Битва желаний - Джудит Макнот

— Прошу извинить меня. Моя секретарша преувеличила важностьпроблемы и передала звонок сюда.

Ник старался сосредоточиться на обсуждаемом вопросе, ноЛорен не выходила у него из головы. В разгар бурных дискуссий о принципахмаркетинга у него перед глазами возникла прелестная женщина: она смотрела насолнце и смеялась. Ее волосы рассыпались по плечам. Он вспомнил, как ониплавали по озеру Мичиган, вспомнил ее удивительное лицо в тот вечер, когда онипознакомились.

«Что случится со мной, если туфелька подойдет?»

«Я превращу вас в красивого лягушонка».

Вместо этого она превратила его в буйного невротика! Вот ужедве недели он сходит с ума от ревности. Каждый раз когда у нее на столе звонилтелефон, он мучился, что это кто-то из ее любовников. Когда какой-нибудьмужчина бросал на нее взгляд, он чувствовал дикое желание врезать ему пофизиономии.

Завтра она уезжает. В понедельник он уже не увидит ее. Такбудет лучше для всей этой чертовой корпорации; его собственные помощникистарались свернуть в сторону, как только видели его. Вот до чего она егодовела!

Совещание закончилось в семь часов, и Ник извинился иподнялся к себе в номер. Направляясь по широкому коридору дорогого отеля клифту, он увидел застекленный прилавок с ювелирными изделиями. Его вниманиепривлекли великолепный рубиновый кулон и такие же серьги. Может быть, если онподарит Лорен этот кулон… Вдруг он снова почувствовал себя маленьким мальчиком,покупавшим расписную шкатулку. Он отвернулся от прилавка и пошел дальше покоридору. Подкуп, напомнил он себе, — это самый низкий способ уговоритьчеловека сделать что-нибудь. Он не будет просить Лорен остаться, он никогданикого не будет ни о чем просить.

Около часа он говорил по телефону у себя в номере, решаяделовые вопросы, которые накопились в его отсутствие. Когда он наконец повесилтрубку, было около одиннадцати. Он подошел к окну и взглянул на звездное небоЧикаго.

Лорен уезжает. Джим сказал, что она бледная и измученная. Ачто, если она больна? Может быть, она беременна? Ну и что же, если так? Он дажене знает, его ли это ребенок.

Когда-то он мог быть уверен. Когда-то он был ее единственныммужчиной. Теперь, пожалуй, уже она сможет научить его кое-чему, с горечьюподумал он.

Он вспомнил воскресное утро, когда приехал к ней, чтобыподарить серьги. Когда он попытался затащить ее в постель, она рассердилась.Большинство женщин удовлетворились бы тем, что он предлагал, но не Лорен. Онахотела, чтобы они были близки душевно, а не только физически, она хотелапроявления чувств с его стороны, ждала каких-то обещаний.

Ник улегся в постель. Ну и чудесно, что она уезжает, решилон, злясь на все на свете. Пусть возвращается домой и найдет себе какого-нибудьпровинциального сопляка, который будет ползать у ее ног и клясться в любви,если ей это так необходимо.

На следующее утро совещание начиналось ровно в десять.Поскольку его участники были крупными промышленниками, ценившими каждую минутусвоего времени, все пришли вовремя. Председатель взглянул на шестерых мужчин,сидящих вокруг стола, и сказал:

— Ник Синклер не сможет присутствовать сегодня. Он просилменя передать, что его вызвали в Детройт по срочному делу.

—  — У нас у всех есть незаконченные срочные дела, —возмутился один из присутствующих. — Что за проблема, которая помешала ему бытьздесь?

— Он сказал, что это проблема кадров.

— Это не повод, — взорвался другой, — у нас у всех есть этипроблемы.

— Я напомнил ему об этом, — ответил председатель.

— И что он сказал?

— Он сказал, что такой проблемы нет больше ни у кого.

Лорен вынесла еще один чемодан к машине и, остановившись,взглянула на затянутое облаками октябрьское небо. Наверное, скоро пойдет дождьили снег.

Она вернулась в дом за другими вещами, оставив дверьприоткрытой. Ноги у нее промокли, так как на улице было очень сыро. Надо былобыстро высушить промокшие матерчатые кроссовки, которые она собиралась надеть вдорогу. Лорен отнесла их в кухню, поставила около открытой духовки и включилаее.

Поднявшись наверх, она надела туфли и закрыла последнийчемодан. Единственное, что оставалось сделать до отъезда, — это написатьзаписку Филипу Витворту. Слезы жгли ей глаза. Смахнув их дрожащими пальцами,она взяла чемодан и спустилась вниз. И тут за ее спиной послышались чьи-тошаги. Она испуганно обернулась и застыла как вкопанная: из кухни выходил Ник инаправлялся к ней. В голове у нее промелькнула страшная мысль; он знает все оФилипе Витворте.

Разволновавшись, Лорен опустила чемодан и сделала шаг всторону. Сзади стоял диван. В спешке она покачнулась и упала спиной на подушки.Невольно у Лорен мелькнула мысль, что поза у нее сейчас самая призывная иобольстительная.

— Я очень польщен, дорогая, но мне бы хотелось сначалачто-нибудь перекусить. Что у тебя есть, кроме жареных кроссовок?

Лорен поспешно вскочила. Несмотря на насмешливый тон,чувствовалась мрачная напряженность в его лице и каждом мускуле его сильноготела. Она осторожно отошла от него подальше.

— Стой на месте, — спокойно приказал он. Лорен замерла,внутри у нее все похолодело.

— Почему… почему ты не на международном совещании?

— Дело в том, — медленно проговорил он, — что я задавал себеэтот вопрос много раз. Я спрашивал себя об этом, когда оставил семь человек,которым был необходим мой голос для решения очень важных вопросов. Спрашивал подороге сюда, когда мою соседку в самолете рвало в пакет.

Лорен нервно хихикнула. Он был взвинчен, сердит, но невзбешен. Значит, Филип тут ни при чем.

— Я задавал себе этот вопрос, — продолжил он, делая шагвперед, — когда фактически вышвырнул из такси старика, чтобы поехать самому,потому что боялся не застать тебя.

Лорен отчаянно пыталась понять его настроение, но не могла.

— Ну а теперь, когда ты здесь, — сказала она дрожащимголосом, — чего ты хочешь?

— Тебя.

— Я уже говорила тебе…

— Помню, — нетерпеливо перебил ее Ник. — Ты говорила, что яслишком стар и циничен для тебя, так?

Она кивнула, хотя и не помнила этих слов.

— Лорен, я только на два месяца старше, чем был вХарбо-Спринг. Хотя и чувствую себя так, как будто прошли годы. Но ты несчитала, что я стар для тебя, и, по правде говоря, я и сейчас так не думаю. Атеперь я разгружу твою машину, и ты начнешь распаковывать вещи.