Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля? - Михаил Полятыкин

Короче, мы явились свидетелями довольно неумной провокации украинских властей против нашей делегации, и, конечно, в первую очередь против мэра. Между тем в составе делегации были больные, которые нуждались в медицинской помощи, но это не остановило этих деятелей.

Мы вызвали прокурора, его не оказалось, вызвали одного из руководителей порта, прибыл заместитель начальника и присоединился к требованиям — незаконным совершенно требованиям — этих людей. Все это длилось примерно три с половиной часа. Эта неумная провокация закончилась самым странным образом: когда мы сказали, что никуда не полетим, оружия сдавать не собираемся, как не собираемся оставлять здесь нашего работника охраны — а было и такое требование — нам предложили передать оружие консулу, который находился с нами с момента моего прибытия в аэропорт, и консул должен был решить сам этот вопрос. На словах все это было сделано, оружие охранник не сдавал, и мы спокойно долетели до Москвы.

— Вы человек, занимающий высокое положение в России, а пересекли границу Украины как нелегал, а не официальное лицо согласно статусу. Вы пересекли границу как рядовой гражданин. Почему именно так?

— В отношении того, что я пересек границу как нелегал, я совершенно отвергаю эти замечания, мягко говоря. Я свободный гражданин своей страны и буду действовать так, как я считаю для себя полезным в пределах тех межгосударственных отношений, которые существуют между Украиной и Россией.

— Скажите, пожалуйста, ваш визит в Севастополь с кем-то согласовывался из высшего руководства или нет?

— Я всегда принимаю решения самостоятельно, поскольку и в нашем демократическом государстве руководитель субъекта Федерации волен сам решать, как ему использовать рабочее время. Я обычно информирую президента (Ельцина — М.П. ) о намерении совершить те или иные поездки, но в данном случае я этого не сделал ввиду того, что президент нездоров.

— Но есть люди, которые исполняют обязанности, скажем, Черномырдин…

— Я вообще не слышал, чтобы Черномырдин исполнял обязанности президента. Вы здесь, по-моему, заблуждаетесь.

— Я имею в виду, что в стране кроме президента еще есть люди, которые осуществляют руководство Россией.

— Да, но я хочу сказать, что я отчитываюсь только перед президентом.

— После вашего визита на Украину имеете ли вы замечания из Кремля?

— А какого, собственно, рода замечания?

— По поводу визита — какой-нибудь анализ делался, нет?

— Там выговор какой-нибудь…

— Да, именно…

— Категорически нет. Да я, собственно, и не принял бы никаких замечаний. Мы живем совсем в другой стране, чем вы представляете себе по аналогии с Украиной. Мы свободны в наших решениях, в наших позициях. Это одно из главнейших завоеваний России в этот период времени. Свободны для того, чтобы выражать свою позицию и защищать ее. И здесь никто не может мне объявить выговор за мою искреннюю позицию или сделать замечание. Даже если это и будет сделано, я его не приму. Единственное мнение, к которому я отношусь с полнейшим уважением, — это мнение президента России.

Привожу этот текст значительно сокращенным и отредактированным, поскольку в «сыром» виде язык Ю. Лужкова мало похож на литературный письменный. Ответы изобилуют ненужными повторами, лишними предлогами, перескакиванием мыслей, которые по этой причине теряются, и надо сквозь частокол слов продираться до смысла.

Из разговоров с корреспондентом хорошо просматриваются два момента: подтверждение характерных черт этой, как я уже говорил, неординарной личности, таких как неуступчивость, упрямство, стремление доказать и утвердить свою, на его взгляд, абсолютно правильную позицию. И второе: отчетливо просматривается в беседе желание мэра лишний раз самоутвердиться и показать публике, что он — это он и есть. То есть самостоятельный, ни от кого и ни от чего не зависимый, и сам черт ему не брат. А кто брат — так это только президент, которого он, кстати, очень скоро предаст и продаст с потрохами во имя личного благополучия. Игнорирование всех прочих личностей в иерархии управления государством, возможно, стало одной из основных причин того, что его выперли из власти без почестей и торжественных фанфар, играющих на закате сигнал «захождение». Здесь уместнее были бы звуки «выхождение». Думаю, пренебрежительное отношение столичного мэра к коллегам в правящей верхушке не изменилось и при смене власти. Другое дело, что оно уже не демонстрировалось столь отчетливо, как прежде, а тщательно скрывалось.

— Вы, Юрий Михайлович, — спрашиваю, — человек более скрытный или более откровенный?

— А вы как думаете?

— Вы отвечаете, как в подтасованных опросах общественного мнения, где «сколько надо, столько будет». Особенно при хитроумной постановке вопроса: «А как вы считаете, этот господин более умен или все-таки менее глуп?»

— Кстати, а вы сами как относитесь ко всевозможным опросам? Ведь то и дело там мелькает ваша фамилия среди прочих известных в России личностей, а иногда даже оказывается в числе первых трех-пяти? Вам это приятно, щекочет немножечко честолюбие?

— Отношусь равнодушно, а почему, вы должны понять из предыдущей моей фразы. Если их принять всерьез, то можно так зациклиться, что потеряешь чувство реальности, а я реалист до мозга костей, прагматик, а если хотите считать меня политиком — не возражаю. Только напишите, что я политик утилитарный.

Вот такой получился разговор, который так и не прояснил такую черту характера Ю. Лужкова, как скрытность.

Впрочем, он редко отвечает впрямую на прямо поставленный вопрос. Спрашиваю:

— Вы нередко упоминаете Господа. Не всуе ли? И вообще — вы верующий?

— Я вырос в семье, характерной, наверное, для моего времени, когда под одной крышей, где спокойно, а где в страшных противоречиях, уживались верующие и безбожники, — ушел он опять же от прямого ответа.

А казалось бы — чего проще? Ответь. А может, он старообрядец и просто не признается? Не знаю, в храме Христа Спасителя бывал, но на службе с ним рядом не стоял. По телевизору видел, как он крестился, но двумя или тремя перстами, разглядеть, конечно, не удалось. А жаль.

История же с этим пистолетом, кажется, не стоит выеденного яйца. Заявляешь перед вылетом, что имеешь зарегистрированное оружие, сдаешь в аэропорту вылета, получаешь в аэропорту прилета. В описанном случае смешались амбиции одних, желание их унизить других, а в результате прочие пассажиры ждали вылета 4 часа, считай, просидели в заложниках. У мэра Москвы.

А интервью то закончилось совершенно благостно:

— Я люблю Украину, — сказал Ю. Лужков, — наслаждаюсь украинским языком, у меня много друзей украинцев. А все узлы нужно разрубать вместе, по-братски и двигаться дальше по дороге жизни.

Как в воду глядел. Прошло совсем немного времени, и ему снова рады в Севастополе, не кричат «геть» на Украине, не свистят вслед националисты в Крыму. Что ни говори, а газ — великий умиротворитель, и Украина последовала путем, который и предсказывал сразу после развала Союза Ю. Лужков как утилитарный политик.