Витамины для черта - Вера Колочкова

— Ась, правда? – ахнула радостно Татьяна. – Ну, подруга, я за тебя рада… Так это же дело отметить надо! А, Кот? И познакомимся заодно!

— А я тебе что говорил? Просил же – давай в магазин заскочим! А ты –Аська там с ума сходит без информации… А она тут без информации, гляди–ка, успела уж и замуж выскочить! Ладно, я сейчас сбегаю…

Вышедший вскорости из душа свежий и довольный Димыч обнаружил в доме необычную суету – пришедшая в гости к Асе каланча–подружка носилась весело из кухни в комнату, накрывая на стол, а Ася, стоя у плиты, жарила картошку, успевая еще и вопросы ей задавать:

— Ой, Тань, а Маргошка–то ваша как?

— Да она в подтанцовку там какую–то крутую попала. Говорит, нравится. Только устает очень… — на ходу тараторила Татьяна, убегая из кухни в комнату с ножами–вилками в руках. Димыч вежливо посторонился, давая ей дорогу, зашел на кухню, поцеловал Асю в чуть склоненный к сковородке затылок. Вскоре каланча снова примчалась на кухню, на ходу стянула фартук и выстроилась во весь своей гренадерский рост перед Димычем. Повернув к Асе голову, отдала ей короткую команду:

— Ну, давай, знакомь…

— Дим, это Татьяна! Как тебя обозвать–то? Ты мне кто? Подруга? Товарищ? Или сватья будущая? В общем, не знаю. Все вместе взятое. А это, Таня, Дима! Мой друг, любовник и муж. И самый отличный мужик на свете…

— Ну что ж, мне очень приятно, конечно, — хмыкнул озадаченно Димыч. – А только, Ась, в доме даже отметить знакомство нечем. Побежал–ка я…

— Да ладно! Один уже убежал. Ждем вот. За это время можно десять раз и выпить, и закусить, и еще десять раз сбегать. Опять, наверное, в магазине со своим подопечным беседует да наказы всякие раздает, чтоб его не обижали…

— Тань, ну не ругай его за это! – сердито повернулась к ней от плиты Ася. – Не вздумай даже!

— Ой, да знаю я… — вяло отмахнулась от нее Татьяна. – Все поняла, приняла и смирилась. Перевоспиталась, притихла, замолчала. Мало того – я ж теперь даже в гости вместе с Котом хожу к его подопечным. Представляешь? Эх, чего только не сотворишь с собою ради вас, мужики…Довели бабу… — вздохнула она и с нетерпением выглянула в кухонное окно и, обернувшись к Асе, весело тут же проговорила: — Да вон он, бежит уже. Несется на всех парах…

— Ну, заждались меня, да? – ворвался на кухню запыхавшийся Кот. – А я, Анастасия, понимаешь ли, сейчас Колю встретил…

Ася тут же сделала ему большие глаза и перевела их выразительно на Татьяну. Кот, развернувшись к ней всем корпусом, выставил вперед ладонью руку и быстро уточнил:

— …Случайно! Совершенно случайно Колю встретил! И попрошу некоторых присутствующих здесь дам обойтись без злобных комментариев!

— Да ладно… — махнула на него рукой, смеясь, Татьяна. – Горбатого только могила исправит. И не собирались тут никакие дамы по этому поводу злобствовать, и не надейся даже!

— Ой, а я ведь так к нему в гости и не собралась, — всплеснула руками Ася. – Даже и подумать об этом некогда было. А он ждал, наверное. Бедный, бедный, Коля…

— Так! Я требую немедленно рассказать мне все про Колю! Кто это? Что такого я еще не знаю про свою жену? – проговорил, заходя на кухню и улыбаясь, Димыч, и протянул Коту руку для знакомства. – Предупреждаю, я в ревности страшно гневлив!

— И правильно! Анастасия у нас баба справная, хоть и ростом не совсем удалась, — пожимая ему руку, проговорил, смеясь, Кот. — А может, для начала за стол сядем? Выпьем по первой, а потом и расскажем тебе о ней всю правду–матку, как она есть…

Они дружно уселись за накрытый Татьяной стол, и выпили за знакомство, и за своих женщин, и за предложение дружить домами, и за крепкий семейный очаг. Ася во все глаза смотрела на Татьяну с Котом и не узнавала их – другие, другие совсем люди… Может, потому, что общалась раньше с ними исключительно врозь? Или на них перемирие так благотворно действует? Вон как у Татьяны глаза веселым счастьем горят, и трещит, и трещит языком без умолку… И у Кота от прежней его угрюмости не осталось никакого следа. Да он и в самом деле на кота стал похож – и усы задорно вверх затопорщились, и так весело сверкнул на нее сейчас желтым сытым кошачьим глазом …

— Ну, и чего ты на нас уставилась, Анастасия? Не узнаешь, что ли?

— Ага, не узнаю.

— Ась, да мы и сами себя не узнаем, — махнула в ее сторону рукой Татьяна. – Все, все у нас изменилось. И я изменилась. Тихая стала, спокойная…

— Ой, да ты не слушай ее, Анастасия! - перебил свою жену Кот. – Она как орала на меня, так и орет по–прежнему. Только я ей для этого дела регламент установил. А она его приняла. Теперь орет на меня строго по часам…

— Как это?

— А вот так. Только с семи до восьми вечера. В самый раз после ужина. И ни минутой больше. Проорется – пошли жить дальше…

— Тань, что, правда? – повернулась к Татьяне озадаченно Ася.

— А то! Конечно, правда! Я ору на него, а он молчит. Иногда даже и слушает так внимательно…

— А в расплату за это удовольствие она обещала ходить со мной в гости к Коле. И к другим моим подопечным. И ходит, и не умерла еще ни разу.

— А все–таки Коля – это кто? – тихо спросил Димыч, и они втроем уставились на него, и замолчали. Никому из них не хотелось почему–то давать четкого определения Колиному в этом мире статусу. Ну как, как они могли сказать, кто он? Ася бы сказала, что он хороший и добрый, Татьяна – что никчемный и не стоящий внимания, Кот – что он такой же, в общем, человеческий материал, достойный своей порции божьей любви и благ…

— Дим, я тебя потом с ним познакомлю, ладно? И ты сам определишь, кто для тебя есть Коля, — тихо проговорила Ася, и Кот взглянул на нее с уважением, и, вздохнув, взялся рукой за бутылку.

— Ну, давайте теперь за то, чтоб каждый жил со своим нутром в согласии и делал так, как считает для себя нужным…

— То бишь за счастье? – подняла навстречу ему свой бокал Ася.

— Ага, правильно мыслишь, Анастасия…

Но выпить они не успели. Потому что в комнату ворвалась вдруг запыхавшаяся, румяная и растрепанная Светка и, округлив глаза, заорала что есть мочи:

— Мама, где пульт?! Где пульт от телевизора? Быстрей, там Пашку по музыкальному каналу показывают! Мне Маргошка сейчас позвонила! Ну?

Схватив лежащий на полу у телевизора пульт, она быстро нажала кнопку и плюхнулась без сил в кресло, впишись глазами в экран.

Телевизор мигнул торопливо и впрямь вдруг выдал во весь экран Пашкино лицо – у Аси аж дыхание перехватило. Вдохнуть–то она вдохнула, конечно, а вот выдохнуть так и не смогла. Забыла, что воздух полагается из легких выдыхать после вдоха. А Пашка на фоне разнообразных звуков и суетящейся вокруг него праздной толпы улыбался ей вовсю с экрана, сверкал глазами, быстро шевелил губами, что–то кому–то говоря, — она и не слышала даже.

Он был совсем другим, ее сын. Лицо его похудело и возмужало, и обострилось красиво чертами, и прическа была совсем, совсем для него необычной – вихорками куда–то вверх… Неужели этот уверенный и красивый парень – ее Пашка? Какой–то мужик с ним рядом суетится, лезет со своим микрофоном прямо ему в рот… Вопросы какие–то задает…