В поисках солнца - Мария Дмитриевна Берестова

— Ты думаешь, она справится? Это ведь… смена специализации, или как там у вас?..

Пожав плечами, профессор захрустел ржаной гренкой, запил её пивом и лишь потом, собравшись с мыслями, ответил:

— Полагаю, она и медицину осваивала с нуля, так что большой разницы быть не должно. Справится. С её упорством — так точно. — И с улыбкой добавил: — Ваше это фамильное упорство сразу видно.

Райтэн досадливо отмахнулся, как делал всегда, когда речь заходила о его фамильных чертах. Мысли его потекли в новом направлении и, вскоре распрощавшись, он бодро отправился к сестре: делиться свежей идеей.

Та была обескуражена.

— Перейти к химикам? — удивлённо переспросила она. — Но почему профессор Линар полагает, что я потяну?

Надо сказать, что опыт обучения здорово подточил её веру в себя. Это два года назад, поступая, она думала, что со всем справится шутя. Теперь же ей, напротив, казалось, что она справиться не сможет ни с чем, потому что не так уж она и умна и не так уж хороша в плане учёбы.

Нахмурившись, Райтэн вступил на непривычный ему путь поддерживающего старшего брата:

— Он заметил твоё усердие в учёбе и считает, что ты справишься.

Тэнь покраснела. Помолчав, отметила:

— Но мне совсем неинтересна парфюмерия…

— А! — досадливо отмахнулся от неё брат. — Там решишь, у них же куча направлений. Вон, может, будешь полезные ископаемые исследовать? — и, тщательно копируя манеру Дерека — чего Тэнь, разумеется, не знала, поскольку никогда не видела его в этом амплуа — предложил: — Как насчёт каменного угля, мэм?

— Я ничего не смыслю в каменном угле, ты же знаешь! — в отчаянии всплеснула она руками и чуть не расплакалась от огорчения.

Осознав, что дипломатия снова ему не удалась, Райтэн внёс, как ему думалось, конструктивное предложение:

— Давай я приглашу Фарсэна на обед, и вы просто обсудите твои перспективы.

Тэнь покраснела совсем уж заметно, но скорее от гнева, чем от смущения. С совершенно райтэновскими интонациями они непривычно холодным для неё тоном отпарировала:

— Я не нуждаюсь в протекции!

Немного поморгав и решив внутри себя, что видеть собственные выступления в исполнении сестры как в зеркале — весьма неприятное дело — Райтэн, впервые осознав, насколько тяжело иной раз с ним приходится, возразил:

— Какая протекция! Он профессор с кафедры химии и мой друг. Почему он не может проконсультировать тебя по поводу переквалификации? — через губы принялся бросаться он учёными словечками.

Негодование Тэнь опало; она совсем покраснела, теперь уж от неловкости за то, что устраивает всякие сцены.

— Это точно будет удобно?.. — робко уточнила она, сдаваясь.

— Вполне! — закатил глаза Райтэн, правда, с внутренним недовольством представляя, как снова будет отлавливать неуловимого химика по всему университету. А ведь нужно ещё и с тётушкой договориться!..

Второе, как оказалось, было проще. Госпожа Тогнар была вполне довольна инициативой непутёвого племянника, который в кои-то веки надумал налаживать связи так, как это положено в приличном обществе.

— А то знаю я вас, вам бы всё по тавернам шляться! — выражала она своё довольство ворчанием, мысленно рисуя в голове самый торжественный приём.

К сожалению, Райтэн о её идеях не догадывался, поэтому пресечь инициативу вовремя не имел возможности, и тётушка от всей широты своей души разошлась на славу, подготовив торжественный обед с тремя переменами блюд и даже переодев повара в лакея.

Профессор Линар, который, как свойственно многим талантливым педагогам и учёным, был бессребреником и питался обыкновенно в университетской столовой или на крайняк в таверне, чувствовал себя более чем неловко. Один богатейший набор столовых приборов — на все перемены! — мог ввести в трепет человека, даже знакомого с этикетом, что уж говорить о простом химике, который про высший свет и в книжках не читал.

Тётушка талантливо растягивала самый что ни на есть приличный разговор о погоде, охотно подхваченный Райтэном — чисто для тренировки, ибо если в чём Райтэн и признавал превосходство всех своих старших родственников, так это в умении вкладывать в разговоры подобного плана скрытые смыслы. Тэнь, возможно, смогла бы поддержать эту беседу, но была так смущена самим фактом, что из-за её проблем к ним пришёл целый настоящий профессор, отложивший свои дела и планы, что сидела, уткнув взгляд в собственную тарелку и не вникая в то, о чём говорят. Что касается профессора, то он, конечно, как всякий анжелец умел и любил поговорить о погоде, но уровень Тогнаров оказался для него недосягаем — второй смысл он потерял уже на пятой реплике, а третьего и вовсе не понял. Да и необходимость отыскать нужную вилку среди ряда похожих тоже немало его смущала.

После первой перемены погодная тема ушла в совсем уж абстрактные бредни — можно было предположить, что Райтэн и тётушка обсуждают, в какой степени необходимо поддерживать традиции, — и Тэнь, наконец, подняла взгляд от тарелки и обнаружила, что у их гостя возникли затруднения с выбором столовых приборов. Это обстоятельство ещё более усугубило её смущение — не могла же она сделать замечание Самому Профессору! — и она вздохнула совсем уж отчаянно, что привлекло внимание Райтэна, который вдруг обнаружил, что те участники трапезы, ради которых всё и затевалось, молчат.

— …и, когда солнце жарит настолько сильно, — ловко перевёл он собственную фразу, — краска на фасаде выцветает совсем уж быстро. Не правда ль, Сэн? — привлёк он друга.

— Разумеется, — радостно кивнул он, осознав, что понимает смысл разговора. — Часть солнечного спектра разрушительно сказывается на красящих пигментах, поскольку содержит слишком много энергии.

— Вы про ультрафиолет? — широко раскрыла глаза Тэнь, которая краем уха слыхала, что у света есть спектр, недоступный человеческому глазу, и была в высшей степени очарована эта идеей.

— Вы слышали про ультрафиолет? — недоверчиво моргнул профессор. — Да, некоторые исследователи называют эту часть спектра именно так!..

Теперь уж Райтэн и тётушка оказались за рамками завязавшегося разговора: про ультрафиолет они знать ничего не знали. Зато профессор и Тэнь вошли в раж: первый даже позабыл про свои затруднения и вооружился подвернувшимся под руку столовым прибором, не гадая, подходит он к блюду или нет, а вторая аж перегнулась через стол, в попытках лихорадочно донести до собеседника свои соображения.

Спустя полчаса они опомнились — как раз подали напитки — и всё-таки вырулили на тему, ради которой всё и затевалось. Тэнь долго мялась, стесняясь сказать, что парфюмерия ей неинтересна — в итоге её выручил Райтэн, озвучив эту мысль, — и, наконец, раскололась, признавшись, что ей всё-таки хотелось бы работать в сфере медицины, просто без такого прямого контакта с ранами и болезнями.