Огни юга - Мэри Линн Бакстер

– А что она имела в виду, упоминая о вашем великодушии?

– Похоже, вы ничего не пропускаете.

– Я репортер, вы забыли?

– Да нет, не забыл.

– Итак?

– Однажды ночью к ним в дом ворвался бродяга и зверски избил ее. Она была в ужасном состоянии, отбиты все внутренности. А ее муж сидел без работы.

– Вы не взяли с нее денег?

– Нет, черт возьми, не взял! Устраивает?

– Ах, значит, у доктора есть сердце!

– Откуда вы знаете, что оно есть?

– Пока не знаю, – сказала Дана, не меняя тона, – но собираюсь выяснить.

– Давайте уберемся отсюда. К вам или ко мне?

– Можно ко мне. Гостиная скорее всего свободна.

В комнате повисла напряженная тишина. Они сидели на противоположных концах кушетки с чашками кофе в руках. Как Дана и предполагала, в гостиной никого не оказалось. Вообще, похоже, в доме абсолютно пусто, хотя Дана знала, что миссис Балч у себя, неподалеку от кухни.

Она поставила чашку и достала блокнот.

– Ясно, вы уже приготовили оружие и готовы стрелять, – усмехнулся доктор.

– Простите? – Дана слышала, что он сказал, но наблюдала за тем, как он пьет кофе, не вникая в смысл. Какие у него замечательные руки, руки хирурга – изящные, спокойные и сильные! «Интересно, а остальное тело так же хорошо?» – поймала себя на неожиданной мысли Дана.

– Не стоит прикидываться, вы слышали, ну так приступайте.

Он вернулся к своей прежней манере, демонстрирует собственное превосходство, подумала Дана. Она должна понять: его любезные манеры – дело временное, он быстро с ними расстанется. Ничего, она справится и с его гневом, и с его надменностью. Но с чем она не в силах справиться, так это с сексуальной притягательностью, которая так на нее действует.

– Я соображаю, с чего начать, – призналась она, а потом добавила: – Слушайте, визит к зубному врачу гораздо страшнее.

Он скривил губы в едва заметной улыбке.

– Вы уверены?

Боже, как бы она хотела, чтобы он не улыбался! Его улыбка для нее почти смертельна.

– Уверена.

– Я так не думаю.

– Ну, начнем сначала.

– Давайте не сначала.

Дана вспыхнула, но быстро взяла себя в руки.

– Ну хорошо, предположим, мы уже начали.

– О’кей. Почему вы сделали такой упор на том, что я не пью? Я уверен, у вас есть причина.

Его вопрос огорошил ее.

– Может быть, – она сделала паузу, – я знаю о судебном иске.

– Что еще вы знаете?

– О пропавших деньгах.

Его лицо стало серым. Он посмотрел на нее долгим взглядом, словно пытался решить, простить ли ее за то, что она заговорила о второй проблеме.

– Ах, так вы подслушивали?

Она пропустила мимо ушей его сарказм.

– Я хочу знать, действительно ли вы виновны в первом случае и вовлечены ли во второй.

– И то и другое не ваше дело.

Он поднялся на ноги. Внешне он казался спокойным, но Дана знала, что он напряжен до крайности.

– Что, черт возьми, еще вы знаете? – потребовал он ответа, возвышаясь над ней.

Она встала, но держалась на приличном расстоянии от доктора.

– Если вам нечего скрывать, то почему не рассказать о себе?

– Вы настоящая работяга, леди.

– Спасибо. Кроме того, я знаю, что вы занимаетесь конгрессменом Кроуфордом.

Смертельная тишина повисла в комнате. У него на скулах заходили желваки.

– Я не знаю, черт побери, где вы получили такую информацию, но вам лучше забыть о ней.

– Вы не можете так себя вести. – Ее глаза сверкали. – Вы должны мне все рассказать!

– Я не буду рассказывать ничего такого, что могло бы поставить под угрозу мою работу.

– А почему вы усложняете мою работу? Если в ваших делах нет ничего запретного, почему бы не ответить на мои вопросы?

– У меня есть предложение получше, – с расстановкой проговорил он, приближаясь к ней. – Почему бы вам не остановиться? Берите-ка ваш блокнот и ручку и уносите свою задницу туда, откуда принесли.

– Дерьмо! – Дана размахнулась, собираясь влепить ему пощечину, но Грейнджер оказался проворнее.

Он поймал ее за запястье, притянул к себе и припал к ее губам горячим голодным ртом.

Кровь закипела. Дана вцепилась в него. Его губы пожирали ее губы, а язык протолкнулся в глубину ее рта. Она почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Он застонал, и его губы стали нежнее. Наконец она отступила, совершенно ошеломленная.

– В следующий раз я не ограничусь поцелуем.

С этими словами он повернулся и вышел. Дана осталась стоять посреди гостиной. Сердце бешено колотилось, а между бедрами жгло как огнем.

Время уходило. Часы в голове Даны тикали все громче. Ей надо привести в порядок мысли и изложить на бумаге всю информацию, собранную о докторе Грейнджере, но она продолжала потворствовать себе, как будто ей принадлежало все время мира.

Возможно, виновата весна. Приятный аромат жимолости проникал через открытые французские окна.

Дана подошла к окну и долго смотрела, как купается в луже малиновка, трепеща крыльями, потом с меланхоличной улыбкой вернулась к старинному секретеру, служившему ей столом.

Она села и посмотрела на часы. Десять. Ее пальцы должны нажимать клавиши портативного компьютера, но мысли забиты совершенно другим, и она не способна сосредоточиться. Однако она все же позвонила Вэйду Лэнгли в «Ишьюз» и оставила сообщение с просьбой перезвонить.

Глядя вдаль, Дана думала, какой сегодня великолепный день и как было бы здорово отправиться в лес на пикник, долгие часы заниматься любовью…

Во рту пересохло. Дана закашлялась, потом несколько раз глубоко вздохнула. Разум отказывался ей повиноваться. Никогда раньше у нее не возникало подобных мыслей, никогда ей не хотелось близости с мужчиной, хотя она давно научилась скрывать отвращение, чтобы никого не обидеть. Однако Руни заглянул за фасад и увидел, что там.

А Янси – нет.

Она знала почему. Независимо от последствий Янси всегда брал то, что хочет. И он сказал, что хочет большего. Не потому ли у нее дрожат ноги? Не потому ли ее с такой силой тянет к нему?

Нет. Совершенно точно – нет. Она отбросила эту мысль, но память о его горячих губах, прижатых к ее рту, лишала сил. Дана опустилась на край кровати, только сейчас осознав правду. Ей было больно, когда плоть Янси вжималась в ее плоть, она думала: а если бы он оказался внутри ее, и она испытала бы огонь желания, и кульминационный момент?..