Маска ангела - Кирилл Казанцев

— Я не могла, — глаза у Кузнецовой забегали, как у зайца, — я не могла, тогда бы они все узнали.

— Что узнали? — выкрикнула Лера. — Что узнали, сука?! Черт, почему ты до сих пор не сдохла, почему бог не отправит тебя в ад? Он что — слепой?!

— Что узнали? — Илья сжал Лере пальцы, сжал сильно, и девушке пришлось замолчать. Он посмотрел на Кузнецову и повторил:

— Что узнали? Лучше тебе сейчас сказать, или я…

И осекся, замер, прислушиваясь к звукам, что принес ветер. По-прежнему над головой шумел лес, кричали птицы, но прибавился к ним дальний то ли рокот, то ли гул. И через пару мгновений, оказалось, что звук мотора — кто-то ехал к озеру, и ехал быстро, так быстро, что через минуту или две окажется поблизости. Лера тоже насторожилась, глянула на Илью, потом куда-то ему за спину и закрутила головой, стараясь высмотреть машину или что там такое приближалось. «Ангел крыльями трещит?» — Илья тоже глядел по сторонам и только сейчас заметил, что подступают сумерки и лес стал темным, стволы сливаются в одно бурое пятно. Послышался шорох и тяжелое дыхание, Илья перехватил пытавшуюся удрать Кузнецову за волосы, швырнул обратно к обрывку трака. Кто бы там ни приближался, а осторожность прежде всего, поэтому надо торопиться.

— Бегом. — Он кое-как поднял тяжеленную Кузнецову на ноги и потащил вместе с сумкой за собой к вагончику, что стоял метрах в ста от экскаватора. Бежать пришлось по открытому пространству, гул приближался, причем Илья уже слышал, что работают минимум два двигателя, а сколько их там на самом деле — черт знает. И торопился, как никогда, наверное, прежде, тащил жирную неповоротливую бабу, еле сдерживая желание сунуть ее носом в лужу и подержать так минут пять-шесть, пока дергаться не перестанет. Но волок мимо, весь взмок и даже дыхание сбил, что никуда не годилось. Хорошо, хоть Лера не отставала и даже обогнала их, вихрем подлетела к бытовке, дернула дверь на себя и едва удержалась на ногах. Дверь не открылась — отвалилась ей навстречу, шлепнулась в грязь, и девушка едва успела отскочить вбок. Илья пробежал мимо, втолкнул Кузнецову в сырую вонючую тьму, отправил туда же Леру, сам остановился в дверном проеме, поглядел по сторонам.

И уже понимал, что поступил глупо — если люди на машинах приехали по его душу, то им с Лерой крышка, в бытовке они как в ловушке. И хоть стенки у нее толстые, но поджечь ее — раз плюнуть, правда, дверь вывалилась, но это не помеха, да и так легче дымовуху закинуть. Но с другой стороны, отступать бы пришлось по открытому месту, а это еще хуже, от машины не убежишь, да они втроем все равно бы не успели и стали легкой мишенью. А так есть шанс отсидеться, если никто не будет орать и звать на помощь. И еще кое-что: надо торопиться, иначе впотьмах из этого карьера живым не выйти, и шанс свернуть себе шею на крутом склоне стремительно растет с наступлением сумерек.

— Кто там? — прошептала оказавшаяся рядом Лера. — Ты видишь?

Никого он пока не видел, зато чуял все отлично, как пес. Ветер принес запах выхлопов соляры, мимолетный, правда, но этого хватило. Значит, машины скоро будут здесь и, может, проедут мимо по старой оплывшей, но еще глубокой колее.

— Следи за ней, — не оборачиваясь, сказал Илья, — если пикнет — врежь ей чем-нибудь по голове, только несильно. Она мне пока живой нужна.

Лера отошла в полумрак, раздался шорох, потом стук — что-то упало на пол. Илья обернулся — Лера стояла напротив полулежавшей на каком-то ящике Кузнецовой и недвусмысленно постукивала себя по ладони впечатляющих размеров гаечным ключом. Весил он килограмма полтора, не меньше, и с помощью этого девайса запросто можно было закрутить тот самый болт на креплении трака, о который Илья намеревался разбить Кузнецовой голову. Тетка не шевелилась и тяжело дышала, не забывая крепко прижимать к животу свою сумку, Илья высунулся из дверного проема и тут же убрался прочь.

К бытовке летели два квадроцикла, водители выжимали из своих монстров все, на что те были способны, и закладывали лихие виражи, поднимая колесами фонтаны песка. Они малость посоревновались в высоте волны и погнали дальше, пронеслись мимо вагончика, но отдали дань экскаватору — принялись нарезать вокруг него круги, вернее восьмерки, не забывая о невысокой голой гряде поблизости. Выхлопами воняло уже основательно, точно на загазованном проспекте в центре мегаполиса, а экстремалы все никак не могли наиграться. То ли адреналин пер у них из всех отверстий, то ли коней своих четырехколесных решили погонять перед зимой, но успокаиваться они не собирались. Бросили экскаватор, погнали к поросшим травой и кустам недальним завалам песка и принялись бороздить их, оставляя после себя глубокие следы. Песок поднимался едва ли не до неба, птицы примолкли, двигатели надрывно ревели, квадрики легко штурмовали очередной склон. Наконец они укатили куда-то к озеру, шум двигателей стих, Илья подошел к Кузнецовой, встал напротив. Лера отошла к стенке и положила ключ на бочку, сложила руки на груди.

— Давай, дрянь, — сказала она, — ври дальше. Что там было не так, что могли узнать про твою дочь? Не зли меня, сука, или я тебе башку проломлю.

Она постучала ключом по бочке, звук вышел внушительный и низкий, Кузнецова прижалась к стенке и смотрела на лес.

— Она была примерно на втором месяце, — проговорила Кузнецова чуть погодя, — а это грех, большой грех.

Сложила пальцы щепотью, поднесла их ко лбу, и тут Илья ударил ее по рукам.

— Не погань имя божие. Беременность — это не грех.

Он глянул на часы, засекая время. У них есть еще час или полтора, причем на все: и на Кузнецову, и чтобы выбраться из этой дыры. А вот что со всем этим делать после — вопрос, большой вопрос, а ответа даже на горизонте не видно.

— Дура ты, — сказала Лера, — у тебя бы внук родился или внучка. Радоваться надо. Господи, какая же ты сволочь. Ты вообще человек или монстр, чужая, как из другой галактики?

— Не внук, — неожиданно спокойно отозвалась Кузнецова, — хотя и внук тоже. Это можно и так назвать.

— Не темни, — бросил Илья, — у нее что, была двойня? Тройня? Ничего не понимаю.

Хотя нет, понимал одно — они теряют время. Кузнецова не в себе, она врет, вернее, бредит, как дышит, сочиняет на ходу чудовищные сказки и тут же выдает их за правду.

— Нет, она забеременела от моего мужа. И что там могло родиться? Как по-вашему?

Кузнецова явно наслаждалась эффектом, что произвели ее слова. Илья глупо пялился на тетку, Лера молчала и все еще возила ключом по бочке, и этот жестяной скрип Илья был готов слушать бесконечно, если бы пришлось выбирать между словами тетки и скрежетом. Но выбора такого ему никто не давал и давать не собирался. «Многая знания — многая печаль», — невольно крутанулось в голове, но Илья молчал, не в силах произнести ни слова. Не шок испытывал, а оторопь и брезгливость заодно.

— Не нравится? Вот и мне не понравилось! — прошипела Кузнецова со своего ящика. — Не понравилось, да! Муж не обращал на меня внимания, не хотел, гнал из дома. Что мне было делать, что? Начались скандалы, он бил меня, выпроваживал жить к матери, а Свету тошнило каждый день, она не понимала, что с ней. Я догадывалась, но молчала. А к врачу не повела, иначе ее бы сразу поставили на учет, заставили рожать, а это грех…