Одна минута и вся жизнь - Алла Полянская

— Садись в машину.

— Но куда…

— Садись, я знаю, куда отвезти. Не боись.

Дане почти все равно. Она валится на заднее сиденье. Парень помогает ей устроиться, потом заводит мотор.

— Куда вы меня везете? Нельзя в больницу!

— Я не идиот. Послушай, не беспокойся. Я ничего тебе не сделаю.

— Но почему…

— Ну, а куда бы ты сейчас делась? Не оставлять же тебя на улице! Потерпи, скоро приедем, там тебе помогут.

— Но у меня…

— Нет денег? Это обычная история. Ничего. У кого теперь есть деньги?

— Может…

— У них-то точно есть, да не про нашу честь. Молчи.

Машина едет в ночь, Дана чувствует толчки боли.

«Эта боль доконает меня».

Машина останавливается, но Дана уже не может выйти из нее. Парень, чертыхаясь, поднимает ее на руки — вернее, пытается, но пальцы Даны мертвой хваткой вцепились в ручку чемоданчика.

— Эй, послушай, мы приехали. Очнись, надо немного пройти.

— Я попробую.

Дана понимает, что с ее стороны это самонадеянно. Но деваться, похоже, все равно некуда. Она делает шаг, потом еще. И еще. Теплая кровь согревает ее, струится по животу, стекает по ногам.

— Родька, это еще что такое?!

Женский голос, испуганный и властный одновременно.

«Это сверхурочная работа».

Дана хочет засмеяться, но что-то лопается у нее в груди, и она проваливается в темноту. Ее душит смех, ей так смешно, как давно уже не было. Но она не может засмеяться. Потому что нечем дышать. Совсем.

— Ты напугала нас до икоты.

Дана смотрит в потолок, но голос звучит близко, и она пытается сфокусировать взгляд на говорящем. Ей это удается.

— Как ты себя чувствуешь?

Она лежит на кровати. Комната небольшая и опрятная, мебели в ней почти нет, а та, что есть, застелена белыми простынями. На стуле рядом с кроватью сидит смуглый парень, кудрявый и худой. Дана где-то видела его. Но где?

— Ты можешь говорить? Так я и думал. Ладно, молчи себе. Такой дыромахи я отродясь не видел! И самое смешное, что пуля не задела ни одного жизненно важного органа. Сима говорит, такое бывает один раз на тысячу случаев. Или на сто тысяч. Мы, когда сняли с тебя шмотки, прямо обалдели. Даже Сима, а уж ее ничем не проймешь.

Дане хочется пить. Парень понимает это, но смачивает водой только ее губы.

— Пить хочешь? Сима запретила. Ничего, она скоро явится с работы и разберется с тобой. Кто это тебя так? Меня зовут Родион, можно Родька. А Сима — моя единокровная и единоутробная сестра. Хирургом в больнице подвизается. Вот и тебя залатала по высшему разряду. Поспи чуток.

Но Дана засыпает и без особого приглашения. Где-то на донышке сознания гнездится беспокойство о чемодане, документах, о делах, но сил нет, и она засыпает. Ей нужны силы. И очень хочется пить.

— Ну, как она? Приходила в себя?

— Да. Днем проснулась, пить хотела, я смочил ей губы. Говорить не могла.

— Неудивительно. Дело могло закончиться плачевно. Еще немного — и сам Господь Бог не помог бы. И угораздило же тебя!

— Ну не бросать же ее на улице!

— Само собой. Кто она? Может, преступница или еще кто…

— Она, по-твоему, похожа на преступницу?

— Трупы преступников практически ничем не отличаются от трупов обычных граждан.

— Сима, типун тебе на язык.

Дана открывает глаза. Над ней склонилась маленькая черноволосая женщина. Смуглое лицо, огромные черные глаза и тонкие губы.

«Наверное, такой была Ревекка». Дана смотрит на женщину, пытаясь понять, чего от нее ожидать.

— Ну, вот, совсем хорошо. — Женщина улыбается. — Значит, умирать мы не будем. Как ты себя чувствуешь?

— Ничего…

Женщина подносит стакан к губам Даны.

— Вот, уже немного можно. А теперь потерпи, сделаю тебе уколы и поставлю капельницу. Это противошоковое и антибиотики. Думаю, все обойдется. Знаешь, у тебя, похоже, целая орава ангелов-хранителей, и они знают свое дело. Как тебя зовут?

— Дана.

— Хорошее имя. Ну, Родька нас уже представил. Может, тебе что-нибудь нужно?

Нужно. Ей нужно идти и заниматься делом. Но этого не скажешь, а даже если скажешь, что с того? Куда она может сейчас пойти? Самое лучшее — залечь на дно. А здесь ее точно никто не будет искать, это и в голову никому не придет. Ведь она теперь официально мертва. Имеется даже протокол вскрытия.

— Спасибо, я в порядке.

Что может быть не в порядке? Нельзя дважды вой-ти в одну и ту же смерть.

— Тебе шах и мат. — Родька довольно улыбается.

— Не больно-то и хотелось!

— Хотелось, конечно. Только из тебя шахматистка не получится. Тут нужно просчитывать вперед на несколько ходов, а ты…

— Прошлый раз ты продул.

— Потому что новичок — человек непредсказуемый.

— Это хорошо.

— При известном везении — да, неплохо. Но везение когда-нибудь заканчивается.

— Есть хочу.

— Только не эти кошмарные чизбургеры. Дана, еда из «Макдоналдса» практически несъедобна и вредна. В ней нет никаких полезных веществ, зато валом холестерина и этого… как его? Какого-то мутировавшего маргарина, кажется, так Сима говорила. В общем, сплошной канцероген.

— Зато вкусно. Мне эти твои каши скоро поперек горла встанут.

— У Симы будет выходной, она щуку зафарширует.

— Я не люблю рыбу.

— Хватит капризничать. Я купил мороженое — пошел у тебя на поводу.

— Так чего ж ты молчишь? Неси его сюда!

— Только после того, как съешь суп.

— Родька, если ты не прекратишь этот террор, я соблазню тебя. И ты погибнешь в мучениях, изнывая от неутоленной страсти.

— У меня стойкий иммунитет. Не забывай, что я тебя насквозь видел.

Дане кажется, что она всегда жила в этой маленькой светлой комнате, что Родька и Сима — ее семья. Она выздоравливает быстро, но Сима строго следит за соблюдением своих предписаний, поэтому Родька поневоле превратился в сиделку и сторожа.

Родион и Серафима явились в мир близнецами, но более непохожих людей трудно представить. Высокий, тощий Родька — веселый, бесшабашный и очень доверчивый. Сима же маленькая, но суровая и трезвомыслящая особа. Родька трещит без умолку, любит компанию и развлечения, а Сима немногословна, упорно идет к поставленной цели — стать выдающимся хирургом, а к брату относится снисходительно, как к младшему. Хотя именно Сима младше его на двадцать четыре минуты. Они как день и ночь, но прожить друг без друга не могут и дня. К тридцати годам Серафима имеет репутацию отличного специалиста, а Родька, окончив металлургический институт, болтается то тут, то там, но все же как-то умудряется приносить в дом неплохие деньги.