Игры с Шакалом - Барбара Вуд

Я взглянула на него. Сердце забилось быстрее; нет, не из-за случившегося, а скорее из-за близости к Ахмеду, тепла, излучаемого его телом, из-за того, что он крепко прижал меня к себе. Когда он наклонил голову и поцеловал меня, казалось, что так все и должно быть. Его губы коснулись моих, словно крылья бабочки, и тут же слились с ними. Его страстный поцелуй не испугал меня, напротив, я жадно впилась в его губы. В то роковое мгновение мне показалось, что ради этого я ждала этого всю свою жизнь.

Когда он ослабил объятия и немного отстранился, я заметила, что его глаза как-то странно заблестели, а на лице появилось загадочное выражение. Затем он произнес каким-то странным, почти торжественным голосом:

— Теперь я подойду к нему с чистой совестью. Я уверенно посмотрю ему в глаза, ибо не сомневаюсь, что правда на моей стороне. За это я должен благодарить вас, мисс Харрис.

— Да, конечно.

Я высвободилась из его объятий и встала. Потрясение прошло. Теперь я вновь чувствовала себя сильной.

Я пошла в ванную, вымыла руки и лицо, вернулась в комнату, села на кровать напротив Ахмеда Рашида и посмотрела ему прямо в глаза.

— Почему ты только что назвал меня мисс Харрис?

Он смотрел на меня и молчал.

— Раньше ты звал меня Лидией.

— Да, знаю.

Он не отводил от меня взгляда. Я почувствовала, что мое сердце вновь учащенно забилось, но на этот раз совсем по другой причине.

Я вспомнила доктора Келлермана и почувствовала нежность. Но пылкое чувство к Ахмеду означало волнующую, страстную любовь.

— Мисс Харрис… Лидия, — начал он очень неуверенно. — Я никогда раньше не был знаком с американкой. Ты и я, мы родились в разных мирах. У тебя другая религия. У вашей страны другая политика. У нас совсем разные обычаи. Мы… — он развел руками, — совсем не похожи друг на друга.

— И кого ты пытаешься убедить? — тихо спросила я. — Себя или меня?

Он отвел глаза. Я догадалась, что в его душе происходит борьба. Пока мы молчали, я вспомнила ночь в гостинице «Шепард», когда Джон уложил меня в постель, обнял меня и мы целовались. Я помнила, сколь жадны были те поцелуи и свою проснувшуюся страсть. Я смотрела на мужчину, который сидел передо мной. Он волновал меня без поцелуев и прикосновений. Сама его близость будила во мне страстное желание.

— Уже поздно, а завтра рано вставать. Тебе нужно поспать, Лидия. Но я не оставлю тебя, потому что это небезопасно.

Я встала, подняла сумочку с пола, снова завернула фигурку в носовой платок и начала стаскивать покрывало с кровати. Мой спутник продолжал неподвижно сидеть на месте.

Когда я сбросила туфли и забралась в постель, Ахмед поднялся и взял мою руку.

— Лидия, ты должна кое-что понять. Я испытываю те же чувства что и ты, — смущенно сказал он тихим голосом. — Но так не должно быть. Мы встретились случайно, и ты скоро вернешься домой. У тебя есть работа и хирург, который ждет тебя, а меня ждет работа в своем управлении. Мы из разных миров и не виноваты в том, что произошло между нами. Но так не должно быть. Завтра мы отправимся в пустыню, и, надеюсь, найдем твою сестру. Тогда вы обе вернетесь в тот мир, откуда пришли.

— Я знаю, где мой мир, — прошептала я.

Он еще крепче сжал мою руку. В этот момент я отдала бы все за то, чтобы он обнял меня и снова поцеловал. Мне хотелось, чтобы Ахмед сам понял, сколь бессмысленны его слова, и пришел к выводу, что разные культуры и религии ровным счетом ничего не значат.

— Лидия, если такова воля Аллаха, то все так и будет. Но я думаю, что это не так, потому что знаю — мы скоро расстанемся и больше никогда не увидимся. То, что случилось между нами и что происходит сейчас, не было предначертано судьбой.

Я отняла у него свою руку. Словно во сне, я скользнула под покрывало. В моей усталой голове шевельнулась мысль: должно быть, так чувствуешь себя во время анестезии.

Кто-то выключил свет. Не было слышно ни звука. Луксор спал. В гостинице царили тишина и покой. Глядя в темноту, я услышала, как кто-то прилег на соседнюю постель и вздохнул. И тут я почувствовала, как погружаюсь в долгожданный сон.

Я проснулась, как от толчка. На мгновение мне показалось, что вовсе не спала. В комнате было очень темно. Я напрягла слух, надеясь уловить хоть какой-то звук, движение или дыхание. Но было тихо.

— Ахмед? — прошептала я.

Свет можно было не включать, я уже чувствовала, что его здесь нет. Я выбралась из постели и подошла к окну и раздвинула шторы. В комнату проник лунный свет — кровать, на которой спал Ахмед была пуста.

Ничего не понимая, я подошла к двери, приложила к ней ухо и прислушалась. За дверью послышался приглушенный звук. Кто-то тихо разговаривал, словно не желая быть услышанным.

Я немного приоткрыла дверь и увидела Ахмеда — он стоял в коридоре и с кем-то шептался. Его собеседника я не разглядела. Тот прислонился к стене и небрежно держал руки в карманах. Казалось, он был совершенно спокоен, доволен собой, словно просто приятно проводил время. Он приглушенно засмеялся. Кто же он, этот невидимый собеседник?

Я прильнула к щели и наконец разглядела, с кем Ахмед так доверительно беседовал.

Это был тот самый толстяк — Карл Швейцер.

Осторожно закрыв дверь, я легла, тут же провалилась в сон и не посыпалась до утра. Приняв прохладный душ, я попыталась осмыслить увиденное вчера, но пришла лишь к одному заключению, которое, впрочем, мало что проясняло: Ахмед Рашид и Карл Швейцер знакомы.

Стоя перед зеркалом, я расчесывала влажные волосы. Ну что ж, значит, Ахмед Рашид всего-навсего обманщик и мошенник? Если Швейцер оглушил меня в Золотом доме и убил Джона, что же можно ожидать от его друга Ахмеда?

Я почувствовала горечь, разочарование и злость на себя. Меня в очередной раз одурачили, вот и все. Обвели вокруг пальца, как доверчивую простушку. Что еще должно произойти, чтобы я перестала бездумно доверять людям? Но я не собиралась сдаваться и была полна решимости продолжить поиски сестры во что бы то ни стало.

Ахмед постучал несколько раз и, не получив ответа, все же вошел в номер. Я стояла на балконе. Он подошел ко мне и сказал как ни в чем не бывало:

— Доброе утро. Я не знал, проснулась ли ты. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. — Я старалась не смотреть на него. — А ты?

— Очень хорошо. Я неплохо выспался.

Я ждала, что он, может быть, сейчас расскажет о своей встрече со Швейцером, и мои сомнения развеются. Однако он стал говорить совсем на другую тему.

— Скоро отчаливает первый паром. Второй будет только через час. Хочешь поехать на первом или сначала позавтракаешь?

— Я не голодна, — ответила я.

— Очень хорошо.