анна.

— При всем желании не могу этого сделать. Я выстраиваю свою драматургию постепенно, пошагово. Сюжет нашей пьесы не есть жесткая и завершенная конструкция. Он может меняться от обстоятельств, от нас с вами совершенно не зависящих. Ведь наш главный герой — сам себе режиссер. И что он выкинет в следующий момент, одному богу известно. Но мы с вами не боги, поэтому вынуждены ориентируемся прямо на месте.

— Понятно. А я надеялась, что вам уже известен финал, — разочарованно протянула Анна.

— А вот насчет финала можете не сомневаться. Он известен. Добро побеждает зло. Хэппи энд! Ничего другого нас просто не остается.

— Вашими бы устами да мед пить.

— Мед пить будете вы, Анна, — Стас многозначительно взглянул на нее. — О вас я позаботился особенно. По моему замыслу вы, в конце концов, должны стать во главе империи Алины Слободиной.