Комбриг - Михаил Нестеров

В ночь с 10 на 11-е немцы явились «давить прыщ». Когда около трех часов ночи Валера неожиданно заблажил басом, Олег понял, что что-то не так, и быстро оделся. В пустыне, где располагались секреты охраны, началась стрельба. Надежда, что англичане плотно прикрывают базу, оказалась ложной. Рота немецких диверсантов при поддержке пяти PzKpfw III пробралась мимо британских заслонов и подошла к базе. Секреты вовремя заметили гостей и подали сигнал тревоги. Танки раздолбали экипажи модернизированных Т-34 из своих новых длинноствольных орудий, мотострелки подсобили из гранатометов. Диверсантов проредили из пулеметов, снайперы из своих «антиматериальных» монстров калибра 12,7 мм и 14,5 мм быстро разобрались с теми, кто пытался командовать. Несколько экземпляров таких винтовок были изготовлены и отправлены для испытаний в пустыню, где способность поражать цели на большом расстоянии являлась востребованной. Света от горящей бронетехники противника и специальных закладок, подожженных в тылу атакующих, было достаточно для прицельной стрельбы. В плен было взято три танкиста (три печальных друга) и двенадцать диверсантов разной степени потертости. Перед периметром базы осталось сто тринадцать трупов. Свои потери составили пять убитых и восемь раненых, из них один тяжелый, но поправится. Среди пленных был унтер-фельдфебель, которого сразу стали крутить, пока не очухался. Выдоили из него прилично, мужик оказался на удивление разумным и басен про свое арийское происхождение не рассказывал, недочеловеками не обзывал. Чуток поломался для приличия и выложил все, что знал и о чем слышал. Выслушали, запротоколировали показания и отправили отдыхать. Проверили через оставшихся, в целом сходится. Припожаловали к ним специалисты из Абвер-2 и парашютно-десантных войск СС с заданием устроить диверсию на базе, по возможности уничтожить командование и летный состав. Силы прикрытия базы были немцами сильно недооценены, а средние танки вообще оказались сюрпризом. Они предполагали тихо подойти и напасть в темноте, уничтожить летный состав, танками передавить самолеты. Пленных решили передать англичанам, может, тем на что-нибудь сгодятся.

После этого через три дня последовала попытка массированного налета на базу. Отбивались все вместе. «Илы» и «сушки» взлетели без бомбовой нагрузки, но с подвеской РСов с осколочно-фугасной боевой частью. Истребители связали боем прикрытие, штурмовики и бомберы отстрелялись РСами и пошли крушить врага пушечными очередями. Получилось неплохо. Даже четыре Б-20 «сушки» наносят фатальные повреждения любому немецкому бомбардировщику, а уж четыре 23-мм пушки штурмовика просто разносят их в хлам. То немногое, что достигло радиуса поражения зениток, было ими с азартом обстреляно. В результате три По-3, два Су-2М и один Ил-2М пришлось поставить на серьезный ремонт, пять летчиков было ранено. «Гансы» недосчитались десятка «Мессеров» и семнадцати бомбардировщиков различных типов. А что еще ждать от подразделения, где собрались Герои Советского Союза или люди, которые ими станут в ближайшее время, если, конечно, доживут! Такие потери – это уже серьезно, тем более что удары по наземным объектам никто не отменял. А летчики-истребители шутили, что теперь они на вторую Звезду настреляют быстро.

Полдень 11 ноября ознаменовался радостным событием. К базе подъехала колонна транспортеров, которая привезла пять новейших противотанковых СУ-85 и усиленную батарею из шести самоходных 152-мм гаубиц-пушек. Видимо, в Кремле прекрасно понимали ненадежность союзников и решили немного подстраховаться и усилить батальон. Машины уже были в пути, когда пришла информация о ночном нападении, подтвердившая эти подозрения.

Противотанковые САУ напоминали таковые из прошлой жизни Северова, но имелись и отличия. Наклоненная под большим углом лобовая броня была толщиной 110 мм, двигатель также был мощнее – 600 л. с. и развернут поперек корпуса. Пушка С-53 использовала снаряды с повышенной мощностью метательного заряда, что увеличивало ее бронепробиваемость. Самоходная гаубица-пушка внешне походила на 2С3 «Акация» с увеличенной башней. За счет механизации скорострельность составляла более четырех выстрелов в минуту. Для конца 1942 года модели совершенно немыслимые!

Экипажи на самоходках тоже были войной тертые, все с орденами и медалями. Поговорив с командиром противотанкистов лейтенантом Юферовым, Олег понял, что машины экспериментальные и вопрос об их серийном производстве открыт (а вот союзникам об этом знать не надо). Сейчас на них отрабатываются некоторые конструктивные решения и отдельные элементы. Подошедший Бобров объяснил, что Ставку беспокоил возможный прорыв немецких частей к базе, поэтому ее оборону решено было усилить, заодно и проверить новинки в деле.

– Иван Тимофеевич, хочу с вами посоветоваться. Как вы смотрите на то, чтобы пригласить Палмера к нам да немножко угостить. Я в курсе прочных британских алкогольных традиций, никто не собирается устраивать соревнования, кто кого перепьет, мы с детьми не соревнуемся. Но немножко его разговорить, дать расслабиться… Что скажете?

– Олег Андреевич, я так понимаю, вы хотите наладить более тесный контакт с местной администрацией. И хотите начать с офицера связи генерала Александера. Что ж, мы уж точно ничего не теряем. Передача пленных – повод вполне подходящий. Командир бригады в курсе? Вот и отлично.

Уильям Палмер прибыл в полдень следующего дня, точно в назначенное время, и согласился перекусить, пока пленных готовят к отправке. На обед был приготовлен отличный борщ, шашлык с картофелем, запеченным с салом и луком, блины, жареная рыба, сыр, овощи. Из специальных запасов извлечен армянский коньяк и бутылка «Столичной» из холодильника. Обедали втроем: Бобров, Северов и Палмер. Шестаков, понимающий, чем занимается его заместитель, решил ему не мешать. Олег не пил (маленький еще!), майор опрокидывал рюмки с удовольствием, но не частил и не наливал себе по полной, просто получал удовольствие. Удивил Бобров. От Палмера не отставал, чтобы у того не создалось впечатления, что его спаивают, но был трезв как стекло.

«Ну да! – сообразил Олег. – Он же военный атташе, их этому учат. Ай да дедушка!»

Майор – молодец, под хорошую закуску выпил прилично, но не нахрюкался. Тоже, видно, пить учили. Но цель была достигнута, язык у него развязался. Наговорил он немало, уехал в превосходном настроении. Генерал тоже пошел отдыхать, не молод уже такие нагрузки переносить, тем более что в питье Иван Тимофеевич в обычной жизни был более чем умерен. Анализировать, что он там наговорил, договорились завтра, а сейчас Олегу надо было в штаб.

Воздушное наблюдение, радарный контроль и данные глубокой разведки позволили найти авиабазу, где находились приличные силы вражеской авиации. Охранялась она очень солидно, наземный рейд был чистейшей авантюрой, поэтому решили провести воздушную операцию, совмещенную с воздействием тяжелых снайперских винтовок с большого расстояния.

Операцию подготовили и провели 15 ноября ранним утром. Бригада поднялась в воздух еще в темноте, чтобы подойти к объекту с первыми лучами солнца. Получилось неплохо. Штурмовики и снайперы подавили ПВО базы, кстати, еще толком не проснувшуюся. Затем «сушки» нанесли удар РСами и засеяли стоянки самолетов мелкими осколочными бомбами из контейнеров. Более полусотни самолетов противника были выведены из строя, в основном сильно разрушены. А на палатки, где размещался личный состав, пошли осколочные бомбы покрупнее. Вот теперь потери врага были очень ощутимыми, проигнорировать их немцы и итальянцы не могли.