Умоляй, ведьма - Сильвия Лайм

Впрочем, я тоже была скорее склонна поверить, что на сковородке окажется сам рон Льемон, чем наш Хмуря.

— Чего же желают наши дорогие гости? — спокойно уточнил хозяин, приготовившись записывать.

И тогда начал говорить Эйвин, до этого момента тихо усмехавшийся в кулак.

Он назвал по крайней мере десяток блюд, большую часть которых я слышала впервые, а затем закончил:

— Лягушке, пожалуйста, чашечку свежего мотыля, а нашему любимому ворону, — с этими словами он бросил прищуренный взгляд на Хмурю, который многозначительно мрачно глядел на него в ответ, — лучшего вашего зерна!

Хмуря каркнул, словно подавился. А Эйвин только шире улыбнулся.

— Да-да, прям вот целую миску зерна несите. Мы же любим нашего ворона. Самое лучшее для него берем!

— Конечно, — многозначительно кивнул хозяин и исчез с заказом, так и не уловив иронии в словах клиента.

А Эйвин продолжал посмеиваться:

— Воронушка — голодная утробушка. Ну-ну, подожди немного, скоро принесут твое любимое блюдо.

Хмуря же ни словом не высказал то, что явно был в бешенстве. Гордо молчал, отвернувшись к окну. Мне даже на миг стало его жаль и показалось, что зерно он вот ни капли не любит. Но почему? Он же птица.

— Кстати, а что, разве в трактирах подают такие странные заказы? — спросила я тогда, несколько удивляясь.

Я, конечно, никогда в заведениях общественного питания не была, но почему-то мне казалось, что там не должны быть в меню, например, черви. Здесь же рон Льемон выслушал Эйвина так спокойно, словно у него птицы и лягушки каждый день обедают. А еще лось иногда заходит в обнимку с овцой, а по вечерам на сцене медведь приплясывает.

— А мы потому и пришли в “Лимонного енота”, потому что тут не удивляются никаким заказам, — улыбнулся Эйвин. — Кстати, тут часто обедают колдуны и маги. И даже Тайная канцелярия не слишком любит тут появляться, хотя прекрасно знает об этом месте. Поговаривают, что трактир охраняют Трясинные пауки, а тот, кто зайдет сюда с дурными намерениями, навсегда лишится потенции.

Я почувствовала, как начали гореть уши, а подмастерье тем временем с усмешкой продолжал:

— А поскольку крысы из канцелярии, как правило, поголовно мужского пола, то они и носа сюда не суют. Славную байку хозяин придумал!

А потом через мгновение добавил:

— Впрочем, кто знает…

Я так и не поняла, правда это или нет.

Непринужденная обстановка трактира начала потихоньку проникать под кожу, а легкое бренчание музыканта на домбре, что стоял на подмостках в другом конце зала, — ласкать слух. Стоило мне немного расслабиться, как голову опять заняли мысли обо всем, что случилось за последние два дня.

А если подумать, не случилось ничего хорошего.

Настоящей ведьмой мне не стать, а значит, и от Тайной канцелярии будет не защититься. Семьи у меня никогда не будет. Родная сестра вообще пыталась меня убить.

Какие-то не слишком удачные деньки, надо признать! Бывали в моей жизни и получше…

— Не кисни, Мартелла, — проговорил Эйвин, мгновенно улавливая мое настроение и неожиданно угадывая направление мыслей. — Лучше расскажи, что тебе говорила Сафира перед тем, как напасть.

Я удивленно приподняла бровь, не слишком зацикливаясь на его догадливости. Эйвин практически являлся моим домовым. А эти существа, поговаривают, вообще обладают странными возможностями. А вот то, что Хмуря в этот момент подозрительно напрягся, не осталось для меня незамеченным.

— Она требовала вернуть ей какой-то глаз Огня.

— Глаз Огня? — переспросил Эйвин и нахмурился. — Забавно… Откуда, интересно, она о нем знает?

— А ты в курсе, что это? — удивилась я, а ворон демонстративно отвернулся в сторону, глядя в окно, словно его ни капли не интересует наш разговор.

Ну да, ну да. Теперь-то я слишком хорошо понимала, что фамильяр мой не прост. Совсем не прост.

— Увы, — кивнул парень. — В курсе. Это амулет, а точнее — подвеска с крупным оранжево-алым рубином. Жутко дорогая, между прочим.

— Понятно, — кивнула я. — Это все объясняет. Значит, Сафире просто не хватает бабулиного наследства. Все же она была очень богата.

— Ну… — пожал плечами подмастерье. — Не думаю, что дело только в этом. Глаз Огня не случайно называется именно так. Это один из мощнейших и самых важных артефактов Ирмабеллы, потому что там хранится одна из сильнейших искр Огня из всех возможных.

Едва он произнес это, взглянув словно сквозь меня, как я почувствовала, что вместе с его взглядом меня пронзила легкая дрожь.

— Искра Огня? — выдохнула я.

Эйвин стал мрачно серьезен, особенно когда кивнул, а с его губ сорвались страшные слова:

— Да. Та самая, которую Ирмабелла вырезала из моего сердца…

— Из твоего сердца? — с ужасом выдавила я. — Так что… давай скорей найдём её и… вставим обратно!

Слова с трудом сорвались с языка, мне было по-настоящему страшно. Даже кончики пальцев начали подрагивать.

Как же это так выходило: Ирмабелла сотворила с Эйвином страшную вещь. Моя собственная бабушка чуть не убила его, когда он был еще маленьким ребенком, и отобрала то, что могло сделать его настоящим инициированным колдуном! А мне ли не знать, как это сложно — заполучить сильную искру Огня! У Эйвина она была с рождения, и, возможно, если бы не Ржавая вдова, парень давно стал бы великим магом, легко и просто пройдя остальные шаги.

Вообще, после того, что я прочла в Ведьмономиконе, мне казалось, что огонь — это самая сложная и непроходимая ступень инициации. И разве можно с этим поспорить? Книга предложила мне сгореть!

И вот теперь оказывается, что та самая Искра, которую Эйвин потерял, всегда лежала где-то в закромах сокровищницы дома Ирмабеллы. Моего дома! Получалось, что я все это время была способна вернуть ему утраченное и не делала этого?!

— Ничего не получится, — будто назло моим светлым планам, оборвал подмастерье.

Впрочем, ему самому наверняка должно быть сейчас гораздо обиднее, чем мне…

— Как не получится? Почему? Что же это за Искра такая особенная? Её никак не вставить на место? То есть она прямо как камень и уже обратно не запихнешь? — затараторила я, нервно перебирая салфетку на столе.

В это время хозяин заведения как раз начал приносить нам блюда. Сперва поставил перед подмастерьем, затем передо мной, не обделил он и лягушку, засыпав прямо в банку небольшую мисочку красненьких червячков. Только ворон, как нарочно, оставался обделенным.

Впрочем, Хмуря, казалось, этим фактом нисколько не был огорчен. Он вообще переместился на край стола и тщательно делал вид, что его тут нет. Один из посетителей кафе, проходя мимо фамильяра, даже бросил нечто вроде: "Классное чучело, сами делали?"