Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров - Питер Акройд

Уаррам-Перси — это не единичный пример. Просто так случилось, что это единственная деревня в Англии, которая была так тщательно исследована. Можно предполагать — хотя это и не доказано, — что многие английские деревни имеют доисторическое происхождение. Никто не проводит раскопки, чтобы найти их корни, поскольку на этой земле по-прежнему живут. История самых старых поселений в стране похоронена в безмолвной земле.

О короле Ричарде I говорили, что он заботился только о той славе, которую мог добыть своим мечом, и был счастлив только тогда, когда королевский меч был обагрен кровью врагов. У него была львиная ярость, а не львиное сердце. Еще в юности на его долю выпало достаточно сражений; как мы увидим, часто его противниками становились члены собственной семьи.

Хотя Ричард родился осенью 1157 года в Оксфорде, он во многом был связан с Францией. Как герцог Аквитанский, он управлял большой территорией, которую по богатству и престижу можно было сравнить с Англией; он владел не каким-то придатком Анжуйской империи, а буквально ее центром. Тем не менее во Франции он был всего лишь герцогом, а в Англии — королем. Это все меняло. У него не было никакого интереса к самой стране, она его нимало не беспокоила; он просто хотел быть сувереном по божественному праву. На своей коронации осенью 1189 года Ричард стоял в одних штанах с голой грудью, и архиепископ Кентерберийский помазал освященным елеем его грудь, голову и ладони. Это был знак священного королевского сана. Потом Ричард надел церемониальные одежды и был коронован. Обычно архиепископ брал корону и возлагал ее на голову короля. Ричард опередил его движение и сам протянул корону священнику. Это был очень характерный для него самонадеянный жест. Конечно, Ричард выглядел соответственно своему положению. Он был высокий — около 190 сантиметров ростом, в XII веке такой рост делал его практически гигантом, у него были сильные руки и ноги и пронзительные синие глаза.

Порицания Ричарда за страсть к войне можно было бы в лучшем случае считать давно устаревшими. Короли должны были сражаться, воинственный правитель считался хорошим правителем. Если Господь был милостив к монарху, он посылал ему успех в битве. Война была одной из главных привилегий или обязанностей владыки, поскольку этим временам она свойственна. Двое наименее воинственных королей средневековой Англии — Ричард II и Генрих VI — очень часто считаются неудачниками; оба они были свергнуты с престола и убиты. Поэтому военная доблесть была чрезвычайно важна.

Один из ключей к пониманию не слишком сложного характера Ричарда лежит в рыцарском кодексе чести и прилагающемся к нему понятии куртуазной любви. На определенном уровне рыцарство можно понять как установленный порядок, при котором законы чести ставятся выше законов справедливости и правосудия. Так, в бою рыцари щадили жизни других рыцарей и относились к ним с уважением, но без всякой задней мысли убивали и насиловали детей и женщин из простого народа. Хитроумные законы войны управляли и осадами городов. Культ рыцарства был столь же мало связан с настоящей войной, как и схоластическая теология была слабо связана с ежедневной службой в приходской церкви.

Ричарду нравилось участвовать в турнирах. Турниры тогда еще не были тщательно отрежиссированными представлениями, как в XV веке; это были настоящие бои, происходившие на большом участке земли между тренированными отрядами рыцарей. Они были очень близки к настоящей битве, если не считать одного условия: упавший с лошади рыцарь удалялся с поля и должен был отдать свое оружие и коня противнику. Турниры были так опасны и пагубны (рыцари часто получали серьезные увечья, некоторые гибли), что Генрих II даже запретил их в Англии. Но в Аквитании они оставались очень популярными.

В этом французском регионе также процветал культ куртуазной любви — влечения, которое прославляли трубадуры Прованса и Аквитании, в песнях и балладах воспевавшие любовь женщины как источник силы и наслаждения. Рыцарь сражался за свою даму; любовь к ней делала его сильнее и храбрее. Любовь была скорее поклонением, а не жаждой обладания. Как и платонические чувства, которые обычно испытывал мужчина к мужчине в более древних культурах, эта любовь была тенью или отзвуком небесной гармонии. Теоретически рыцарь считался целомудренным и благочестивым, его образцом стал сэр Галахад. Два принципа рыцарства и куртуазной любви в жизни часто оказывались достаточно далеки от реального опыта, но оба они представляли собой благочестивую попытку вписать войну и супружескую измену в контекст божественного мира. Все это прямо повлияло на самоощущение Ричарда I и его королевское величие. В то время считалось, что он владеет мечом короля Артура Экскалибуром. И нельзя забывать, что «Смерть Артура» (Le Morte d’Arthur) Томаса Мэлори была переводом французских рыцарских романов.

Едва только корона была возложена на голову молодого короля, как он начал готовиться к Крестовому походу против Саладина и взятию Иерусалима. Крестовые походы очень соответствовали духу рыцарства, поскольку преследовали религиозные цели. От рыцарей-крестоносцев ожидалось, что они будут готовиться к походу с помощью ночных бдений, постов и молитв. Члены Армии Христовой считались паломниками в той же степени, как и солдатами. Вырос культ воинственных святых, таких как Георгий Победоносец и святой Мартин, члены рыцарских орденов — тамплиеры и госпитальеры — совмещали функции монаха и рыцаря. Для Ричарда Третий крестовый поход состоялся в самое удобное время. Святой город пал за два года до его коронации, и Ричард немедленно «принял крест». Теперь ему оставалось только отправиться вместе с этим крестом в бой. Ричард был единственным английским королем, который когда-либо становился крестоносцем.

Для Крестового похода были нужны деньги. После коронации Ричард провел в Англии три месяца, и за этот короткий период попытался распродать все, чем владел: земли, дворянство, епископства, замки, города и должности при дворе. Он говорил, что продал бы даже Лондон, если бы нашел на него покупателя. Страна для него была всего лишь машиной для производства денег. Ричард опустошил отцовскую сокровищницу, он выколотил кредиты, он повысил налоги. Дань, которой новый король обложил свое королевство, сыграла не последнюю роль в восстании, закончившемся появлением Великой хартии вольностей. Английская знать возражала не просто против правления короля Иоанна, она восстала против самой идеи иметь на троне Анжуйскую династию, при которой, с ростом сильного центрального управления, их дела шли все хуже.

Крестовый поход Ричарда I напрямую не отразился на истории Англии, если только не считать того, как от этого похода пострадали финансы страны. В непростом путешествии по Святой земле Ричард показал себя прекрасным солдатом и компетентным управленцем. Он сумел доставить свой флот и армию на восточное побережье Средиземного моря, при этом захватив ценную добычу — остров Кипр; он пообещал лидеру Кипра, что не закует его в железо. И, как это подобает рыцарю, король свое слово сдержал: для того чтобы заковать этого неудачника, Ричард приказал сделать серебряные цепи. Куда важнее то, что он сумел выстоять против Саладина — самого изобретательного и способного военного лидера своей эпохи. О его злой воле говорит тот факт, что он приказал обезглавить все 3000 пленных, захваченных в Акре. Среди своих людей король поддерживал дисциплину, если не сказать — восхищение собой. Усама ибн Мункыз, сирийский аристократ и воин XII века, описывал европейских крестоносцев как животных, обладающих только смелостью и умением сражаться, но больше ничем. Возможно, это описание подходило и английскому королю.