Вдохни океан - Ольга Обр

29

МАРИ

Каждый из нас так и остаётся при своем. Мы из разных миров, не могли и не должны были встретиться, но вот уже год как вынуждены делить кров. Он хочет оставить меня в своей золотой клетке навечно. И чем сильнее он этого хочет, тем больше я горю желанием вырваться. Пусть этим и сделаю больно нам обоим. Беда в том, что нам уже больно. Так какая тогда разница?

Новый человек в доме разрушает понемногу всё, к чему мы привыкли за год. Вместо ресторанных доставок на нашей кухне теперь пахнет домашней едой. Я отказываюсь от её стряпни: либо всё так же заказываю свой обед, либо питаюсь овощами и фруктами. Кир же рад и не видит ничего страшного в том, чтобы есть приготовленное женой. Сложно признаться даже себе, что это ранит. Казалось бы мелочь. Но эта мелочь как ещё одно крошечное предательство. Алие всего семнадцать, но она хитра как лиса и твёрдо решила добиться расположения мужа. Могу ли я винить её за это? Она постоянно отвлекает его внимание на себя, щебечет тонким голоском милые глупости, то и дело просит о помощи. А он сам не замечает, как попадает в эту ловушку, всё больше позволяя ей. Почему бы и нет? Она молоденькая, хорошенькая и подходит Киру куда больше, чем я. Иногда я чувствую себя старой умудрённой жизнью тёткой, которую заставили жить с двумя подростками. И мне бы радоваться, в надежде, что, выбрав её, Кир отпустит меня. Но я не могу. Это больно. Да, он больше не посещает её спальню, но видеть, как она каждый день увивается вокруг него, невыносимо. Остается лишь одна запретная для маленькой нахалки территория — моя «Линия». И я стараюсь как можно больше времени проводить там.

Март уходит, унося с собой прохладу и бури, позволяя мне снова вернуться в океан, что так приветливо распахивает свои волны. Кир неизменно составляет мне компанию. Наша такая грустная любовь, словно натянутая струна, которая вот-вот порвётся. Неважно, плаваем ли мы, разговариваем, занимаемся сексом — между нами пропасть.

В один из дней, Кир возвращается из офиса гораздо более злой, чем можно было ожидать. Сегодня он виделся с Самиром. Меня они отключили от трансляции и, о чём шла речь, я не знаю, но эта беседа явно вывела моего мальчика из себя.

Увязавшись за ним в ванную, пытаюсь вызнать, что случилось. Он затягивает меня к себе под тропический душ и долго целует, прежде чем хоть немного успокоиться.

— Помнишь, ты напилась, и разделась прямо в душе? — спрашивает, отвлекая меня. — Мне так хотелось поймать тебя. Это было гадко с твоей стороны, так дразнить бедного меня.

— Можем переиграть, — предлагаю с готовностью и стягиваю с себя мокрое, уже ненужное платье.

Потоки тёплой воды струятся по нашим телам, пока мы жадно гладим друг друга везде, где только можем дотянуться. Я должна была бы отказать ему раз и навсегда ещё тогда, после свадьбы. Но я слишком слаба для этого, а он чересчур настойчив. И где-то на заднем плане бьётся мысль, что, поддаваясь, я выиграю скорее. Тем более в этот плен так сладко сдаваться. Мы не впервые занимаемся любовью в душе, но этот раз западает в сердце, настолько он пронзителен.

А после Кир говорит, что нам надо переехать в гостевую спальню. Меня разбирает приступ злого смеха. Так вот, о чём беседовал с ним отец. Наша крошка пожаловалась кому-то, что её права ущемляют. А Кир, поджав хвост, готов выполнять требования семьи. Слухи и сторонние домыслы ведь важнее, не так ли?

— Ты можешь остаться здесь, — говорю зло. — Я просто поменяюсь с ней местами.

— Не начинай, Мари. Я буду жить с тобой, и это не обсуждается, — он тоже в ярости, но в его голосе всё же больше усталости, чем злости.

— Прости, — утыкаюсь лбом в его грудь. Подумав, добавляю. — Но ведь не из-за комнаты же ты так разозлился? Какие у нас еще плохие новости?

Кир рвано выдыхает, явно не хочет говорить. Но я и так приблизительно догадываюсь, о чём речь.

— Я не знаю, как мне быть, Мари, — впервые вижу слёзы на его глазах. Но он быстро смаргивает их.

— Я не могу решать за тебя. Но ты знаешь, чего хочу я, — отвечаю глухо.

— У отца какие-то важные переговоры с семьёй Алии. Он требует, чтобы она понесла как можно скорее, ему необходим этот контракт и что-то ещё. Связанное с политикой.

— Это твоя жизнь и твой выбор, — выходит как-то уж слишком грустно, но иначе никак.

— Ты говорила, что есть какие-то дни, в которые зачатие наиболее вероятно. Я мог бы, ну… Только в эти дни.

— О, нет, Кир! Даже звучит как бред! Можно я буду трахаться с твоим другом Джавадом исключительно по воскресеньям?! Остальные шесть дней в неделю я буду только твоя! — я в бешенстве от его предложения. — Это торг с дьяволом.

— Ты хочешь Джавада? — тут же рычит на меня Кир.

— Ты знаешь, кого я хочу. Это был просто пример. Не самый приятный, согласись?

— Никогда не делай таких примеров, — он затыкает мне рот поцелуем, будто боится, что я скажу ещё какую-нибудь гадость.

Мы больше не обсуждаем эту тему. Я собираю вещи и сразу пакую их в мусорные пакеты, ничего мне нужно. Да, это по-детски. Но хотя бы так я могу выплеснуть свою злость. Жаль, он не может видеть злорадного торжества на лице такой славной девчушки, когда она перебирается в мастер-спальню.

А ночью он уходит к ней. Ненадолго. Но этого вполне достаточно для меня и моего разорванного в клочья сердца. Вернувшись, Кир обнимает меня, ласкает, вымаливает прощение. А мне настолько тошно от рук, только что трогавших другую, что я впервые за всё это время не хочу его. Просто лежу и жду, когда он закончит.

— Прости, — шепчут губы, которым больше не верю. А я лечу в бездонную пропасть, настолько глубокую, что со дна не видно звёзд.

КИРАМ

Отец ставит меня перед невозможным выбором. Я ненавижу себя за то, что делаю, но подчиняюсь. Просто поиметь собственную жену, ничего же такого? Сложно. Невыносимо. Не тот запах, не тот звук, всё не то. Да и сама Алия как неживая подо мной. Даже не дотрагивается до меня, и я рад этому. Механические движения без капли души. Долго