Закон есть закон - Александр Старшинов

Ганс – это, по всей видимости, старший из Пеленцовой обслуги, что охраняла дом.

Семеро человек… Я сосчитал силуэты в дыму – их было шестеро. Один труп на первом этаже. Семеро. Ни Баша, ни Макса, ни Пеленца я в особняке не застал. Не свезло. Как говорится, не наша пошла синева.

Решетка наконец подалась, и первый смельчак сиганул вниз из окна.

– Теперь ты! – указал на меня Ганс.

Кто бы отказывался!

Я вскочил на подоконник и прыгнул. Стукнулся пятками так, что боль пробила аж до затылка. Зубы клацнули. Я запоздало перекатился по мостовой. Окно выходило в небольшой двор, и мои гаврики не видели побега. Зато призрак не стал отсиживаться за оградой. Едва я выпрямился, как увидел его, идущего в мареве горячего воздуха, что струился от пылающего перед входом концентрата.

– Артур, это я… Феликс…

Он подошел ко мне. Узнал не узнал, понять я не мог… Скажу вам честно: это была не самая приятная минута в моей жизни.

Артур протянул мне руку и помог подняться.

– Пеленца в доме нет, Макса тоже, – сообщил я скороговоркой и закашлялся.

В этот момент из окна снова прыгнули. Призрак оттолкнул меня и направился к прыгуну.

– Артур, стой! – крикнул я ему, спину. – Парни – простые наемники… Не надо…

Мне показалось, Артур просто повел рукой, но голова охранника дернулась и запрокинулась так, как не может запрокинуться голова у живого человека.

– Не надо! – Я кинулся к нему и ухватил за плащ. – Возможно, они ни в чем таком не виноваты…

Призрак развернулся и глянул на меня своими светящимися нечеловеческими глазами.

– Когда Пеленц умрет, я уйду в синеву. Но сейчас я буду убивать…

Он отшвырнул меня, и это спасло мне жизнь, потому что из второго окна – из того, на котором еще сохранились решетки, – кто-то выстрелил из арбалета. Останься я на месте, мне был бы конец.

Призрак распахнул плащ, и я увидел, что у него под мышкой на манер кобуры привязан баллон – наверняка тот самый, в котором я сжал синеву до взрывчатки. Призрак сорвал с перевязи баллон и швырнул его в окно легко, будто это был небольшой булыжник. В следующий миг из окон второго этажа брызнуло белое пламя, а следом вылетел человек. Кувыркаясь и перебирая ногами, будто собирался бежать по воздуху, он перемахнул двор и рухнул на мостовую.

Призрак как ни в чем не бывало двинулся обратно, к нашему укрытию за оградой. Я поплелся за ним. Честно скажу: я не хотел убивать простых охранников. Мне нужны были Баш и Пеленц, и я надеялся спасти Макса. Но в дни хаоса все, что ты планируешь, сбывается не так, как до́лжно.

* * *

– Глупо… – услышал я женский голос позади себя и так резко обернулся, что едва не упал.

Передо мной стояла Ада. Ну да, она должна была быть здесь – где же еще? В этом доме убили ее брата, и хаос давал ей возможность отомстить.

– Что – глупо? – спросил я. – Сжечь Пеленца живьем?

– Нет… Глупо жечь его дом, не выяснив, где он сам.

– Что, разве он не там? – Я изобразил изумление и ткнул пальцем в огненный смерч, что поднимался над крышей дома.

– Конечно, нет.

– И где же он?

– Понятия не имею. Но не там.

– С чего ты решила?

– Потому что у Пеленца должен быть при себе кристалл, раз он собирается принять участие в игре. А сейчас кристалла в доме нет. – Она окинула меня внимательным взглядом, и ее губы скривились больше обычного.

Мои ребята уже вылезли из укрытий и напрасно пытались подобраться к пылающему дому. Убитую девочку еще раньше перенесли за ограду, и теперь подле тела сидел Гарри и, кажется, что-то шептал убитой.

– Никого лучше ты не нашел? – Ада замолчала, разглядывая моих «бойцов».

– Они замечательные, – заверил я Аду.

– А с Мэй, как я понимаю, ты разошелся?

– Она вообще-то треснула меня чем-то тяжелым по голове. Наверное, это подразумевает, что да, разошелся.

Ада мельком глянула на Артура.

– Мэй, верно, приложила тебя сильнее, чем нужно, если ты связался с призраком синевы. – Графиня отвернулась и стала смотреть на огонь. – Хорошо горит. – Потом добавила: – Глупо было тебя бить…

– Это ты насчет своей пощечины?

– Нет, насчет Мэй.

– Ну, в общем-то не так и глупо – я теперь абсолютно пуст… – Демонстративно похлопал себя по карманам. – Ах, нет, есть кошелек, который я нашел у стража, и…

– Я думала, Мэй умнее. Она же знала, что кристалла у тебя нет.

Ну, разумеется! Ни один силовик, если у него голова на месте, не станет разгуливать с кристаллом в кармане после падения Пелены без Охранника. Разрушителей в городе полным-полно – не меньше, чем грабителей, ибо способность к разрушению даруется судьбой куда чаще, нежели талант сбережения. Не вошедшие в команды Разрушители (обычно довольно слабенькие, но при этом на редкость наглые) пытаются квакнуть все, что попадается по дороге – начиная от стекол в витринах и заканчивая кристаллами. Посему я был просто обязан оставить кристалл у Ады. И я его оставил. Передал, когда мы с ней стояли на крыше. О чем тут же пожалел.

Ну, я уже говорил об этом. То есть о своем сожалении.

– А ты-то как ушла из дома Макса? – поинтересовался я.

– Очень просто. Ножками.

– Хочешь сказать, что Антон тебя отпустил. Тебя, с кристаллом? На кого ты работаешь, Ада? Тот дом на Гранитном острове – чей он? Марчи – кто он? Кто за тобой стоит?

– Ты глуп, Феликс…

– Хочешь дать еще пощечину?

– Возможно.

– Кристалл еще у тебя?

Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга.

– Нет, – выдохнула Ада.

– Ты тоже меня предала… – У меня перехватило дыхание. Несмотря ни на что я надеялся, что мы с Адой будем вместе… И вот, она предала меня или – продала… – То есть топай своей дорожкой, Феликс? – уточнил я с издевкой. – Взрослые игры для взрослых мальчиков, не для тебя.

Она молчала.

– Кайл так бы не поступил, – сказал я.

Я думал, она попытается меня вновь ударить, и даже приготовился перехватить ее руки – получать пощечины от женщины или от мужчины мне совсем не нравилось. Но она лишь отвернулась и бросила через плечо:

– Ты просто его не знал.

– Ошибаешься, знал. Просто я не рассказывал о нашем знакомстве.

Я в самом деле никому никогда не рассказывал о той сцене в Университете. Даже Графу.

– И твой отец так бы не поступил! – Это я уже утверждал с полным правом.

Она дернулась – как будто это я нанес удар ей в спину, и я расслышал, или мне показалось, что расслышал: