Дитя скорби - Мара Дарова

Шаги в полутемном переходе звучали особенно резко, хоть я и старалась красться. Каждый обращался набатом похоронного колокола. Мне было страшно. До жути. До перехватывающего дыхания панического спазма. Умирать не хотелось. Одно дело идти на орка с клинком, понимая, что шансы выжить зависят от твоего личного умения драться и, немного, от удачи, и совсем другое отправляться к месту, где тебя не ждет ничего кроме кончины.

В середине пути замерла, привалилась спиной к каменной кладке стены, закрыла глаза, чувствуя, как позорно дрожат поджилки. Трусиха! Меня терзало жгучее желание повернуть назад, вернуться к тауру, отдать ему кольцо с искрой, просить отправить к тифлинскому порталу кого-то другого. Чтобы спасти себя! Что сделал бы Витэан, если бы я явилась к нему с такой просьбой? Ответ был очевиден. Он отправился бы сам. Как таур, обязанный защищать свой народ, как мужчина, стремящийся оберегать любимую, как воин, не желающий проявить слабость духа.

Перед внутренним взором тут же всплыл образ моего эльфа, того, кто был так дорог. Могу ли я позволить ему пожертвовать собой? Как буду жить, зная, что переложила на его плечи такое свершение? Никак. Не смогу. Не стану.

Страх и трепет отступили, уступая место решимости. Я двинулась к тронному залу, шла туда не ради спасения мира, не ради того, чтобы защитить народ Грумучего царства. Все было намного прозаичнее, до банальности. Я готова была умереть за того, кого люблю.

Маленькая дверь, открывающая проход из коридора в тронный зал была не заперта, бесшумно повернулась на петлях, позволяя заглянуть через щелку в просторное помещение. Небольшого просвета оказалось достаточно, чтобы иметь возможность обозреть практически все пространство.

В глаза сразу бросился помост, на котором раньше стоял массивный и торжественный трон таура Гремучего царства. Сейчас это внушительное кресло, разломанное и разбитое, лежало в углу, как груда ненужного хлама. На помосте же вместо него красовался какой-то выведенный красным, легко светящийся узор, а на первой ступени стоял тот самый тифлинг, что виделся мне в переданных Витэаном воспоминаниях о ночи, когда Глассе лишила заклятием воли таура.

- Мой повелитель, долго ли еще? - у подножия помоста находилась и сама полукровка-предательница.

- Нет, Гласса, не долго, - ответил рогатый захватчик, гнусно улыбнувшись. - Я уже чувствую бушующую силу артефакта. Она точит ткань миров. Еще немного, и могущественная армия моего народа ворвется сюда, зашагает по этому миру, присваивая его себе на правах сильного!

Закусила губу. Стоило бы прирезать этого гада до того, как откроется портал, да и его помощницу заодно, чтобы не мешались, но я была не уверена, что без них портал откроется, а значит существовал риск, что не смогу добраться и до артефакта тифлингов. Вообще не понимала, где он. Знаки на помосте разгорались все ярче, а никаких особых приспособлений ни в руках рогатого, ни поблизости видно не было. Неужели тифлинги планируют открыть такой большой портал, способный пропустить целую армию с той стороны, из своего мира? Тогда этот захватчик тут как маяк, точка, на которую происходит настройка, нацеливание. А значит, если я его убью, точно не смогу добраться до главной цели.

Такие выводы не радовали, потому что говорили, что для исполнения задуманного мне придется пробиваться к порталу с боем, да еще и очень быстро. А кроме того, не было иного выхода, как отправиться в мир тифлингов, то есть в полную неизвестность, не имея никакого представления, что будет ждать меня на той стороне.

Новый комок ужаса застрял в горле, но разрастись до паники, заполняющей разум не успел. Знаки на помосте вспыхнули, задымились, поднимая колышущуюся завесу, создавая полупрозрачное полотно, стремящееся вверх, к высокому потолку. Дымка быстро уплотнялась, завиваясь кольцом, закручиваясь в алый водоворот, ширясь и увеличиваясь.

Тифлинг быстро спрыгнул с помоста, уходя в сторону, давая место порталу. Пелена превратилась в кроваво-красную материю, похожую на странное варево, беспрестанно движущееся, кипучее. Оно заискрилось, пронзилось страшными молниями, в воздухе завоняло гарью и серой. Раздался грохот, и центр этой не поддающейся описанию материи, в три метра высотой и пять шириной, превратился в белесую, непрозрачную арку.

Сперва я услышала топот, страшный тяжелый марш, а затем сквозь пространство возникшего портала стали появляться стройные ряды закованных в доспехи тифлинских воинов. У меня сперло дыхание! Как я пройду мимо них?! Как прорвусь к порталу? Это немыслимо! невыполнимо!

Неожиданно широкие створки резных парадных дверей тронного зала распахнулись. На пороге, блеснув эльфийскими доспехами, появился Витэан, держа в руках клинки. А за его спиной стояли защитники Гремучего царства.

Битва началась стремительно. Захватчики, не ожидавшие нарваться на сопротивление прямо при выходе из портала, замешкались, рассыпая ряды. Я видела, как Витэан взмахнул клинком, срубая голову одному из тифлингов, как стоявший рядом с ним Вэон пронзил сталью второго, что поднял клинок на моего эльфа. Кровь и вопли наполнили пространство тронного зала. Поняла: или сейчас, или никогда!

Стремглав бросилась к порталу с противоположной стороны от той, где выходили тифлинги. На пути мне неожиданно попался дружок Глассе. Не задумываясь, на одних инстинктах ударила его, попадая по груди. Кровь рогатого ударила фонтаном, орошая мою одежду. Рыча, чувствуя, как мстительно зверею, желая причинить этому типу боль за то, как он поступил с моим тауром, вогнала клинок ему в горло. Не замедляясь, выдернула его, позволяя бездыханному телу упасть на пол, и бросилась в белую арку перехода. Навстречу неизвестности, стремясь завершить начатое, уничтожить то, что позваляло тифлингам шагать по нашему миру, а возможно, умереть в попытке.

Странное, образованное магией тифлинского артефакта свечение приняло меня недружелюбно. Тело заболело, сердце тревожно зашлось в груди, виски заломило, глаза, казалось, готовы были выпрыгнуть из орбит. Но, слава свету звезд, длилось это не долго. Я выскользнула из враждебного света секунд через десять, даже скорее была вытолкнута, выплюнута им с силой и брезгливостью.

С размаху влетела в возникшую прямо передо мной стену, упала в противную мелкую пыль, похожую на ту, что поднимается на дорогах в сильную жару после продолжительной засухи. Легкие обожгло противным запахом серы и гари, дышать было тяжело, словно на большой высоте где-то в горной местности. С трудом сориентировалась, поднялась на ноги. Поняла, что оказалась практически зажатой межды стеной сложенной из крупных тесаных кусков желтого камня и аркой перехода, сделанное из того же материала и заполненной багряной по краям и белой ближе к центру магией.

Сперва в ушах страшно звенело. Потрясла головой, стараясь вернуть себе возможность воспринимать окружающие звуки. Помогло не сразу, но с какой-то потытки все же обрела возможность воспринимать окружающую действительность в звуковом ее плане.

Со всех сторон доносилась странная, непонятная мне речь - тифлинский язык. Судя по отрывистым, коротким фразам, все сплошь приказы, которые сопровождались звучанием сигнальных рогов, то короткими, до более длинными и протяжными. И шаги, слаженные бухающие марши военных звеньев.