Играй и умри - Андрей Буторин

Через пропускник они прошли легко и быстро, дежурный лишь окинул девушку мимолетным взглядом и насмешливо скривил губы: вот уж, дескать, пугало, чего и не придумают в этих шоу. А потом Фир повел подругу в ту часть студии, где было много складских помещений, зачастую заброшенных, заваленных устаревшими декорациями, костюмами и снаряжением. Он отдал Айне сумку с едой и питьем, которую прихватил из дома.

– Вот, тебе тут на какое-то время хватит. Я не знаю, насколько быстро утрясу все дела. Но ты отсюда никуда не уходи. Запрячься подальше-поглубже и не высовывайся. И наберись терпения, ты у меня умничка, я в тебя верю.

Оставив подругу, Фир помчался к Нюду. Он не знал, известно ли старшему сценаристу о «залете» Айны и о том, что с этим связано. Если известно, то скоро станет известно и о трупах исполнителей в жилище у Фира. Тогда все, тогда можно прощаться и с планом, и с Айной, и с самой жизнью. Насколько бы добрым и справедливым ни был Нюд, рисковать своей шкурой ради спасения преступников он не станет – у него самого есть подруга, которую он очень любит. Да и что может сделать Нюд? Где он спрячет двоих отступников?.. Но известно ли что старшему сценаристу или не известно, все равно во все планы посвящать его нельзя. Во-первых, опять же, рисковать он не станет, а во-вторых, такой риск ему Фир и сам навязывать не хочет.

Поэтому, вбежав в помещение, где готовился к смене Нюд, Фир, пытаясь по глазам старшего сценариста прочесть, известно ли тому что-нибудь, возбужденно заговорил:

– Я знаю! Я знаю, как сделать сногсшибательное шоу! Ты говорил, на Эдиле остались еще живые тохасиане. А у нас есть тохасианин-игрок!

– Урод? – удивленно посмотрел на подчиненного Нюд. – И что?

– Так он уже кое-чему научился. Нужно выставить друг против друга тохасиан! Только Уроду нужно вернуть прежний облик. Пусть шокирует зрителей. А еще нужно побольше массовки. Но не пассивной, а живой, галдящей. Чтобы побольше неразберихи и шуму. Пустим и людей, и кукол. Последних – как можно больше, и запрограммировать на максимальную бестолковость… Все будут делать ставки на победу одного из тохасиан. Разгорится азарт. А «поджигать» станет Свояк, который выступит как рефери. И в итоге болельщики тоже между собой передерутся! Такую бучу устроим – блеск! Феерический абстракционизм! И теперь уже без каких бы то ни было ограничений! Пусть бьются до смерти. Думаю, нашим зрителем это представление точно понравится!

– Ты уверен? – в хмуром раздумье спросил старший сценарист.

– Уверен! Я просто чувствую в себе взрыв вдохновения! Творить без рамок – как я давно об этом мечтал! И такого точно давно не было, а может, и никогда. Да вон давай у этих хотя бы спросим, – показал Фир на безмолвных надсмотрщиков-киберов. – У них же есть связь со своими.

– Хорошо, только говорить буду я. Ты стой здесь и жди.

– Только не забудь, скажи: Урода нужно обязательно пропустить через БиП с тохасианской ДНК! Иначе не будет эффекта.

– Не учи! – буркнул Нюд, направился к киберам и недолго поговорил с ними. Вернувшись, кивнул сценаристу:

– Они согласны. Готовься. Но смотри, это должно быть такое шоу, которого здесь никто еще не видел.

«Это я тебе обещаю», – мысленно ухмыльнулся Фир.

Погони не было. И выстрелов сзади Сом тоже не слышал. Но это еще ни о чем не говорило. Нежданно нажитые враги могли прийти в себя, договориться и, разделившись на небольшие мобильные группы, молча преследовать их. Но так стали бы действовать профессионалы, посетители же кабака на профессионалов совсем не походили. И вообще сталкеру показалось, что после перестрелки и взрыва гранаты дееспособных бойцов в заведении не осталось. Однако кто знает, солить твою плешь! Лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому, прихватив на всякий случай в кабаке еще один оставшийся бесхозным автомат, Сом протащил недокрыла еще два квартала, пока не приглядел нежилой с виду трехэтажный дом. Хотя, если по справедливости, тащить Тимоху особо не пришлось – ноги у того хоть и заплетались изрядно, но передвигал он ими сам, Сому приходилось лишь задавать направление да взять на себя часть веса раненого напарника.

Хуже то, что недокрыл всю дорогу болтал. От глотка напоминающей пиво бурды его развезло так, будто он вылакал в одиночку литр спиртяги. Дохляки они все же там, на своем Хрюкасе. Но, опять же, если по справедливости, то дрался Тимоха пусть и неумело, но азартно, по-мужски. Кое-чему он за время их знакомства все-таки научился, ковать твою медь.

Вот и ковыляя по дороге, он трещал сталкеру в самое ухо:

– Ага, ты видел?!.. Нет, ты видел?.. Как я их всех – за тебя, за Хрю… за Тохас! Та-та-та-та-та!!! Тра-та-та-та-та!!!

– За маму, за папу, – пропыхтел Сом. – За Родину, за Сталина… Ты потише можешь, вояка?

– Потише могу, – активно закивал недокрыл. – За маму – не могу… – Тут он всхлипнул и пояснил: – Умерла мама… А за папу, может быть даже еще и могу! – Тимоха попытался поднять кулак, намереваясь кому-то погрозить, но уронил его на голову Сому.

– Йодистый калий! – выругался тот, но добавлять ничего не стал, поскольку опасался, что любое неосторожное слово может послужить Тимохе толчком для развития темы. И опасался не напрасно.

– Йодистый калий? – переспросил напарник. – А почему у тебя всегда только йодистый калий? Он ведь горький! И соленый. Фу, гадость какая!.. Правда, для глаз полезен. У-у-ууу, как он полезен для глаз!.. Но тут нужно знать дозировку. О-бя-за-тель-но! Дозировка – это все. Вот ты знаешь дозировку?

– Не знаю. Отвяжись! – буркнул сталкер.

– Как?! – попытался отшатнуться от него недокрыл. – Ты не знаешь дозировку и, тем не менее, продолжаешь его принимать?..

– Я его не принимаю! – рыкнул Сом. – Я им ругаюсь.

– Для ругани тоже нужна дозировка, – многозначительно заметил Тимоха. – Если все время кричать: «Йодистый калий! Йодистый калий!», то всем это быстро надоест, и это будет уже не ругательство, а комические куплеты. Ты говорил, что умеешь петь комические куплеты… Нет?.. Напрасно. Вот поверь моему слову, напрасно. Сейчас я спою тебе комические куплеты, и ты сразу поймешь…

– Не надо! – искренне испугался сталкер. – Куплетов не надо. Я и так уже все понял.

– Эх, что ты понял… – разочарованно махнул здоровой рукой недокрыл. – Тебе разве понять тохасианскую душу? Ведь мы же когда-то ле-та-ли, бестолковая твоя голова…

– Эпический опус! – не выдержав подобной наглости, остановился Сом. – Это чья голова бестолковая?..

– Неважно, – поняв, видимо, что слегка переборщил, пошел на попятный Тимоха. – В голове может быть куча ума, а вот полететь не суждено…

– Если в голове куча говна, не полетишь тем более, – разозлился сталкер, – перевешивать станет. Знаешь, как у нас говорят? Рожденный ползать летать не можешь. А вы там, на своем Хрюкасе, только ползать уже и умели! Летуны хреновы, валять твою кладь.