Матричный бог - Макс Крынов

Навыки:

Единство с природой.

Сила радует, телосложение тоже радует. А вот ловкость огорчает — старичок совсем деревянный. Я повысил характеристики до пятерки, и дед стал двигаться в разы бодрее.

А потом старик начал учиться разговаривать, и это было настолько ужасно, что я срастил дверь дома с косяком, и на сутки свалил с Болот на море, ловить рыбу с Митяем — слушать эти горловые завывания было выше моих сил.

Митяй встретил меня, как родного, хоть и не узнал сразу. Хотел было устроить выходной и праздник в честь моего возвращения, но я отговорил его. Конечно, было бы неплохо посидеть за столом, рассказывая истории, но я сюда не для того перемещался. В общем, травили истории, сидя в лодке с сетью. Можно считать это кратким, но весьма необходимым отдыхом.

Когда я вернулся, Гибил сидел на пеньке рядом с домом. Голову держал ровно, и даже повернул ее в мою сторону. Старик зажевывал звуки, но разговаривал в целом понятно, слова я разбирал. Первое, что Гибил произнес, когда я оказался рядом с ним:

— Почему... почему я зеленый.

Интонация была равнодушной — думаю, нужна практика, чтобы суметь передавать вопросительные интонации и эмоции, которых не испытываешь. В этом теле нет гормонов, следовательно, и эмоций тоже нет. Есть только душа и память.

— Может, съел что-то не то?

— Несмешная шутка.

— Помнишь что-нибудь? Туннель из черных щупалец? Седобородого старика, что стоял у ворот на небеса?

— Не понимаю, о чем ты. Ничего такого не было.

— Совсем ничего не помнишь?

— Когда я говорю "ничего такого не было" в ответ на вопрос, я именно это...

Гибил замолчал на полуслове.

— Так все же было что-то? — спросил я, внимательно наблюдая за мимикой зеленого деда.

— Да, что-то определенно было. Не скажу точно, все очень, очень смутно. У меня... у меня был выбор. Мне предлагали что-то выбрать.

— Что именно? — спросил я после нескольких минут молчания.

— Вертится что-то в голове, но постоянно ускользает. Прости, маг, большего я не скажу. После перерождения я вспомнил всю свою жизнь лет с четырех — каждый день могу поминутно пересказать. Но то, что было после смерти и до новой жизни будто вымарано. И думаю, не случайно кто-то покопался в моих воспоминаниях... Для чего ты меня вернул. Кто я. Кто ты.

— Я Нильям, маг. Просто эксперимент проводил, и у меня вышло. Ты свободен, находишься в том же мире, в котором умер неделю назад. Живи, делай, что хочешь. Хочешь — на море рванем, к моему другу. Бывал на море когда-нибудь?

— Глаза... Я понимаю, что они у меня есть, но все равно вижу все вокруг. И глаза в этом не участвуют. Почему.

— Потому, что твои глаза — лишь дань человеческому облику, — вздохнул я. У тебя со всем телом так. Я сформировал в твоей груди два мешка для воздуха и создал подобие гортани, чтобы ты мог разговаривать. Сам удивлен, что моя топорная поделка работает. Думаю, это по большей части твоя заслуга: научиться использовать эти мешки для членораздельных звуков — дорогого стоит.

— А как со звуками. Почему я слышу твой голос и свой.

— Магия, — с умным видом сказал я. Не можешь объяснить — вали на магию. Может, я и разобрался бы во всем этом, объяснил бы с точки зрения звуковых вибраций, которые воспринимает растительное тело и преобразует эти самые вибрации в звуки, но желания разбираться еще и в этом у меня нет. Работает? Ну и ладно! Ну и отлично!

— Понятно. Можешь проводить меня домой.

— Без проблем, старик. Если ты уверен, что тебе туда нужно — ступай. Вот тебе одежда, — вручил я сверток, взятый в доме у Митяя. Затем сплел заклинание телепортации, отправляя старика домой.

Интересно было бы понаблюдать, как вернувшийся с того света дед с характеристиками в пять единиц поступит с теми, кто его имущество выгреб. Но гораздо интереснее будет поработать над своим выращенным телом: распихать накопители по телу, создать артефакты мощнее и тоже распределить их внутри. Или хотя бы добыть ингредиенты для этого всего, а изготовлением артефактов заняться потом.

Следующая встреча с дедом произошла уже через неделю. Я телепортировался прямо во двор, где и находился зеленый старик. Сидел он перед клумбой с ромашками — я даже не заметил клумбу, когда был здесь в первый раз — все заросло пыреем. Теперь же клумба была прополота.

— Ну как, устроился на старом месте?

— Плохо всё, — отозвался старик вполне живым голосом. — Не знаю, как мне теперь дальше жить. Я же и не человек вовсе. Представляешь, гвозди в узел завязать могу! Не по-людски это...

Похоже, старичка одолела хандра.

— Попробуй жить, как раньше, — пожал я плечами, — Картошку выращивай, паси овец. Дом обнови — ты теперь бревна можешь на руках таскать. Разве что теперь покушать не получится — желудка у тебя нет. И стопарик-другой с друзьями-старичками уже не опрокинешь, — и не из-за отсутствия желудка. Не думаю, что кто-то из деревенских станет пить с зеленым возвращенцем.

— Не получится у меня жить, как раньше. Старушка моя, как увидела меня, так... того, в общем. Померла.

Неловко вышло, как бы не моя фраза про возвращение роль сыграла. Хотя, если сердечко слабое, ее и без моей фразы вид зелёного деда добил бы.

— Не воскресишь? — с надеждой посмотрел на меня старичок.

— Увы, отец, запас чудес ограничен, — развёл я руками.

Тратить на выращивание тела для старушки неделю своего времени и еще одно кристаллическое сердце — нерационально. Если бы я с ней знаком более-менее был, или требовался повторный эксперимент, тогда мог бы еще подумать, а так она для меня посторонний человек.

А потом я вспомнил кое-что, и добавил:

— Если хочешь, иди на юг, в королевство Игалия пятого. Там хорошо, море там. На морском побережье, за речкой Черемшой, есть рыбацкий посёлок: найди там Митяя, скажи, что от Нильяма. Поставят тебе времянку, а за лето и дом выстроят. Заодно и мир повидаешь.

— Спасибо, конечно, но...

— Ладно, не спеши отказываться. Главное — имей в виду, что в мире есть место, где ты найдёшь свой угол.

Хотя с таким экстравагантный видом старичку любые дороги открыты: обычный люд, который его до смерти не знал, будет считать старика