Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция - Хесус Уэрта де Сото

Мы продемонстрировали, что Мизес в своей статье 1920 г. уже четко сформулировал суть теории невозможности социализма, которую мы подробно изложили в главах 1 и 2. Статья Мизеса оказала сильнейшее влияние на его юного ученика по имени Ф. А. Хайек, побудив его отказаться от своих «благонамеренных» социалистических взглядов и посвятить значительные интеллектуальные усилия развитию и углублению идей учителя[177]. Поэтому мы не можем согласиться с ошибочным мнением, будто бы имеются два различных доказательства невозможности экономического расчета в социалистической экономике. Те, кто придерживается этого мнения, заявляют, что первое доказательство, которое является просто алгебраическим или вычислительным, было предложено Мизесом; оно доказывает невозможность экономического расчета во всех тех случаях, когда нет цен, позволяющих посчитать прибыли и убытки. Второе доказательство якобы носит эпистемологический характер, принадлежит в основном Ф. А. Хайеку и доказывает, что социализм не может функционировать из-за того, что центральный плановый орган в принципе не способен получить доступ к насущной практической информации, необходимой для организации жизни в обществе[178].

В действительности Мизес считал, что два доказательства – расчетное и эпистемологическое – представляют собой просто две стороны одной медали. Ведь никакой экономический расчет (как и связанная с ним предварительная оценка) невозможен, если необходимая информация в виде цен рынка недоступна. Кроме того, к постоянному созданию такой информации приводит как раз свобода предпринимательства. Предприниматели, держа в уме условия торговли, или рыночные цены, существовавшие в прошлом, пытаются оценить или обнаружить те рыночные цены, которые будут существовать в будущем. Затем они начинают действовать в соответствии со своими оценками и, таким образом, действительно устанавливают будущие цены. Сам Мизес в 1922 г. писал: «Именно спекулирующие капиталисты создают те данные, к которым он [менеджер акционерной компании] должен приспосабливаться, и соответственно, именно они задают направление для его торговых операции»[179].

Все сказанное выше не должно заслонять от нас того, что новаторская статья Мизеса 1920 г. была еще довольно далека от тех законченных и тщательно проработанных книг, которые он сам и Хайек напишут в следующие десятилетия – книг, где будет дан полный анализ предпринимательства и следующих из него процессов, посредством которых генерируется информация, процессов, которым мы посвятили главы 2 и 3. Также следует учитывать то, что в момент написания первой статьи Мизес считал своей важнейшей задачей критику доминировавшей на тот момент марксистской концепции, чем и объясняется акцент, который он делает на том, что для экономического расчета необходимы деньги и цены. Чтобы рассмотреть статью Мизеса 1920 г. В ее реальном контексте, следующий раздел следует посвятить более или менее подробному изучению марксистских взглядов; эти взгляды господствовали в тех академических и интеллектуальных кругах, где вращался Мизес, и он имел возможность подробно познакомиться с ними на семинаре Бём-Баверка, заседания которого были прерваны Первой мировой войной.

Нет сомнений, что, когда Мизес писал свою новаторскую работу, он имел в виду марксистскую концепцию социализма, господствовавшую в Европе в начале 1920-х годов. Таким образом, необходимо сделать остановку с тем, чтобы изложить идеи того времени на этот важный предмет.

Для начала следует поставить вопрос, было ли у Карла Маркса ясное представление о том, как должна работать на практике проповедуемая им социалистическая система. Это важно по двум причинам: во-первых, потому что Мизес неоднократно обвинял Маркса и его последователей в том, что они пытаются обеспечить себе иммунитет по отношению к любому критическому анализу социалистической системы посредством простого утверждения, что такой анализ является утопическим и бессмысленным, так как социализм неотвратимо вытекает из развития каптализма; во-вторых, потому что сам Маркс понимал, что в рамках его теории тщательные и подробные рассуждения о конкретных аспектах будущего социализма «ненаучны». Несмотря на это, а также на то, что марксистским подходом явно и систематически злоупотребляли ради того, чтобы избежать теоретического обсуждения шансов на нормальное функционирование социализма, мы полагаем, что возможно отделить критический анализ капитализма, составляющий ядро марксистского мировоззрения, от анализа, пусть в зачаточной и имплицитной форме, того, как социализм должен функционировать на практике[180]. По нашему мнению, Маркс был настолько одержим рикардианской моделью приспособления и равновесия, что вся его теория направлена на то, чтобы оправдать нормативное равновесие в том смысле, что, согласно Марксу, пролетариат должен силой навязать сверху «координацию», уничтожающую типичные особенности капитализма. Что касается настоящего, подробного анализа экономической реальности, то следует подчеркнуть, что Маркса волнуют нарушения равновесия и согласованности, возникающие на рынке, и тем самым марксистская теория является по большому счету теорией неравновесия. Парадоксальным образом, в отдельных, очень любопытных моментах ее позиции иногда совпадают с анализом рыночных процессов австрийскими экономистами вообще, и Мизесом и Хайеком, в частности.

Следовательно, Маркс, как это ни забавно, в определенной мере понимал, что рынок, представляя собой стихийный и безличный процесс, действует как процесс, создающий и передающий информацию, которая обеспечивает координацию в обществе. Действительно, в Grundrisse мы читаем: «Говорили и, возможно, еще говорят, что красота и величие покоятся именно на этой стихийной, независимой от знания и воли индивидов связи, предполагающей как раз их взаимную независимость и безразличие по отношению друг к другу, на материальном и духовном обмене веществ. И, несомненно, эту вещную связь следует предпочесть отсутствию всякой связи между ними или же наличию всего лишь локальной связи, основанной на самом тесном кровном родстве или на отношениях господства и подчинения»[181] (курсив мой. – У. де С.). Кроме того, Маркс явно признает и ту роль, которую играют институты в предоставлении людям возможности приобретать практическую информацию и передавать ее на рынке, и значение институтов для знания, которым располагают экономические субъекты: «Одновременно с развитием этого отчуждения и на его собственной основе делаются попытки преодолеть его: [возникают институты,] при помощи которых каждое отдельное лицо получает сведения о деятельности всех остальных и старается приспособить к ней свою собственную деятельность… хотя спрос и предложение каждого человека выступают независимо от всех остальных, все же каждый старается осведомляться относительно состояния всеобщего спроса и предложения, а эта осведомленность затем в свою очередь оказывает на них практическое влияние»[182].