Император Терний - Марк Лоуренс

Вздох — и панель, которую я прежде не замечал, открылась в стене слева от меня. Из углубления позади пролилось достаточно света, чтобы осветить помещение. Я опустил кольцо, но Фекслер исчез, и я вновь поднес его к глазу.

— Принимай пилюли. — Фекслер показал на полость. — Глотай по две в день, пока не кончатся. Они вылечат сепсис.

Я встал на колени и взял из ниши горсть желтых таблеток. Там больше ничего не было, и выбирать мне не приходилось. Горло болело, но я проглотил две. Возможно, это яд, но Фекслер и так имел в распоряжении тысячи способов убить меня, буде он того пожелает.

— Так что тебе от меня нужно, Фекслер?

— Как я уже сказал, в машинах Зодчих много духов. — Он нахмурился, думая, как бы сформулировать понятно для меня. — Эти духи, эхо, едва обращают внимание на таких, как вы. Но их глаза обращены в настоящее, в пыль и грязь, с которых мы все начинали. Многие из них склонны поддержать новую цивилизацию, чтобы восстановить и укрепить глубинные взаимосвязи. Все большее число, однако, скорее беспокоится из-за сиюминутной угрозы — стены истончаются. Проблемы распада кажутся менее насущными. Они думают, что единственный способ остановить колесо и поддержать барьеры, отделяющие землю от огня и жизнь от смерти, — это уничтожить все человечество. И у них была тысяча лет, чтобы обойти правила, которые прежде удерживали от подобных действий. Если некому управлять этими силами, некому обладать волей, вред не будет причинен — ну, или его удастся предотвратить.

— Значит, бедняга Фекслер виноват лишь в том, что зажег недостаточно Солнц? Если бы он убил последних оставшихся людей, проблема бы не возникла? — фыркнул я. — Начать работу и не закончить ее — невыгодно.

Фекслер замерцал, будто он был отражением в пруду, в который бросили камень, и нахмурился.

— И в каком лагере ты, Фекслер? Сделать нас своими слугами и заставить тащить за вас груз — или быстренько перебить всех, прежде чем мы угробим мир?

— Есть третий способ, — сказал он.

Он снова замерцал, рот изогнулся, словно от боли. Свет мигнул за панелью — и погас.

— Альтернатива, которая не пришла в голову остальным, — ага!

Он потух, почти исчез, а потом вспыхнул так ярко, что я зажмурился.

— Отвези кольцо во Вьену. Там, под троном…

И он исчез.

— Йорг из Анкрата отсылает тебя обратно ко мне, Челла.

Что-то в скрипе челюсти Артура Элгина бесило Челлу. Что-то в том, как Мертвый Король скрежетал суставом, выговаривая слова.

— Я привела Кая Саммерсона ко двору, сир, это некромант, желающий поступить на службу…

— Ты не приглянулась Йоргу, Челла? Он отверг твое предложение?

От одного лишь скрипа кости о кость в суставе у нее мурашки бежали по телу. От этого и от блеска его глаз. Она подумала о временах, когда сама плавала в грязи, о том, как работала с трупами в самых темных местах, об охоте за человечьими останками на границах мертвых земель, об ужасе, способном отнять разум у кого угодно… и все же здесь ей хватало лишь тошнотворного щелканья и хруста челюсти мертвеца.

— Челла?

Он довольно деликатно напомнил о себе, но и меньшие знаки недовольства отправляли слуг Мертвого Короля к нежити.

— Он отверг меня, сир.

Прошло более пяти лет, но Мертвый Король не забыл о ее провале.

— И ты все еще считаешь его глупым юнцом, у которого удачи больше, чем здравого смысла?

— Нет, сир.

Хотя она как раз так и считала. Какие бы странные эмоции ни будил в ней этот мальчик, она не видела в его действиях признаков одаренности. Когда люди достаточно часто бьются об заклад, кто-то из них да и уйдет с выигрышем. Но это не значит, что завтра они снова станут победителями.

— Он мне нужен здесь, Челла, я хочу, чтобы он предстал перед моим двором и ответил мне.

— Да, сир.

Хотя что Йорг Анкрат мог ответить Мертвому Королю, она не представляла. «Почему» дрожало у нее на губах, но она знала, что оно не прозвучит вслух.

— Приведи Кая Саммерсона.

Челла обернулась, чтобы подтолкнуть Кая вперед, испытывая облегчение, что хоть на миг избавлена от взгляда Мертвого Короля. В холодном призрачном свете Кай постарел еще лет на десять, когда на него посмотрел монарх.

— Кай. — Имя безжизненно упало с губ Артура Элгина. — Присягнувший небу. Ты летал, Кай? Касался небес?

— Нет, господин. — Кай уставился в пол. — Я видел то, что видит орел, но лишь мысленным взором. А теперь я присягнул смерти.

— Смерть может оседлать ветер, Кай. Запомни это. Ты ведь не мог? Не удерживал небо в себе по-настоящему?

— Страх держал меня на земле, господин. — Его голос звучал страстно, Мертвый Король умел коснуться каждого обнаженного нерва. — Страх потерять себя.

Челла знала немногих Присягнувших небу, что могли улететь, а потом вернуться. Ветра забирали их. Они танцевали среди бурь, слишком истончившиеся, чтобы сохранить плоть. Она смотрела на Кая, а у того побелели костяшки, ногти впились в ладони. Интересно, жалел ли он сейчас, что не потерялся в безжалостной синеве?

— В этом мире имеет значение твоя воля, сила твоего желания — во всех мирах так. — На миг голос Мертвого Короля прозвучал почти нежно, что казалось еще ужаснее гнева. — Сила твоего убеждения может привязать ум к плоти, если твое ощущение того, кто ты такой, твой контроль над собой окажется сильнее ветра. Это та самая сила воли, что кружится на серебряном шнуре и возвращает некроманта из путешествия по сухим землям. Это же ощущение возвращает то, что не попало на небо, в телесную оболочку, что носила его всю жизнь, в борозду, прорытую им в мире, будь то истлевшая плоть или просто голые кости, возвращает его домой, чтобы преследовать живых, ибо несчастье избегает одиночества, как и все его товарищи.

Кай поднял глаза под тяжелым взором Мертвого Короля.

— Страх удерживал меня.

— Страх много кого удерживает, страх не дает исполнять долг, отцы покидают сыновей, брат оставляет брата умирать.

— Да, господин.

— Когда придет буря, Кай Саммерсон, покажи мне крылатую смерть.

Слабым щелчком пальцев Артур Элгин приказал Каю уйти.

Пока за ним не закрылись двери, стояла тишина. Челла осталась — единственное живое существо в сводчатом тронном зале. Возможно, просто из любопытства. Она нужна Мертвому Королю. С чего бы еще она снова оказалась здесь, в ближнем кругу, и унизительные напоминания о ее провале были единственной ценой допуска.

— Челла Унденхерт.

Мертвый король тщательно выговорил имя.

— Сир.

Последний, знавший это имя, умер шесть лет назад на клинке Йорга Анкрата. Никто не произносил его десятилетиями.