Невозможная библиотека - Дж. Э. Уайт

– Ну, ведь Грейс должна быть с ними.

– Теперь, когда мы в самом деле попали сюда, мне как-то страшно встретиться с ней снова.

– И мне тоже.

– Даже если она согласится нам помогать, доверять ей нельзя. Ни на столечко. При первой же возможности она…

– Уж мне-то ты этого можешь не говорить, – сказала Кара.

– Она совсем не то, что Мэри-Котелок. В той было добро, и это было видно. А в Грейс Стоун никогда не было ни капельки доброты. Ещё до того, как она сделалась ведьмой.

Кара кивнула, и с изумлением увидела, как из неё просочилась наружу мысль, о которой она и сама не знала:

«Добро есть в каждом человеке».

Мысль стекла в бурую жижу и уплыла прочь.

В Колодце Ведьм не было ни утра, ни вечера, ни бумажного солнца, ни бумажной луны. Лишь розовая стена, которая становилась всё ближе с каждым шагом усталых ног. Кара и Тафф не ощущали потребности во сне. Есть и пить им тоже не хотелось. Эти изменения делали путешествие проще в практическом отношении, но всё равно Каре от них было не по себе.

«А что будет с нами, если мы не вырвемся отсюда в ближайшее время?»

Они всё шли и шли вдоль реки из слов, пока наконец не увидели других обитателей этого места.

Кара утянула Таффа за ближайшую Страницу (так они стали называть между собой подвижные стены, оживлявшие местный ландшафт), и двое детей выглянули из-за неё, чтобы разглядеть их получше. Десятки девочек и женщин трудились в лесу бумажных деревьев, высоченных, как фенруты, на которые они и смахивали. Все ведьмы были одеты одинаково: в кроваво-красные плащи, благодаря чему их было невероятно хорошо видно издалека, тем более на здешнем одноцветном фоне. Вокруг дерева, что было ближе всего к детям, стояли, взявшись за руки, три ведьмы. Лиц их не было видно под капюшонами. Поначалу Кара не могла понять, что они делают, но потом увидела слова, скользящие под землёй к подножию ствола: «Режем, рубим, пилим; режем, рубим, пилим; режем, рубим, пилим…» Две ведьмы посылали свои мысли с невероятной скоростью, а вот третья, чьи руки были морщинистыми, оплетёнными фиолетовыми венами, думала медленней. Однако в конце концов Кара увидела, как на стволе стали появляться вполне материальные зарубки: словно невидимый дровосек вонзал в него свой топор.

И через несколько минут дерево рухнуло на землю.

Рубильщицы не стали тратить время на то, чтобы радоваться – просто перешли к следующему. А тем временем другая группка женщин уволокла дерево в неизвестном направлении. И все прочие группы взаимодействовали примерно таким же образом.

– Гляди, гляди! – прошептал Тафф, указывая на землю между лесом и рекой. Некоторые фразы выскальзывали из жижи на берег, текли в сторону деревьев и уходили там в землю. – По-моему, слова помогают деревьям расти. Как вода!

Эта мысль, конечно, противоречила всякой логике, но звучала разумно.

И тут вдруг между тремя ведьмами разгорелся спор. До них было слишком далеко, и слов было не слышно, но общий смысл был очевиден: ведьмам помоложе не нравилось, что старуха так медленно посылает свои мысли, тормозя тем самым всю работу. Спор становился всё жарче. Старуха униженно уверяла, что будет стараться лучше, но тётки помоложе стояли, скрестив руки на груди, и ничего и слушать не желали. Прочие работницы стянулись в кружок, посмотреть, чем кончится дело.

Тафф зажал себе рот, сдерживая крик, и стиснул руку Кары.

К ведьмам приближалась фигура, целиком состоящая из бумаги. Общие очертания фигуры были человеческие, с пергаментно-жёлтой кожей, с длинными и тонкими ручками и ножками, будто скатанные в трубочку листы. Из шеи у неё торчало ещё семь крохотных ручек, как у младенца.

Ни пальцев, ни кистей на этих ручках не было. Все они заканчивались масками.

И в то время, как тело твари было того же унылого цвета, что и здешняя земля, маски все были разноцветными. Каре они напомнили маски из папье-маше, какие делали у них в деревне на праздник Теней: выбеленные мукой упыри и кричаще-яркие гоблины. Однако эти маски выглядели куда ужаснее, потому что они являли собой буквально лицо этого монстра. То, которое он носил сейчас, было ржаво-оранжевым, с выпученными белыми глазищами и вытянутым рылом. Однако когда чудище подошло к ведьмам и увидело старуху, что стояла на коленях, вскинув руки, ручки у него на шее крутанулись и подставили новую маску, с невозмутимым выражением лица, узкими прорезями глаз и сдержанной улыбочкой.

Та, первая предназначалась для наблюдения, эта – для суда.

Чудище оторвало полоску бумаги от своего собственного туловища, и старуха, зная, что сейчас будет, послушно повернулась спиной. К её плащу было прицеплено большое кольцо, унизанное сотнями таких же полосок. Существо своими неловкими пальцами продело ещё одну полоску в кольцо и туго её завязало. Кара обратила внимание, что у всех прочих ведьм такие же кольца, хотя ни на одном не было столько полосок, как у этой старухи. Когда она побрела прочь, полоски волочились за ней по земле, будто цепи.

Чудовище вновь нацепило свою ржаво-оранжевую маску и грозно уставилось на прочих ведьм. Те разошлись и снова взялись за работу.

Наконец оно удалилось.

– Что это было?! – спросил Тафф.

– Я думаю, это здешняя стража, – сказала Кара. – Нечто, сотворённое Колодцем, чтобы заставить ведьм подчиняться.

– То есть если будешь плохо работать, тебе на спину прицепят бумажную полоску? – спросил Тафф. – Странное наказание!

– По-моему, это не простая бумага, – сказала Кара. – Похоже, её так просто не порвёшь. Она такая же, как эти земля и небо.

– Но зачем?

Кара уже собиралась ответить, когда кто-то подошёл к ним сзади.

– Дурёхи! – сказала какая-то женщина. – Сами спрятались, а мысли свои скрывать даже и не пытаетесь! Я видела, как они питали деревья внизу – словно следы, ведущие прямиком сюда. Я могу донести о вас Безликим и получу хорошую награду. Может быть, с меня даже снимут одну из полосок.

– Пожалуйста, не надо! – сказала Кара. – Мы уже уходим!

Она обернулась. Перед ней стояла круглолицая женщина в красном плаще, с красивыми голубыми глазами.

«Я же её знаю!»

Женщина содрогнулась.

– Только не ты! – воскликнула она. – Не может этого быть!

Она положила руки Каре на щёки и впилась взглядом в её глаза.

– Ты-то не настолько глупа, чтобы использовать своё Последнее Заклинание. Ни за что и никогда!

Женщина увидела медальон на шее у Кары и разинула рот. Она схватила его обеими трясущимися руками и провела пальцем по вырезанной на дереве ракушке.

– Хелена… – проговорила она. – Это и вправду ты…

Кара вздрогнула, услышав имя своей матери, но это помогло ей наконец-то вспомнить, кто перед ней.