Как рождаются эмоции. Революция в понимании мозга и управлении эмоциями - Лиза Фельдман Барретт

В других языках обычно есть слова для эмоций, соответствующие понятия для которых не имеют эквивалентов в английском языке. Например, в русском языке есть два различных понятия для того, что американцы называют anger[248]. В немецком языке таких понятий три, а в китайском пять. Если бы вы изучали один из этих языков, вам пришлось бы усвоить эти новые понятия эмоций, чтобы конструировать восприятия и переживания. Вы бы развили эти понятия быстрее, если бы жили рядом с носителем нового языка. На эти новые понятия влияют более старые из вашего первоначального языка. Носители английского, которые изучают русский, должны научиться различать это ощущение по отношению к человеку, для чего используется слово «сердиться», и по отношению к более абстрактным причинам (например, политической ситуации), когда используется слово «злиться». Последнее понятие ближе к английскому понятию anger, однако русскоговорящие чаще используют первое; в результате англоговорящие так же чаще используют слово «сердиться», применяя его неправильно. Это ошибка не в биологическом (поскольку у понятий нет биологических «отпечатков»), а в культурном смысле[249].

Новые понятия для эмоций, взятые из второго языка, могут также изменить понятия в вашем родном языке. Исследовательница из моей лаборатории Александра Турутоглу для изучения нейронаук приехала из Греции. По мере того как она овладевала английским языком, ее греческие и английские понятия для эмоций начали смешиваться. Например, в греческом языке есть два понятия для «вины», одно для мелких нарушений, второе для крупных. Английское слово guilty (виноватый) включает обе эти ситуации. Когда Александра говорит со своей сестрой, которая живет в Греции, она использует слово для «большой» вины (enohi), когда рассказывает, например, что съела слишком много пирога на вечеринке в лаборатории. В результате в восприятии ее сестры Александра передает свои ощущения слишком драматично. В этом случае Александра сконструировала свое переживание от переедания сладкого, использовав английское понятие для вины[250].

Я надеюсь, что теперь вы понимаете, в чем суть ситуации. Слова для эмоций относятся не к эмоциональным фактам в мире, которые хранятся в вашем мозге как статические файлы. Они отражают изменчивые эмоциональные смыслы, которые вы конструируете из простых физических сигналов от мира, используя свои знания об эмоциях. Вы частично приобрели эти знания из коллективного знания, содержащегося в мозгах тех людей, которые заботились о вас, обращались к вам и помогали создавать ваш социальный мир.

Эмоции — это не реакции на мир; это ваши построения мира.

* * *

Как только в вашем мозге устанавливается понятийная система, вам не нужно явным образом вспоминать или произносить слово для эмоции, чтобы сконструировать случай эмоции. Фактически вы можете испытывать и воспринимать какую-нибудь эмоцию, даже если у вас нет для нее слова. Большинство из говорящих по-английски было способно получать радость от чужого несчастья задолго до того, как в английском языке появилось слово schadenfreude. Все, что вам нужно, — понятие. Как вы получаете понятие без слова? Понятийная система вашего мозга имеет особую способность, которая называется комбинированием понятий. Существующие понятия сочетаются, и создается ваш первый случай нового понятия для эмоции[251].

Моя подруга Батья Мескита — голландский специалист по культурной психологии. Когда я впервые посетила ее в Бельгии, она рассказала, что мы совместно переживаем эмоцию под названием gezellig. Устроившись в гостиной и предлагая мне вино и шоколад, она объясняла, что эта эмоция означает комфорт, уют и близость, когда находишься дома с друзьями и любимыми. Gezellig — это не внутреннее чувство одного человека по отношению к другому, а способ ощущать себя в мире. В английском языке нет отдельного слова, которое бы описывало опыт gezellig, но как только Батья объяснила его мне, я немедленно испытала его. Когда она использовала это слово, это побудило меня сформировать новое понятие, как делают дети, но с помощью комбинирования известных понятий: я автоматически задействовала свои понятия «близкая подруга», «любовь» и «удовольствие» с примесью «комфорта» и «хорошего самочувствия». Этот перевод не был совершенным, поскольку при своем американском способе переживания gezellig я использовала понятия эмоций, которые сильнее сосредоточены на внутренних ощущениях, чем те, которые на самом деле описывают такую ситуацию[252].

Комбинирование понятий — это мощная способность мозга. Ученые еще спорят о механизмах, ответственных за это, но в целом они согласны, что это базовая функция понятийной системы. Оно позволяет вам сконструировать потенциально бесконечное количество новых понятий на основании ваших существующих. Сюда входят и основанные на цели понятия вроде «вещей, которые могут защитить вас от жалящих насекомых», для которых цель является кратковременной[253].

Комбинирование понятий — мощный инструмент, но он намного менее эффективен, чем наличие слова. Если вы спросите меня, что у меня сегодня на ужин, я могла бы сказать «печеный хлеб с томатным соусом и сыром», но это намного менее эффективно, чем сказать «пицца». Строго говоря, вам не нужно никакого слова для эмоции, чтобы сконструировать случай этой эмоции, но если слово есть, то задача упрощается. Если вы хотите, чтобы понятие было эффективным, и желаете передать это понятие другим, то наличие слов очень удобно.

Малыши могут извлекать выгоду из этого «эффекта пиццы» до того, как начнут говорить. Например, не умеющие говорить дети могут одновременно удерживать в голове не более трех предметов. Если вы спрячете игрушки в коробке, пока ребенок смотрит, он может запомнить до трех тайников. Однако, если, прежде чем прятать, вы назовете несколько игрушек бессмысленным словом «дакс», а еще несколько — словом «бликет» (то есть распределите игрушки по категориям), то ребенок может удерживать в уме до шести предметов! Это происходит даже в случае, когда все шесть игрушек одинаковы. Это дает веские основания предполагать, что дети извлекают такую же эффективную пользу из знания понятий, как и взрослые. Комбинирование понятий плюс слова равно возможности создавать реальность[254].