Стоять, бояться, раздеваться! - Мария Коваленко

– Я тоже, мелкая, рад тебя видеть.

К приезду драгоценной родственницы он успел уничтожить купленного в гипермаркете цыпленка-гриль, но вот полностью привести себя в порядок – еще нет. Потому встречал босиком, в полотенце и без настроения.

– Да ты и сам, смотрю, скоро на труп будешь похож. – Сестра окинула его взглядом и недовольно покачала головой. – Усох совсем. Маме без одежды лучше не показывайся. Ей плохо станет.

Нисколько не смущаясь полуголого брата, она прошла в кухню. Нашла в шкафу медную турку, пачку кофе и принялась хозяйничать.

– Тебе дома кофе попить не дают и ты решила ко мне приехать?

Руслан даже и не пытался изображать радушие. Позади был трудный день, и сейчас он планировал упасть лицом в подушку. До утра. Без свидетелей. И тем более без разговоров.

– Да нет, я по делу. А кофе – это так. Запах перебить.

– Опять машину просить будешь? Не дам. Мне по работе нужна. Ключи запасные, кстати, верни. Прошлый угон и так боком вышел. Больше не хочу.

– Боком мужчинам выходят только женщины! – Сестра важно подняла указательный палец. – Те, которые просто женщины. Не сестры.

– Ключи где? Зубы заговаривать мужу будешь.

– А ты не только усох, но ещё и озверел, – поцокала языком Лиана. – Нормально так жизнь тебя приложила!

Отставив турку, она быстро метнулась в коридор и принесла свою сумочку... Вернее то, что называлось сумочкой, а в реальной жизни больше походило на саквояж барахольщика. С безухим зайцем, подгузниками, большой пачкой презервативов, половинкой недоеденного банана в кармашке для телефона и прочей крайне необходимой женско-материнской мелочью.

– Держи свое богатство. Больно надо. – Словно днями тренировалась искать в «сумочке» нужные вещи, Лиана за пару секунд нашла ключ и протянула брату. – Но, если застряну, тебе первому позвоню. Так и знай. Жмот.

– И стоило замуж выходить, если по каждой ерунде звонишь мне?..

Полностью игнорируя слова сестры, Руслан забрал имущество и от греха подальше положил на верхний шкафчик.

– Слышишь, ты, дерево усохшее, уж кого-кого, а меня жизни учить не нужно. Семь лет брака душа в душу. – Лиана постучала кулаком по груди. – Полет проходит отлично. А вот тебя, похоже, опять кто-то подбил.

После слова «полет» весёлые интонации в голосе сестры сменились тревожными и взгляд стал напоминать рентгеновский аппарат.

– Работы много, – отмахнулся Руслан.

– А родители про какую-то мамзель рассказывали. Якобы на даче вас, как подростков, застукали. – Зеленые, как у матери, глаза сузились в щелочки. – Я поначалу даже не поверила. Чтобы ты кого-то в свою пещеру одинокого медведя впустил... А сейчас вижу – да, была дамочка. И что-то еще, похоже, было... Серьёзное.

– Лиан, не начинай!

Желания выслушивать нравоучения у Руслана не было совсем. Ни сегодня, ни завтра – никогда. Потому, бросив сестру в одиночестве, он вернулся в спальню и принялся одеваться.

– Рус, а она и правда красивая, как с картинки?

Бульдозер по имени Лиана невозможно было остановить ни закрытой дверью, ни голым задом. Не дав Руслану и минуты, она двинулась следом, только глаза закрыла.

– Это тебе мать напела или отец выдал? – Он уже и не помнил, когда одевался так быстро.

– Они оба о ней так отзывались, словно твоя дамочка – королева красоты. Да ещё и умная в придачу! Я, честно говоря, пальцем у виска покрутила. С твоим анамнезом... – Сестра фыркнула.

– Вот и не верь дальше, – огрызнулся Руслан.

– Поздно. Уж больно рожа у тебя «счастливая» и бока усохли.

– Дались тебе мои бока...

– М-да... – послышался вздох. – Я так понимаю, ты умудрился влюбиться и тут же просрать свою ненаглядную.

Прозвучало это тихо, но Руслан услышал. От неожиданности сунул руку вместо рукава в горловину. И выругался себе под нос.

– Ну, ты... дятел! Эпический! – Не дожидаясь ответа, вынесла диагноз сестра.

Дальше разговор застопорился. Лиана принялась сверлить любимого родственника злым взглядом. Он глазами указывал ей на дверь. Никто никуда не двигался и почти не шевелился.

Спустя долгую минуту сестра ожила первой.

– Зачем ты это сделал? – Не спрашивая разрешения, она шагнула навстречу и обняла брата за талию. – Я думала, что развод вылечил тебя от мазохизма.

– Так было нужно.

Руслан боролся с собой недолго. От теплой щеки, прижавшейся к груди, внутри будто что-то лопнуло. Невозможно стало оттолкнуть. Только стоять... так. Чувствовать, как уже привычная боль опоясывает грудную клетку, и стискивать зубы.

«Дятел?» – Да!

«Эпический?» – Точно!

Влюбился ли? В этом он не был уверен.

Еще недавно доподлинно знал, что на такие глупости не способен. Не в его годы и не с его опытом. Да и непохоже было то, что чувствовал рядом с Вероникой, на то, что ощущал в начале семейной жизни с Дианой.

Как этих женщин невозможно было сравнить, так и эмоции казались разными.

Вместо урагана на душе царил штиль. Ничто не толкало на подвиги. Вместо того чтобы сложить «мир к ногам любимой», хотелось прижать эту любимую к своему боку, зарыться носом в макушку и учиться дышать по-новому. В кайф. Лениво. Глубоко.

– Рус, почему? – прошептала сестра. – Только давай без этого твоего «надо». Она ведь наверняка тоже в тебя по уши, а когда двоим хорошо, всякие «надо» – это такой бред!

– Ей нужна семья, нормальная человеческая. А какая из меня семья?

– Это ты сейчас о чем? – Лиана подняла голову. Всмотрелась в лицо брата и цокнула языком. – Ёперный театр... Твоя маленькая грязная тайна.

Не в силах разжать челюсть, Руслан лишь кивнул.

– А я ведь говорила тебе тогда – не делай. Как чувствовала – не хотела, чтобы ты ходил в ту клинику. Умоляла тебя...

– Тогда мне это казалось выходом.

О прошлом думать не хотелось, но оно накатывало само. Волнами. Первая беременность – настоящая. С болью от выкидыша и одним на двоих горем. Вторая беременность – сомнительная. С горечью. Его собственной. Третья беременность – липовая.

Диана заранее предупредила, что не отпустит, а что именно эта идиотка может предпринять, Руслан уже знал. Знакомый адвокат посоветовал сдать ее с потрохами. Упечь за решетку из-за подделки документов и, пока будет сидеть, без шума развестись.

Узнай о такой возможности родители или Лиана, они бы так и сделали. Упекли бы ее не моргнув и глазом. А он не посмел. Не смог выдрать из сердца воспоминания о том, как любили друг друга, как горевали, потеряв ребенка, как надеялись стать семьей.

Он сам не понимал, почему цеплялся за эти картинки из прошлого. Не знал, зачем бережет ту, которая лишила его шанса начать с нуля, пока было желание и силы. Но иначе не мог. А еще не мог снова ждать фальшивого выкидыша, вновь подавать документы на развод и начинать все по четвертому, пятому, шестому... кругу.