Первая степень - Дэвид Розенфелт

Следующим свидетелем в списке Дилана был мой сосед Рон Шелби, который неохотно подтвердил, что видел, как Лори копается в огороде. Когда настала моя очередь задавать вопросы, я вынудил его признать, что он видел только, как она сажает там семена, а не головы. Затем я спросил:

– Не помните ли вы, когда в последний раз видели, что моя подзащитная вскапывала огород?

Он ненадолго задумался.

– Точно не припомню. Может, пару месяцев назад. Трудно вспомнить. Ну, то есть тогда мне это не казалось чем-то необычным.

– Это было днем? – спросил я.

– Да, разумеется. И еще я в будни работаю, так что это был выходной. – Он явно старался быть полезным.

– Мисс Коллинз действовала скрытно? Как будто пыталась что-то спрятать?

Он покачал головой.

– Нет, она помахала мне рукой, а потом мы немного поболтали.

– Не заметили ли вы каких-либо странностей в ее поведении? Может быть, вы почувствовали, что что-то не так?

Шелби понял, к чему я клоню.

– Нет, сэр. Она была очень милой. Она вообще очень хороший человек.

Дилан запротестовал, но Топор отклонил протест. Я закончил предположением:

– Мистер Шелби, если бы вы пытались спрятать нечто важное, вы стали бы делать это посреди бела дня в выходной, когда все соседи смотрят на вас?

Шелби сказал, что, конечно, никогда бы так не поступил, и я отпустил его. Я добился некоторого успеха, но Дилана, кажется, это совершенно не беспокоило – главным образом потому, что его следующим свидетелем был патологоанатом, доктор Тайлер Лэнсинг.

Доктор Лэнсинг был уже в возрасте и вскоре должен был выйти в отставку, которая завершила бы его вполне удачную карьеру. Он, без сомнения, провел в судах больше времени, чем я, и если в природе существовало такое чудо, как действительно невозмутимый свидетель, то он был именно таким.

Дилан попросил его представить свое заключение относительно времени смерти и того факта, что отрезанная голова и сожженное тело принадлежали одному и тому же лицу. Лэнсинг также упомянул и то, что убийца ударил сзади, а это означало, что Лори могла убить Дорси без предварительной борьбы, что в глазах присяжных выглядело довольно правдоподобно.

Любой присутствующий в суде при наличии головного мозга в рабочем состоянии знал, что показания Лэнсинга точны и достоверны, и присяжные, без сомнения, осудили бы любого, кто попытался бы заставить их поверить в обратное. И слава Богу, потому что у меня хватало ума не пытаться.

– Мистер Лэнсинг, – начал я, – вы утверждаете, что голова, извлеченная из земли прошлым вечером, была отделена от туловища приблизительно три месяца назад?

– Именно так, – кивнул он.

– Возможно ли было определить по лицу, что голова принадлежала Алексу Дорси?

– Да, возможно.

– Почему же разложение практически не затронуло лицо?

– Голова была герметично упакована в пластик, – сказал он.

– Она была завернута в пластиковый мешок?

– Нет, герметизация была проведена более тщательно. Это был толстый пластик, скрепленный и запаянный на кромках.

– Следовательно, целью этой герметизации было сохранение от разложения? Консервация головы?

Дилан выразил протест:

– Ваша честь, свидетель не может знать, каковы были мотивы убийцы.

– Принимается, – сказал Топор.

Я предпринял новую попытку:

– Известно ли вам, для чего еще может быть использован пластик, кроме как во избежание разложения?

Он пожал плечами.

– Он также предохраняет от загрязнения.

– И в результате голова сохранилась настолько, что лицо поддается опознанию?

– Да. Разумеется.

– Позвольте мне резюмировать ваши слова и скажите, прав ли я. Убийца обезглавил и сжег тело, в результате чего его опознание представляло определенные трудности. Затем убийца запаковал голову в герметичный пластиковый пакет, таким образом сохраняя ее от разложения, чтобы обеспечить опознание. Я правильно понимаю?

– Да.

– И после этого тело было оставлено в таком месте, которое не имело очевидной связи с подзащитной, но голова была помещена в такое место, которое было напрямую связано с ней?

Дилан запротестовал, заявив, что это выходит за рамки судебно-медицинской экспертизы. Топор принял протест, но я уже сказал то, что хотел. И, несмотря на протест, я вогнал последний гвоздь:

– Доктор Лэнсинг, насколько хорошо вы знали мисс Коллинз, когда она служила в полиции?

– Я бы сказал, довольно хорошо.

– Она казалась вам хорошим полицейским? Неглупым человеком?

Он кивнул.

– В том, что касалось нашей совместной работы, да.

– Если допустить, что она обладает нормальным здравым смыслом и хорошим знанием методов полицейского расследования, не считаете ли вы, что версия обвинения ошибочна, поскольку действовать в соответствии с ней мог только человек глупый и склонный к самоистреблению?

– Протестую, ваша честь! – заявил Дилан, но Топор перебил:

– Свидетель может отвечать.

– Да, так может показаться. Но, с другой стороны, хотя это и не входит в мою компетенцию, я могу сказать, что есть люди, которые совершают преступления, желая при этом быть пойманными и понести наказание.

– Хорошо, – сказал я. – Мы пришли к одному и тому же выводу.

– В самом деле? – удивился он.

– Да. Мы пришли к выводу, что кто бы ни совершил это преступление, он хотел, чтобы Лори Коллинз была схвачена и наказана.

* * *

В распоряжении подполковников всегда достаточно рабочей силы, которую можно использовать в случае необходимости. Поэтому шурину Кевина, подполковнику Прентису, удалось перезвонить нам и сообщить информацию всего через шесть часов после того, как мы ее запросили.

Кевин рассказал, что поскольку все записи о личности Стайнза были таинственным образом стерты, то наш доблестный подполковник поручил своим подчиненным сравнить его лицо с лицами всех, когда-либо служивших во Вьетнаме в войсках особого назначения. И сходство было обнаружено – под именем Стайнза скрывался Роджер Кэхилл, сержант 307-й дивизии подразделения Дельта. Он прослужил во Вьетнаме три года, проявив себя героем и заслужив три боевые награды.

Кевин попросил шурина поднять военное досье Алекса Дорси, но, к сожалению, Дорси и Кэхилл служили в разных подразделениях. На первый взгляд в досье Стайнза-Кэхилла не было никаких указаний на связь с Дорси, но мы поручили Маркусу прояснить этот вопрос. В общем, подводя итог, можно сказать, что у нас была новая информация, но пока недостаточная, чтобы это могло нам как-то помочь.