Посмертный образ - Александра Маринина

– И я серьезно. Вот ты, когда находишься в квартиреодна и внезапно слышишь непонятный звук, источник которого находится где-тосовсем рядом, разве не пугаешься?

– Пугаюсь, конечно.

– Вот то-то. А теперь сообрази: ты же знаешь, что тыодна в квартире, что больше никого тут нет. Так чего же ты боишься?

– Вообще-то, да… – Она задумчиво покрутила в рукахбутылку с кетчупом, раздумывая, лить его в жаркое или не надо. – Еслиформулировать точно, люди боятся необъяснимого, того, что находится запределами их понимания. Привидений в том числе.

Алина знает Волошина много лет и боится его. Потом Волошинуезжает, совершенно очевидно, что Алина об этом знает, потому что пишет в своемдневнике, что может больше не бояться его. Вероятно, Смулов заплатил Волошину,чтобы тот уехал и оставил Алину в покое. Пока получается… Волошин возвращаетсяи попадается на глаза Алине. Причем попадается не случайно. Он едет туда, где внастоящий момент идет съемка. Он ищет ее. Зачем? Ладно, это потом. Алина видитего и… Она пугается так, словно видит привидение. Не человека, который ейнеприятен и которого она боится, а призрак. На ее лице такой неподдельный ужас,что кажется, будто она находится на грани помешательства. А что такое призрак?Образ умершего человека. Алина считала, что Волошин умер, именно поэтому онабыла так уверена, что может больше не бояться его. Ведь если он просто уехал,то в любую минуту может вернуться. А в дневнике об этом ни слова. Ни разу,описывая пугающий ее сон, она не упоминает о том, что человек с родимым пятномна щеке и тонкими губами может появиться снова. Нет, она уверенно пишет каждыйраз: «Как хорошо, что можно больше не бояться».

– Я поняла, – произнесла она куда-то впространство.

– Что ты поняла?

– Я поняла, – повторила она, глупоулыбаясь. – Я все поняла. Лешка, курица обалденная. Положи мне еще,пожалуйста.

К Смулову они поехали втроем – Гмыря, Анастасия и он,Коротков. К разговору готовились целый день, выстраивая последовательностьвопросов и ловушек, отвергая один вариант за другим, впадая в отчаяние и сновапринимаясь за работу. Гмыря был сторонником лобовой атаки.

– Я считаю, что нужно спросить его сразу, прямо с порога.Он в момент поплывет.

– Да нет же, Борис Витальевич, увидев нас, он,наоборот, сразу насторожится и приготовится к неприятным неожиданностям. Нужноего расслабить, успокоить, отвлечь, – горячилась Настя. – Смулов –человек незаурядного ума, человек талантливый и неординарный. Он нам еще кучусюрпризов наготовит, если мы с первого раза не попадем «в десятку».

– Да почему ты считаешь, что мы не попадем? –удивлялся следователь. – Или мы не мастера, или мы не снайпера?

– Вам все смешочки, а я вот нутром чую, что нужнопридумать что-нибудь такое…

Но какое именно «такое», она не могла сформулировать.

Смулова они нашли в «Сириусе», поймали прямо в коридоре и,мило улыбаясь, спросили, где бы можно было поговорить. Это ненадолго, но чтобынепременно был стол, потому что нужно записывать. Андрей Львович сам облегчилим задачу, предложив кабинет Стасова. Слава, как и договаривались, был наместе, ждал.

– Мне выйти? – вежливо спросил он.

– Ну что вы, Владислав Николаевич, мы буквально на пятьминут и никаких секретов. Если мы вам не помешаем, – улыбнулась Настя какможно обворожительнее.

Они устроились поудобнее. Гмыря уселся за стол иприготовился писать протокол, Смулов и Коротков присели напротив него в кресладля посетителей, а Настя вместе со Стасовым примостилась в уголке, где стоялиеще два удобных мягких кресла. Следователь начал заполнять бланк, переписывая внего из предыдущих протоколов паспортные данные Смулова.

– Андрей Львович, а вы очень обиделись на свою маму,когда спросили, любит ли она вас, а она в ответ рассмеялась?

Смулов резко дернулся и повернулся к Насте.

– При чем тут это? – зло спросил он.

– Да нет, ни при чем, – спокойно ответилаона. – Просто я просмотрела все ваши фильмы и увидела, что этот мотивприсутствует во всех ваших работах. В том числе и в тех, которые вы снимали дознакомства с Алиной. А потом наш сотрудник поговорил с вашей мамой. Так что этоона, а вовсе не Алина вас так обидела. Зачем же вы нас обманули?

– Я вас не обманул. К сожалению, Алина тоже нанесла мнетакую рану. А тот детский эпизод я уж и забыл давно.

Он улыбнулся и постарался сесть посвободнее, закинув ногу наногу. Руки, до этого свободно лежавшие на коленях, Смулов скрестил на груди, иКоротков понял, что он напрягся, «закрылся», хотя до этого никакой опасности отразговора с ними не чувствовал.

– Что-то с памятью у вас неважно, – вступил Гмыря,не поднимая головы от протокола. – Не далее как два месяца назад вы были уматери и снова завели разговор о том, что она вас никогда не любила. И этотэпизод ей припомнили.

– Но при чем здесь моя мать? Чего вы добиваетесь?

– Да ничего мы не добиваемся, – вполне миролюбивооткликнулась Настя из своего уголка. – Просто хотим понять, почему вы всевремя говорите неправду. Понимаете, нам сейчас придется задать вам нескольковопросов, и мы, вполне естественно, боимся, что вы опять станете насобманывать.

– В чем вы видите неправду? Выражайтесь яснее, будьтедобры.

– Бог мой, да вы же врете постоянно! – вскипелКоротков, как и предписывалось ему сценарием. – То вы Алину обманули, сказалией, что убили Волошина, а на самом деле отпустили его на все четыре стороны, даеще и деньги ему посылали, чтоб не возвращался подольше. То вы намрассказываете, что у Алины были крепкие нервы и она никогда не пила ничегосильнее валерианки и пустырника. Да вы же постоянно лжете.

Теперь по их замыслу должен последовать ряд вопросов совсем«не о том». И отвечая на них, Смулов должен мучиться тем, что они упомянулиВолошина. Он должен быстро решить, реагировать на приманку или сделать вид, чтоне обратил внимания, не услышал, не понял. А они так и не будут возвращаться кэтому, пока он не «дозреет». Его нельзя успокаивать и отвлекать, потому что вспокойном состоянии он достойно встретит неожиданный удар, сможет быстрособраться, не растеряется. Мысль о Волошине, наоборот, не даст ему успокоиться,он будет нервничать, потому что нужно одновременно размышлять над опасной, хотяи вскользь брошенной фразой Короткова, и над вопросами, которыми его будетбомбардировать Гмыря. И вот тогда, когда он устанет и ослабеет, можно наноситьудар. Совсем не с той стороны, с которой его будет ожидать Андрей Львович.

– Скажите, пожалуйста, на какие деньги была приобретенаквартира, в которой проживала Алина Вазнис?..

– На какие деньги была куплена машина?..

– Гараж?..