Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров - Марина Крамер

— Мы к Мирзе, — сказал Леон, но никакой реакции не последовало. Парни молчали и сверлили гостей недобрыми взглядами.

— Фу, твою мать, сборище мультяшек, — скривился Хохол, — есть тут мультипликатор какой, а?

Из-за обитой орехового цвета панелями двери раздался голос:

— Кто там? — и Хохол узнал одного из подручных Мирзы — Руфета.

— Слышь, Руфет, убирай своих терминаторов, пока я не разозлился! — гаркнул он, и в ту же секунду дверь открылась, и на пороге появился невысокий плотный мужчина лет пятидесяти в свободной льняной рубашке и таких же брюках. На его бритом затылке каким-то чудом удерживалась расшитая тюбетейка. Увидев Хохла, он сперва растерянно заморгал, а потом, раскинув руки, двинулся навстречу:

— Да чтоб я сдох! Жека?! Хохол?! Ты живой, бродяга?!

— А что мне сделалось-то? — захохотал Хохол, протягивая руку, в которую Руфет вцепился как клещами. — Хозяин твой у себя?

— А где ж ему быть-то? У себя. Рад будет, — Руфет зыркнул в сторону охранников, и те молча отошли в дальний угол площадки, — ты извини, Жека, у нас тут все по-старому. Полгода назад кто-то гранату под дверь растянул, погиб охранник да и Мирзе немного досталось — поцарапало осколками, так что теперь проверяем.

Хохол иронично хмыкнул, бросив взгляд на усевшихся в кресла парней:

— Как-то неправильно проверяете. Пока твои мультики страшные лица корчили, мы ж их с Леоном вдвояка могли на куски порезать.

Руфет только махнул рукой:

— А-а, мое слово тут чего значит? Сто раз говорил — нужен один, но профессионал, но Мирза все по старинке — бери больше, кидай дальше. Ладно, идем, он действительно рад будет тебя видеть.

Мирза сперва утратил дар речи и долго моргал ресницами, рассматривая застывшего в дверях Хохла, на губах которого играла ухмылка.

— Что, не ждал?

— Жека… — проморгался наконец Мирза, — ты какими судьбами сюда?

— Дела привели.

— Да ты проходи! — засуетился он, выбираясь из-за стола и подходя к Хохлу.

— Леона знаешь, я так понял? — кивнув в сторону вороновского телохранителя, спросил Женька, и Мирза закивал:

— Конечно! Ворон послал?

— При чем тут Ворон? — Садясь за стол, Хохол посмотрел на Мирзу изучающе. Тот продолжал суетиться по кабинету, вынимая из массивного буфета рюмки и бутылку коньяка. — Я к тебе по другой надобности. Про Беса слышал чего? — Произнося эту фразу, Женька внимательно следил за выражением лица Мирзы, но оно не изменилось.

— С тех пор как он пропал бесследно, ничего.

Хохол с Леоном быстро переглянулись, и Женька чуть заметно кивнул, давая понять, что Мирза не врет.

— Значит, ты не в курсе… А ведь он в городе, Мирза.

Но татарин снова никак не отреагировал, только сказал равнодушно:

— Говорили же вроде, что все, наглухо его.

— Кто говорил?

— Точно не скажу, но слух прошел пару недель назад, что жена его приезжала к Грищуку, какие-то бумаги показывала — мол, умер Бес где-то в загранке, убили вроде.

«Быстро работают, — подумал про себя Хохол, — и Грищук слил кому-то эту информацию явно не по своей воле — Ветка постаралась. Хитрые, падлы, все продумали».

— Ну, так я тебя огорчу — никто его нигде не убивал, вернулся Гриня сюда и пытается общак вернуть. Пока не знаю, кто за него подписался, но то, что он здесь уже Мишку Ворона обложил конкретно, вон Леон соврать не даст.

Мирза разлил коньяк, но Леон накрыл рюмку ладонью:

— Я за рулем.

— А я вмажу, — сказал Женька, обхватывая пальцами свою. — Так что, Мирза — как жить будешь?

— А я что? — удивленно спросил Мирза, садясь в кресло.

— Как что? Ты за кого подпишешься, если вдруг?

Глаза Хохла буравили покрытое веснушками лицо Мирзы, и тот чувствовал себя неуютно. Ввязываться в разборки он не хотел — только-только все утряслось и стало более-менее цивилизованно, а тут опять. Но, глядя на сидящего перед ним Хохла, он хорошо понимал, что выбирать придется, есть вещи, которые с годами не исчезают. Если бы не погибшая Наковальня — не сидеть бы Мирзе сейчас в этом кресле, не владеть огромным торговым центром, не возить многочисленное семейство трижды в год на разные моря. И Жека был как бы продолжением Наковальни, и отказать ему Мирза не имел права — совесть замучила бы.

— Если вдруг, то я с тобой, понятное дело. Вопрос только в том, что и кому Бес предъявит, — решительно сказал Мирза, и у Хохла вообще не осталось сомнений — он не предавал и даже в мыслях не держал подобного, и рассчитывать на Мирзу можно.

— Да, не ошибся я в тебе, Мирза, — залпом выпив коньяк, сказал Женька, — мужик ты правильный. Маринка бы оценила.

Леон, бросив исподтишка взгляд на Хохла, с удивлением увидел, что при упоминании имени Марины у него даже глаза затуманились от горя. «Артист!» — с неким даже уважением подумал Леон, прекрасно знавший о том, что сейчас Марина с Вороном сидит где-то в ресторане, живая и здоровая.

Мирза тоже вдруг сделался печальным и молча налил коньяку себе и Хохлу, жестом предлагая выпить за память Наковальни.

— Как ты живешь-то без нее теперь? — спросил Мирза, выдержав паузу, достаточную, по его мнению, для поминовения усопшей.

— Всяко, — коротко бросил Хохол, не желая развивать эту тему, — но давай не обо мне. Есть у меня информация, что кто-то из наших бывших помогает Бесу. Вчера вон водилу вороновского убрали прямо в гараже, прикинь? Это ж беспредел.

Мирза скривился, как от внезапно подступившей зубной боли:

— Я тебе даже точно скажу, кто ссучился. Каспер — помнишь такого?

— Каспер?! — От удивления Хохол на секунду перестал дышать. — Ни фига себе поворот… А с чего вдруг?

— Жека, некому больше. Старый умер семь месяцев назад, Боксер вчера ко мне приезжал, у нас с ним дела кое-какие.

— Погоди-ка… А Мазур где? — вспомнил вдруг Хохол. — Ведь это Мазур торговый центр отжал у Ашота, Мазур, а не ты? Как получилось, что теперь это твоя территория?

Серые глаза Женьки опять буравили лицо Мирзы, но у татарина, судя по всему, за пазухой камней не имелось — он смотрел открыто и честно.

— Ты, Жека, просто не в курсе. Мазур отжал центр — да. А через два года пришел ко мне сам и предложил махнуться делянами. Он мне центр, а я ему рынок на юге — помнишь, там большой был? Ну вот и договорились. А месяц назад Мазур умер.

— В смысле умер?

— А в прямом. В бане парился с вечера, а утром в кровати нашли — мертвого. Сердце.

— Это у Мазура-то сердце?! Да он моложе меня! — не поверил Хохол.

— Это-то и странно. Баба его говорила, что накануне ему кто-то подогнал бочонок чешского пива, и вроде в баню он его с собой брал — да только не нашли бочонка этого потом, — сказал Мирза, понизив голос. — Понимаешь? Не нашли. А сердце у Мазура остановилось…