Сердце ворона - Владимир Торин

– Не соблаговолит ли самый могучий и мудрый из крылатого племени прийти на помощь таким слабым и ничтожным, как мы… – начал было Ильдиар со злостью в голосе.

– Вот так бы с самого начала. Учись, Двинн Гареон, хорошим манерам. – Дракон, похоже, принял эти слова за истинные мысли человека.

Он развернулся, взмахнул хвостом, который, кстати, прошел у всего в нескольких дюймах над головой рыцаря, и пополз вперед по проходу, к Залу Врат Киан-Руна. Двинн и Ильдиар пошли за ним следом.

– Ну, ты чуть перебрал с комплиментами этому червяку, – сказал гном.

– Было бы хотя бы два таких «червяка» в армии Ронстрада, мы Проклятых не то что загнали бы опять в их болота, мы бы сам Умбрельштад сровняли с землей…

– Силы их не безграничны, что не раз доказывали охотники на драконов.

– Да, я знаю, недаром драконий череп служит канделябром в тронном зале королевского дворца.

– Только ему об этом не говори, – Двинн ткнул в ходящий вдали из стороны в сторону огромный шипастый хвост.

Чудовище сделало вид, что не услышало, но из пасти его «ненароком» вырвался клокочущий поток пламени, опаливший стены…

Наконец они добрались до Зала Врат. Там стояла пятерка полностью вооруженных Хранителей Подземелий и собирались гномьи полки. Воины гномов выглядели устрашающе, и Ильдиар действительно поверил в то, что они способны удерживать тысячные отряды врагов. Кольчуги у них закрывали половину лица, наподобие масок у ассасинов Поющей Стали, и спускались на плечи; составные латы были тяжелы и громоздки, но Дор-Тегли чувствовали себя в них, будто в свободно ниспадающих шелковых одеяниях. Гномы лейданга сжимали в руках секиры, боевые топоры и широкие мечи, украшенные рунной гравировкой. Крепкие суставчатые перчатки их командиров сжимали рукояти ужасающих кистеней, от которых отходили длинные цепи, обмотанные вокруг рук и оканчивающиеся огромными, размером с человеческую голову, железными шарами с торчащими в разные стороны оскаленными шипами. Эти воины в бою, наверное, заставляли полчища врага пятиться в страхе.

К Двинну подошел один из Хранителей:

– Мой лорд, прикажете открыть Врата?

– Да, открывайте…

– Так ты, оказывается, «мой лорд»? – по-шутовски отвесил поклон Белый Рыцарь. – А где же простой гном, предлагавший мне свою дружбу?

– Да, я – Лорд Тэриона. Разве я не говорил? – Гном не смог скрыть самодовольной усмешки. – Прости, Ильдиар, все не удержишь в голове.

Подгорный расхохотался, и глядевшего на него Ильдиара тоже начал пробирать смех. Они вместе смеялись, а гномы-стражи возились с механизмами…

* * *

В предрассветной мгле воины наконец-то увидели цель своего тяжелого перехода. Перед ними открылось глухое ущелье, упирающееся в высокие неприступные скалы. Там, в сером камне одной из скал, был вырублен исполинский свод огромных врат. Стальные пещеры, Южные Врата Ахана, принимали гостей.

Не дав и секунды отдыха воинам, командиры приказали готовиться к отражению нападения орков. В горловине ущелья, где узкая тропа переходила в широкое заснеженное поле, солдаты принялись возводить какое-то подобие укреплений, таская от подножий соседних скал огромные камни. За некоторые из них приходилось браться впятером, и все равно намертво примерзшие к земле камни упорно не хотели сдвигаться со своих мест. Медленно, но вал все-таки рос. Стрелки перетягивали тетивы на луках, на морозе дерево промерзло и не хотело гнуться как надо. Двое оставшихся в живых огненных волшебника сплавляли магией неустойчивые камни баррикады. Многие воины просто сидели и, глядя в розовеющее небо, тихо молились Хранну-заступнику. Несмотря на все приготовления, в войске царила атмосфера полной обреченности.

Вдруг позади войска раздался громкий рокочущий звук. Все сразу развернулись, раздались крики «Лавина!», воины с опаской смотрели вверх, на скалы. Но все почти сразу затихли, когда поняли, что грохот издает не лавина или неожиданный камнепад. Это, скрипя промерзшими механизмами, открывались огромные Врата Ахана.

Позабыв про баррикады, про свои луки и мечи, вообще про все, люди, не отрывая глаз, смотрели в медленно расширяющийся темный проем. Там стояли две фигуры, человек и гном. Они смотрели наружу, на собравшееся у Врат войско. Гном что-то сказал человеку, тот ответил и, хлопнув низкорослого по плечу, направился к открывшим рты воинам. Дор-Тегли же, постояв немного, двинулся внутрь, в темноту. Ворота продолжали медленно открываться.

Вышедший из Врат человек легко и, казалось, привычно вышагивал по заснеженной земле. Его отполированные до зеркального блеска белые доспехи отражали первые лучи восходящего солнца. На нагруднике, слева, там, где сердце, переливались языки нарисованного пламени. Крылатый шлем с золочеными узорами на забрале мужчина держал в левой руке у локтя. Сколько раз солдаты видели его именно таким на балконе Собора Хранна-Победоносного в Гортене!

По войску прошел шепот, многие воины рухнули на одно колено.

– Сэр Ильдиар…

Мужчина подошел ближе. За его спиной Врата Ахана открывались все шире.

– Братья! – громкий, хорошо поставленный голос многократно отразился от скал. – Не рано ли вы хороните себя в этом ущелье? – Люди не отвечали. – Кого вы испугались? Горстки зеленорожих, трясущихся от холода и страха перед грядущей битвой? Или они думают, что вы сломлены и не окажете им никакого сопротивления? Так ли это?

Ошалевшая толпа не могла реагировать на слова духовного лидера всех рыцарей королевства. Воины просто поедали графа де Нота глазами, стараясь понять, откуда же великий воитель взялся здесь, в этом Хранном забытом ущелье. А Ильдиар вскинул руку и продолжил:

– Они жестоко ошиблись. Хоть вы и устали, среди вас много раненых, и вы скорбите по павшим товарищам. Вам тяжело. Но я тоже пришел не один! И пусть нелюди убоятся вас и бегут отсюда!

Ильдиар повернулся к воротам и громко свистнул. Громкий рык из темноты пещеры был ему ответом. Воины испуганно переглянулись, но в следующий миг по ущелью прокатился рев тысячи людей, от которых старуха Смерть в последнюю секунду отвела свой меч. Из Врат Ахана на белый снег медленно выходил, ступая по обледенелой земле мощными лапами, огромный красный дракон.

В ту же секунду с баррикад раздался крик:

– Орки! Орки идут! Все по местам!

Ильдиар надел крылатый белый шлем, первым выхватил из ножен меч Тайран, поцеловал на счастье гарду, со стуком опустил забрало и бросился к валу.

* * *

16 июня 652 года. Лес Конкр.

Среднее течение реки Альфар.

Неподалеку от Кайнт-Конкра

Белоснежный пегас летел над вершинами высоченных деревьев, тонущих в волнах сизого тумана. Его густая грива походила на легкую водяную пену, а длинный вьющийся хвост – на плетение нитей паутины. Большие оперенные крылья мерными взмахами шептались о чем-то с ветром, в то время как сильные мышцы сокращались и играли под тонкой, с некоторым серебристым отблеском кожей, когда небесный скакун перебирал изящными копытами по воздуху, словно по земле. Изумрудные глаза пегаса почти не моргали, а с губ на удила текла таявшая за мгновения слюна. Голову животного защищал золоченый налобник, украшенный символическими крыльями и расписанный тонкой резьбой. Все тело скакуна было перепоясано тонкими, но крепкими ремнями и вьющимися на ветру алыми лентами с вшитыми в них рубинами. Красивая упряжь, резные удила и поводья должны были надежно удерживать это своевольное и упрямое создание. Подчас можно было услышать легкий звон, когда копыта стучали по облакам, выбивая из них белые искры, – для путешествий по воздуху крылатых скакунов также требовалось подковывать, как и обычных лошадей, но только серебром.