Дело блондинки с подбитым глазом - Эрл Стенли Гарднер

– Да.

– О чем она говорила? О чем мы вообще разговаривали?

– Как это о чем? О шахте. Она принесла для показа пробы,планы, документы о собственности.

– И ты все время присутствовал при разговоре?

– Да.

– А кто провожал ее до дверей?

– Мы оба ее провожали.

– Так как сейчас у нас не хватает прислуги, то мы частовынуждены сами себя обслуживать, – пояснил Бартслер гостю. – Думаю, что выпонимаете, что я имею в виду?

Мейсон кивнул головой.

– Можно спросить, что это за история? – отозвался ФрэнкГленмор тоном, в котором звучало нескрываемое любопытство.

– Мистер Мейсон считает, что миссис Кэннард может что-нибудьзнать о моем внуке, – ответил Бартслер.

– О твоем?..

– …внуке, – закончил Бартслер, смерив компаньонаприщуренными глазами. – Были основания предполагать, что моя невестка родиларебенка спустя несколько месяцев после смерти Роберта. Сегодня этоподтвердилось в суде.

– Ну-ну, Язон, ты мне об этом никогда не говорил. Господи,ведь твоему внуку, наверное, уже три года. Твой внук!

– Скрываемый от меня.

– Скрываемый? Ты не мог обратиться в суд?

– Жена Роберта до сих пор отрицала то, что она родиларебенка. Она подтвердила это только сегодня на суде.

Гленмор не нашел что сказать. Выражение его лицасвидетельствовало о том, что сообщение Бартслера было для него шокирующейнеожиданностью.

– Теперь, Фрэнк, мы можем вернуться к моменту, когда миссисКэннард…

– …пришла сюда? – закончил фразу Гленмор. – Я это помнюточно, я тогда сперва было решил, что она пришла вместе с Дианой. Дианаисправила мою ошибку.

Язон Бартслер выпрямился в кресле.

– Откуда мы можем быть уверены в том, что она не пришла сДианой, Фрэнк?

– Но обе говорили…

Гленмор замолчал на середине предложения, как человек,внезапно охваченный сомнениями.

– Продолжай, – настаивал Бартслер. – Мы должны обсудить всеподробно. Откуда мы можем знать, что они не пришли вместе и не придумали всюисторию с таксистом для отвода глаз?

Гленмор размышлял, взвешивая слова Бартслера.

– Такого доказательства у нас нет. По крайней мере, если тыхочешь опираться на факты.

– Я хочу опираться на факты, – подтвердил Бартслер.

– Я помню, что услышал звонок. Думал, что откроет Карл. Былоуже довольно поздно, поэтому я считал, что это… что это кто-то в ту часть дома.

– Понимаю. Продолжай.

– Я ждал минуту, может быть, полторы. Наконец пошел открыть.

– Был второй звонок?

– Наверное, был, но я в этом не уверен. Я помню, что долгождал и наконец испугался, что кто-то может уйти. Я знал, что Карл наверху, ибыл убежден в том, что он откроет.

– Но он не соизволил?

– Нет. Он был тогда… Ну, Диана утверждает, что он был…

– Понимаю, – перебил Бартслер. – Вернемся к тому моменту,когда ты открыл дверь.

– Дай подумать. Эта женщина стояла у дверей, как будто этоона звонила. За ней находилась Диана, а сразу же за Дианой стоял таксист.

– Было только одно такси?

– Одно.

– Это решает дело.

– Нет, Язон. Я не утверждал бы этого столь категорично. Яуверен в том, что слышал перед этим отъезжающее такси. А кроме того, этаженщина могла приехать на трамвае. У нее и вид был соответствующий.

– Это она тебе сказала, что заплатила за Диану?

– Дай вспомнить. Нет, пожалуй, Диана сказала: «Я оставилагде-то сумочку и должна была взять деньги у этой дамы». Я обещал Диане, чтоотдам долг, она пробежала мимо меня и помчалась, словно вихрь, наверх. Нет,Язон, мне кажется, что они не были вместе.

– Что склоняет тебя к этому выводу?

– Манера, в которой все произошло. Это было совершенноестественно. Просто мне кажется, что они вряд ли могли все это разыграть. Тогдабы они были просто прекрасными актрисами. Кроме того, там находился таксист. Онстоял у самой лестницы, прятал деньги. Он слышал, что говорит Диана, и непроявил ни малейшего удивления. Я должен был бы по нему что-нибудь заметить,если бы он привез обеих.

– Разве что Диана бы сказала, что заплатит она, после чегоизобразила поиски сумочки.

– Откуда мне знать? Все возможно, но мне как-то кажется этомалоправдоподобным. И знаешь, что я скажу, Язон? Если у этой женщины былочто-то в голове, кроме своей шахты, то она настоящая актриса. Она не вышла изроли ни одним фальшивым жестом или словом. Это была обычная стареющая дама, укоторой есть шахта, полученная в наследство или упавшая с неба в результатеудачной спекуляции. Все в ней было обычным, включая убеждение, что ее шахта –это золотая жила. Ты ведь знаешь, как ведут себя такие люди.

– Ты прав, – признал Бартслер. – Я думал над этим, когда тыговорил. Действительно, ее поведение было настолько типичным, что не могло бытьпритворным. Откуда бы она узнала все эти тонкости, если бы у нее на самом делене было шахты для продажи? Послушайте, мистер Мейсон. Может быть, вы на ложномследу?

– Не исключено, – согласился Мейсон. – Но все факты говорятза то, что ваш внук был под ее опекой.

На лице Бартслера отразилось волнение.

– Подождите, мистер Мейсон, а может, все было наоборот?Может быть, она действительно приходила предложить шахту и только в то время,когда находилась здесь, или после того, как вышла отсюда… Нет, это ни к чему неведет. Это невозможно. Но точны ли ваши сведения? Не мог ребенок появиться унее позже? Или она уже опекала мальчика, но не знала, кто он, и только потомассоциировала его имя со мной? Я хочу сказать, что, может быть, мы направильном пути, только ищем не то, что нужно. Понимаешь, Фрэнк?

– Да, эта мысль тоже пришла мне в голову, но я не хотелвысказывать ее первым…

Бартслер нетерпеливо перебил его:

– Говори все, что тебе приходит в голову, и ни с кем несчитайся. Не те обстоятельства.

– Я не хочу вмешиваться не в свои дела.

– Ты не понимаешь, что для меня сейчас самое важное? Всеостальное теряет значение по сравнению с этим. Говори, черт с ним, с этикетом!

– Я был бы склонен предположить, – сказал Гленмор, – чтоесли она действительно что-то знает о твоем внуке, то должна была узнать обэтом после пребывания здесь или во время пребывания здесь.

– С кем миссис Кэннард виделась перед разговором с мистеромБартслером? – вмешался Мейсон.