Мертвые звезды - Виктор Точинов

– Это я увижу утром, в пятницу, девятнадцатого августа.

– Я предлагаю вам десять долларов за строчку путевых впечатлений.

А. Толстой, «Аэлита»

Как и бывает в подобных случаях, время тянулось неимоверно медленно: Игорю казалось, что он сидит здесь долгие часы, но после очередного взгляда на таймер он убеждался – опять прошло две или три минуты…

Сигнал к началу операции должен был подать Константин – постучать в люк условным стуком: дескать, все разошлись из кают-компании, руки убийцы развязаны. Он же, Орлов, к тому времени объявит остальным, что хочет поработать в одиночестве пару часов в лаборатории, – и по результатам этой работы сделает некое важное сообщение. Жизненно важное. После такого заявления убийца просто обязан что-то предпринять… А поскольку бегство исключено по объективным причинам, то… Естественно, разместится Константин не в лаборатории, а поблизости, в засаде.

Такой вот план операции, простой и непритязательный. Роль Игоря в нем простая – отключить в нужный момент освещение и объявить по громкой связи: поломка системы энергоснабжения, станция обесточена, всем оставаться на местах до устранения. Меж тем камеры будут работать – а они способны вести съемку и в инфракрасном диапазоне, ибо порой фиксируют кое-какие интимные сцены, происходящие при выключенном свете. Если преступник сумеет ускользнуть от Орлова, опознать его все равно труда не составит…

Время шло. Условный стук не раздавался. Игорь медленно сатанел.

Мысленно проклинал и это шоу, и своё в нем участие. Ну кто просил кузину Илону оказывать нахрен никому не нужную протекцию?! Облагодетельствовала, называется. Осчастливила. Жил не тужил, работу имел нормальную, и тут нате вам: добро пожаловать в телезвезды, Игорь Антонович!

И ведь купился, купился, что уж скрывать… Слава, она приманчива. Сидишь за своим столом на работе, после работы – домой, и кто знает, какой ты умный, талантливый, обаятельный? – никто не знает, десяток-другой знакомых почти не в счет. А тут…

Недельная побывка дома – между подготовкой в Звездном городке и предстартовым карантином – тогда Игоря узнавали всюду: на улице, в аптеке, в магазине… Нравилось ведь, а? Нравилось… Вот и отрабатывай теперь свою порцию звездной славы, товарищ Звездный, космопроходец ты всенародно известный. Лови черную кошку в темной «Немезиде» – кошку, повадившуюся убивать…

Отдельное спасибо папаше. О пилотируемой космонавтике, о полетах к дальним звездам мечтал именно он, старый романтик. Но, так уж судьба сложилась, всю жизнь на работе занимался расчетами параметров турбин – не космических даже, самых земных, для электростанций. Зато дома… Полки, ломящиеся от книг – фантастических и научно-популярных – и все о нём, о космосе. Модели космических кораблей, орбитальных станций, прочей межпланетной техники – выполненные собственноручно и кропотливо, с микроскопической точностью в деталях; сколько шума было, когда четырехлетний Игореша нечаянно уронил одну на пол – не то «Буран», не то «Атлантис», за давностью лет и не вспомнить; зато помнил прекрасно, как стоял в углу, носом к выцветшим обоям… И некое злорадство свое помнил, мимолетное, вскоре сменившееся слезами, но определенно имевшее место в тот момент, когда космический челнок не выдержал жесткой посадки на паркет гостиной. А еще Проскуряков-младший в столь юном возрасте прекрасно знал способ получить от отца какой-нибудь бонус – достаточно было на вопрос, который так любят задавать взрослые детям: «Кем ты хочешь стать, мальчик?» – ответить гордо и громко: «Космонавтом!» Хотя, помнится, вскоре после разбитого шаттла он впервые сказал чистую правду: «Продавцом мороженого!» – и смотрел на потемневшее лицо отца все с тем же злорадством.

Папаша был маньяк – да, вот так Игорь позже, уже старшеклассником, определял его хобби: не увлечение, именно мания.

Однако после школы не выдержал отцовского давления, сломался, подал документы в ГУАП – в общем-то не жалел, нормальный вуз, нормальные ребята, нормальные девчонки… Если бы он тогда знал… Плюнул бы на всё, на отцовские деньги в первую очередь, пошел бы работать, заработал бы на обучение какой-нибудь спокойной земной специальности…

Негромкий удар в люк оборвал воспоминания. После паузы еще два, один за другим.

Операция началась.

– Поехали! – негромко произнес Игорь.

Строчка нужной команды давно уже мерцала на экране, оставалось лишь нажать на «ввод»; и он нажал.

Потом быстро набрал вторую команду, ввел. Затем третью, четвертую, – ввел и их.

Готово… Освещение погасло везде. Даже здесь, в пультовой, горели только три аварийные лампы – света, впрочем, давали достаточно. Прочие помещения «Немезиды» остались в полной темноте.

Теперь – объявление по трансляции. Но не сразу, чуть погодя, чтобы убийца не насторожился. Тот ведь должен понимать: Игорю нужно какое-то время – добраться до пультовой и разобраться, в чем неисправность.

Пятнадцать минут спустя – теперь время уже не тянулось столь же медленно – он объявил по громкой связи, стараясь, чтобы волнение не прорывалось в голосе:

– Внимание! Говорит Звездный! У нас проблема! Ничего страшного, на час-полтора ремонта, но придется посидеть в темноте – генераторы максимально разгружены, работают лишь системы жизнеобеспечения, всё остальное отключено. Повторяю…

Игорь еще раз произнес свою речь, почти теми же словами. И попросил не покидать кают и помещений, где участники шоу в данный момент находятся.

Ну вот… Что зависит от него – сделано. Остается сидеть и ждать, чем все закончится у Орлова. И надеяться, что никто, и убийца в том числе, не заметит маленькую шероховатость: лампы аварийного освещения питались от автономных аккумуляторов, и отключать их в подобной ситуации было абсолютно незачем.

Но едва ли остальные помнят такие тонкости… Техническая подготовка у них минимальная: самые азы, ликбез для ботаников. Но и эти азы – огромный объем информации, выданный в сжатые сроки, галопом по европам. Не запомнить.

Хотя…

Мелькнула неприятная мысль: а кто сказал, что он единственный здесь бортинженер? Вполне может быть, что кто-то на «Немезиде» скрывает техническое образование сходного профиля. Легко и просто… Игорь никак не рассчитывал стать победителем шоу, но надеялся, что вылететь ему позволят лишь незадолго до финала. Все системы продублированы и сделаны с многократным запасом прочности, как-нибудь уж оставшиеся недолго обойдутся без ремонтника.

Но если вдуматься, то нет никакой гарантии, что через пару голосований не придется отправиться на космическую прогулку в спасательной капсуле, а обязанности бортинженера не возьмет на себя некий дублер.

В таком случае расклад меняется кардинально…

Они с Константином отчего-то уверились, что Настя замешкалась, занимая свое место в капсуле, не успела запереть люк – чем и воспользовался убийца. Причем, скорее всего, он и был причиной той медлительности: попросил, например, что-то сделать – чтобы не надеяться на случайность, на авось. Чтобы знать точно: все уже сидят по капсулам, кроме выбранной жертвы.