Дневник стюардессы - Мариса Макл

— Мне кажется, ты скромничаешь, Энни. Я видел фотографию того типа, устроившего дебош на борту. При встрече с таким негодяем любой нормальный человек перейдет на другую сторону улицы. Даже представить себе не могу, как ты смогла с ним справиться на борту летящего самолета. Думаю, это было страшновато.

— Ну, приятного точно было мало! К счастью, такие вещи случаются нечасто. Большинство пассажиров нормальные и даже приятные люди. И только один процент упорно пытается превратить жизнь членов экипажа в ад. Бог им судья. Расскажи мне лучше, как там Бен?

— Растет, и при этом растет очень быстро. Он ужасно забавный и с каждым днем все больше напоминает Эмили. Даже моя мама так говорит. Подожди-ка. — Он выуживает из кармана мобильник и показывает мне фото Бена, сидящего на коленях у Сайты. — Вот, снимал всего пару дней назад.

Я рассматриваю мелкое изображение. Да, Бен очень похож на свою мать. Он красивый мальчик, и на этом снимке личико его светится от радости. Господи, как жаль, что моя сестра никогда не увидит эту счастливую улыбку.

— Энни, — голос Роберта звучит напряженно, и я понимаю, что мы добрались до сути нашей встречи, — я хочу тебе кое-что рассказать. И я хочу, чтобы ты услышала это от меня, а не от кого-нибудь другого. Дублин — город небольшой, тут все друг друга знают и с огромным удовольствием разносят сплетни.

Я с тревогой и волнением жду продолжения.

— Дело в том, что я… я встретил женщину. Она учительница начальной школы. Родом из Корка, но сейчас живет и работает в Дублине. Мы встречаемся уже десять месяцев, и я точно знаю, что это серьезно.

Я пытаюсь что-то сказать, но нужные слова просто не приходят на ум.

— Знаю, что тебе неприятно это слышать, ты, наверное, шокирована. Но я привязался к этой женщине, и она просто обожает Бена. Мы не хотим торопить события, но…

Я сижу на барном табурете и чувствую, что голова моя идет кругом. Как-то мне не приходило в голову, что Роберт снова начнет с кем-то встречаться. Не знаю почему, ведь он молод и надо было сообразить, что такова жизнь, и он не может скорбеть в одиночестве вечно. Надо было догадаться, а я не догадывалась и теперь пребываю в полной растерянности.

— Эмили была любовью всей моей жизни, — тихо говорит Роберт. — И Джулия — так ее зовут — это понимает и не торопит меня. Она сочувствует моему горю… А я, Господи, я не знаю, как тебе объяснить! — Он закрывает лицо руками, и я едва слышу его речь. — Я боялся и не знал, как тебе рассказать. Но я должен был, понимаешь?

Он отнимает ладони от лица, смотрит на меня полными слез глазами и решительно говорит:

— Мы с Джулией планируем пожениться.

— Когда?

— На будущий год.

— Значит, у Бена будет мачеха?

— Да. И я думаю, для него это будет хорошо. Они ладят.

Я на секундочку закрываю глаза и думаю об Эмили. О милой, доброй, ласковой Эмили, которая всем сердцем любила этого мужчину и с первой же встречи поняла, что именно он ее вторая половинка, ее будущий муж, «Он для меня единственный, Энни», — говорила она.

И так оно и было. Она никогда не смотрела на других мужчин, Роберт был для нее всем. А у него теперь другая женщина.

Я открываю глаза и вижу взволнованное лицо Роберта, который с тревогой ждет, как я отреагирую на его слова.

— Я тоже так думаю, Роберт. И для Бена и для тебя будет лучше, если вы станете жить втроем и создадите нормальную семью. Я знаю, что моя сестра хотела бы, чтобы и ты и Бен были счастливы…

Я не могу больше ничего сказать, потому что сердце мое пронзает боль — словно иглу воткнули.

— Прости меня, Энни, я не хотел ранить твои чувства… — Роберт сжимает мою ладонь в своей, и я вижу, как лицо его искажается. Но он мужчина и потому может сдержать слезы. А я плачу, горько, навзрыд. Бармен быстренько приносит мне салфетки. Роберт сидит рядом с несчастным видом и с тревогой смотрит на меня.

— Не нужно притворяться, что ты рада за меня, Энни. Я знаю, что вы с Эмили были очень близки, и пойму, если ты обидишься и рассердишься на меня.

— Прости. — Я сморкаюсь, потом набираю чистых салфеток и вытираю лицо. Тушь, судя по всему, потекла. — Не знаю, что на меня нашло. Вот, я успокоилась. И я хочу сказать, что ты не должен чувствовать себя виноватым. Ты молодой мужчина, и я рада, что ты встретил достойную женщину, честно. Просто, просто я сразу вспомнила, как молода была Эмили, знаешь, мне так ее не хватает…

— Мне тоже. Иной раз боль невыносима. С появлением Джулии мне стало легче. И вот еще что: у меня скоро отпуск, мы с Джулией хотели бы слетать куда-нибудь… Я хотел оставить на тебя Бена. Он еще мал, чтобы тащить его на другой континент.

— Ты правда разрешишь, чтобы я за ним присмотрела?

— Если ты не против, я бы хотел, чтобы именно ты осталась с малышом. Мне не хочется на целую неделю оставлять его с няней. А твоя мама, боюсь, с ним не справится.

— Да уж, ей и отца хватает. У него опять разыгрался артрит, и в этот раз как-то особенно серьезно. Я только вчера с ней разговаривала.

— Как она сама?

— Честно сказать, не слишком хорошо. Но я решила, что настало время как-то жить дальше, и хочу, чтобы в этом году мы встретили Рождество дома. Если дойдет до крайностей, я согласна сама готовить ужин. И вы с Беном могли бы приехать к нам.

— Я с радостью. — Роберт улыбается мне, и я вдруг чувствую себя ужасно виноватой перед ним. Ведь со времени похорон мы ни разу не приглашали его в дом. Правда, и поводов особых не было — за это время семейные праздники стали не частым явлением. Родители упорно отказываются куда-нибудь выходить, а папа в прошлом году продемонстрировал всем погрызенный молью смокинг и выбросил его, не скрывая чувства облегчения. И все же…

Роберт смотрит на часы, а потом — виновато — на меня.

— Я понимаю, что тебе пора. Когда ты собираешься в отпуск?

— Ну, я хотел в следующем месяце. И у Джулии есть возможность…

— Тогда договариваемся на начало декабря. Думаю, мне удастся отвертеться от работы без особых проблем. И знаешь, я просто в восторге от мысли, что проведу это время с моим милым маленьким племянником. Если ему у меня понравится, я тебе его не отдам.

— Смотри-ка, ты никак решила завести ребеночка?

— Смеешься надо мной, бедной, да? У меня сейчас и мужика-то нет.

— Я не поверю, что ряды твоих воздыхателей поредели, Энни. Давай договоримся так — я тебе позвоню через несколько дней, и мы обсудим числа и все такое прочее. Идет? И я расскажу о наших планах Бену, чтобы он привык к мысли, что неделю ему предстоит провести с тетей Энни.

— Договорились.

Мы прощаемся, а бар как раз начинает наполняться посетителями, жаждущими перекусить. Я провожаю Роберта до двери и смотрю, как он идет в сторону своей конторы на очередную деловую встречу. Солнце на улице удивительно яркое, даже глаза режет. Пожалуй, стоит вернуться в бар, заказать ленч и некоторое время провести в раздумьях. Нет, не хочу в бар, пойду в ресторан — в «Кларенсе» прекрасно готовят.