Отбор для Короля волков - Маша Моран

— С самого начала, Абигель. С самого начала.

— Ага… Значит, вот что мне стало известно. Вы леди Лючии не очень понравились. О-о-о… простите…

Аглая подавила улыбку. Значит, она все делает правильно.

— Абигель… — Аглая поудобнее устроилась на кровати. — Просто перескажи мне каждое слово, которое ты слышала. Все, что было сказано обо мне плохого или хорошего.

— Ох, ну ладно… Только не сердитесь на меня.

— Не буду.

— Так вот… Леди Лючия очень надеялась, что вы не сможете пройти сегодняшнее испытание. И леди Бьянка тоже. Они считают вас слишком… избалованной и гордой. И самовлюбленной. И еще немножко побаиваются. И все были очень удивлены, что вы смогли достать какую-то удивительную руну. Потому что к ней вообще никто не может прикоснуться. Никто не говорит, что эта руна значит. Если я все правильно поняла, то даже леди Лючия не знает. А Волчьи сыновья молчат. Правда, один из воинов короля сказал, что она такая горячая, потому что такой же обжигающей была любовь Луны и Волка.

Абигель замолчала и перевела дух. Она смотрела на Аглаю, как ученица, вызубрившая урок и ожидающая от учителя похвалы.

Аглая пыталась переварить полученную информацию. Похоже, она загнала себя в ловушку. Нужно было тащить холодную руну. И почему сразу несколько рун были горячими, если благословляла только одна? Вопросов больше, чем ответов.

— Что ж… это важно. Молодец. Еще что-то удалось узнать?

Абигель засияла, как новая монетка. Но тут же во взгляде мелькнула настороженность.

— Ну-у-у… Вроде бы испытания будут непростыми. Очень сложными. Раз выбирает сам Король, то Невест будут проверять… необычно.

На шее все туже затягивалась петля.

— Что это значит?

— Оборотень намекнул… что традиционных испытаний, вроде, умеет ли Невеста играть на музыкальном инструменте, петь или красиво вышивать, не будет. Но что именно они придумали, не сказал. Кажется, он посчитал, что я пытаюсь помочь госпоже выиграть. Но я не сказала, кто моя госпожа.

Аглая устало потерла глаза:

— Когда следующее испытание?

— Я не знаю, госпожа. Вы решили, в каком платье пойдете на пир?

— Я же сказала, что не иду. А вот ты сходи.

— Но пир только для господ…

— Возьми любое мое платье, оденься и сядь… в уголочке. И понаблюдай за Невестами, Волчьими сыновьями и вообще за всеми. А завтра расскажешь мне, что интересного произошло.

У Абигель был такой вид, словно она сейчас упадет в обморок.

— Ваше платье?

— Да. Любое. Выбери, какое понравится. Ну и не будет слишком велико.

Абигель кивнула и замерла неподвижно. Кивнула снова. Потом очнулась и боязливо приблизилась к шкафу.

Она выбрала красивое серое платье и смущенно улыбнулась:

— Можно это?

— Конечно.

Абигель упала на колени:

— Благодарю вас, госпожа. Вы невероятно щедры.

— Иди уже! А то пир закончится.

Аглая подождала, пока служанка уйдет. С трудом расстегнула все бесчисленные пуговицы и переоделась в шелковую ночнушку, найденную в шкафу.

Мягкая ткань нежно льнула к телу. По груди побежали холодные ручейки. Ожерелье. Она совсем про него забыла. Несколько раз Аглая подергала замок, но ничего не получилось. Оно было как-то хитро застегнуто, и как бы Аглая ни пыталась, расстегнуть его не удавалось. Да что ж такое?!

Она подергала еще несколько раз — безрезультатно. Чертов принц! Он его что, запаял?

Аглая вернулась в кровать. Она здесь пару дней, а умудрилась настолько во всем запутаться. Что задумал Денеш? Можно ли верить его признанию? Со стороны все выглядело красиво и романтично. Даже слишком красиво и романтично. Почти совершенный мужчина признается в любви, клянется служить ей и защищать. Что еще надо? Может, следовало вцепиться в него руками и ногами и отвести к князю? Он ведь хотел устроить ее будущее. Хотел увидеть внуков. Переживал о том, кто будет править.

Денеш мог бы стать идеальным правителем. Наверное. И спасением от разоблачения.

Господи-и-и… Она серьезно думает о судьбе княжества? О том, кто будет править после князя Иштвана? Ей нужно искать путь домой, пока не оказалась на одном из тех костров, которые так любят рисовать здешние художники.

А Денеш… Красивый мужчина признался в любви. Вел себя действительно по рыцарски там, где палач шел напролом и брал то, что хотел.

Тело моментально вспыхнуло. Она горела и без костра. Нежная ткань натирала соски до болезненного раздражения. И почему ей вспомнился Волчий принц?! Он — главная ее угроза. А единственное, о чем она думает, — его губы и руки на ее теле.

Это и есть та пресловутая «химия», о которой все столько твердят? Тогда почему она не хочет Денеша — практически идеального сказочного рыцаря из девичьей фантазии?! Почему сходит с ума от возбуждения к тому, кто унизил ее, оскорбил и теперь может убить?!

Аглая снова безрезультатно дернула колье. Длинные бриллиантовые нити скользнули по груди, напоминая прикосновения палача. Дамазы… Не удержалась и шепнула имя. В груди болезненным стуком отозвалось сердце.

Это все неправильно. Абсолютно неправильно. Ненормальное возбуждение к нему может стоить ей жизни.

Аглая закрыла глаза и тяжело вздохнула, пытаясь успокоиться. Ей нужно решить, что делать. А спросить совета не у кого. В прежней жизни она бы пошла к матери. Но сейчас ее рядом нет.

Единственный, кто знал правду и мог подсказать, что делать, — трольхар. Но он где-то пропадал.

А у нее просто не осталось сил думать и бояться. Как там говорила Скарлетт О’Хара? Об этом я подумаю завтра? Вот и она тоже подумает завтра.

Ее аромат что-то делал со мной. Невозможно было оставаться рядом и трезво мыслить. Каким-то неведомым образом она отравила меня. Хитрая гордая дрянь. Дочь князя. Аглаида…

Она не хотела участвовать в Отборе. Не хотела получить подарок. При взгляде на меня на ее лице появлялось брезгливое выражение. Как будто я слишком плох для нее. И в то же время я чуял ее аромат. Она становилась влажной. При мне! Я знал, что это из-за меня. Но она упорно делала вид, что презирает меня.

Откуда-то узнала, что я — бастард? Или просто намерена получить Балаха? Нет… Я видел, что сам Отбор ей противен. Я не чувствовал едкой и кислой вони лжи — она была искренна в своем желании проиграть.

Я не знаю, как переживу эту ночь. Со мной никогда такого прежде не было. Все тело скручивало от необходимости чувствовать ее под собой. Дышать ее ароматом. Ощущать ладонями влажную от испарины кожу. Я подыхал от жажды. Только мне нужна была не вода. Мне необходима была влага, истекающая из ее тела, когда она смотрела на меня.