Социальная история Англии ХIV-XVII вв. - Татьяна Мосолкина

Алиса Грин отмечала, что олигархическая система управления в английских городах была в полной силе уже в начале XIV в., и ее удается проследить и пятьюдесятью годами ранее. Все значительные должности могли быть заняты только людьми с определенным доходом, и эти должности из поколения в поколение переходили представителям немногих семей, которые образовывали аристократию средневековых английских городов XIV в. По ее мнению, равных демократических выборов муниципалитета, единодушного согласия городской общины в XIV в. уже не существовало. Э. Хибберт на примере Линкольна утверждал, что в английских городах существовала олигархия богатых горожан, которую можно определить как патрициат. Представители этой группы были крупными землевладельцами и рантье, и в то же время занимали должности в городской администрации.

В отечественной историографии вопрос об английском патрициате также решается неоднозначно. Если исходить из определения патрициата В.В. Стоклицкой-Терешкович, которое подразумевает «полный отрыв от производства в связи с обладанием большими денежными средствами и участие во власти», то в английских городах мы не обнаружим патрициата. Но что понимать под связью с производством — самому держать в руках молоток, заниматься ткачеством или валять сукно? Если же разбогатевший мастер или купец организовывают производство, занимаются скупкой изделий и раздачей сырья, значит ли это, что они оторвались от производства? Видимо, определяющими критериями патрициата должны быть иные признаки.

Положительно решала вопрос о наличии в английских городах патрициата А.А. Кириллова. Она не дала четкого определения этой группе горожан, но говоря о Лондоне XIV–XV вв., отмечала, что там имелась прослойка, «выделявшаяся своим богатством, владевшая домами, лавками, деньгами, поместьями, получившая дворянское звание, породнившаяся с семьями английского дворянства и превратившаяся в своего рода дворян-землевладельцев, получающих немалый доход со своих рыцарских держаний, т.е. уже в XIV в. сложился патрициат города Лондона. Это явление наблюдалось не только в Лондоне, но и в других городах Англии». Более того, А.А. Кириллова говорит о наличии патрициата в английских городах уже в XIII в.

Другого мнения придерживается Л.П. Репина, которая ставит под сомнение правомерность применения термина «патрициат» в приложении к английским городам: «Выделившаяся внутри городского сословия в Англии высшая группа, которая состояла из представителей крупнейшего купечества, заняла прочные позиции в городском управлении и парламентском представительстве, имела значительные земельные владения, родственные связи с дворянством. Таким образом, этой купеческой верхушке был присущ ряд признаков, характерных для патрициата континентальных городов. Однако некоторые специфические особенности этого слоя горожан в Англии — его неустойчивость в ряде городов, особенно в Лондоне, мобильность социальной структуры в XIV в., не укладываются в устоявшийся в исторической литературе смысл термина “патрициат”». Л.П. Репина отмечает, что те исследователи, которые используют этот термин применительно к английским городам, подчеркивают общие черты с патрициатом континентальных городов. Она считает, что в этом случае «пропадают те специфические черты, которые имеют существенное значение в рамках исследования городского сословия Англии и еще более — в региональных и локальных работах».

Думается, что исследование особенностей патрициата английских городов не обязательно связывать с отрицанием самого факта существования там патрициата. Так же, как значительные особенности английского дворянства по сравнению с французским, а тем более испанским, не означают отсутствия этого слоя в английском обществе.

Неустойчивость и мобильность социальной структуры, конечно, имели место в XIV–XV вв., но то же самое можно сказать о немецких и итальянских городах. К тому же, нужно учитывать, что наследственные фамилии медленно приживались в среде средневековых горожан, и даже использование фамилии двумя поколениями не могло помешать третьему поколению изменить ее. Например, фамилия Тертл часто встречается в официальных документах Бристоля в годы правления трех Эдуардов (Роджер Тертл был членом городского совета в 1344 г., Джон Тертл — в 1349 г.). Вероятно, она была французского происхождения, т.к. в акте 1284 г. один из участников соглашения подписался как «Стефан (Стивен) Парижский, известный как Тертл в Бристоле».

Роберту Килмэнхему (родом из Ирландии) наследовал его сын под тем же именем, а его внук известен как Роберт Спайсер. Представители этой семьи были богатейшими купцами города и занимали видные посты в администрации — Стивен Спайсер был мэром города в 1339 и 1344 гг., Ричард Спайсер — мэр в 1354, 1360 и 1372 гг., Джон Спайсер был членом городского совета в 1344, 1349, 1350 гг. и мэром Стапля в 1353 году. В XIV–XV вв. очень распространены были в качестве фамилий географические прозвища — среди членов городского совета в разные годы мы встречаем Роберта из Бата, Томаса из Глостера, Т. Уилтшира, Джона Лейстера, Томаса из Ковентри и много подобных имен. Можно предположить, что через два-три поколения их наследники будут носить фамилии, связанные с их профессиональными занятиями или личными особенностями, как это произошло с внуком Роберта Килмэнхема («спайсер» в переводе означает «торговец пряностями», «бакалейщик»). Поэтому исчезновение фамилии еще не означало вымирание семьи из-за отсутствия наследника или выбывание из рядов торгового класса в связи с разорением. Может быть, имело место просто изменение фамилии.

Но даже при такой неустойчивости наследственных фамилий представители некоторых семей встречаются среди высших должностных лиц города на протяжении 100 лет и более. Например, Джон Стивенз числился среди членов городского совета 1381 г., а в 1490 г. мэром города был другой Джон Стивенз. В 1373 г. представитель одной из самых знатных и богатых семей Бристоля Уильям Кэнинджес был мэром города, а в 1468 г. этот пост занимал другой Уильям Кэнинджес.

Поэтому, думается, вполне правомерно применение термина «патрициат» в отношении правящей верхушки английских городов, не упуская из виду особенностей его состава и источников обогащения. В последние годы вместо термина «патрициат» стали употреблять слово «элита», используя его как взаимозаменяемое понятие. Так, X. Суонсон отмечает, что «правящая элита и есть патрициат английских городов». Вместе с тем, можно согласиться с мнением Л.Н. Черновой, что спор о возможности или невозможности использования термина «патрициат» при изучении социальной структуры английских средневековых городов в настоящее время уже не столь актуален.

Попытаемся рассмотреть, из кого формировалась правящая элита в Бристоле XIV–XV вв. Совершенно очевидно, что в городе, который являлся собирающим и распределяющим центром и крупнейшим портом страны, наиболее богатыми людьми были те, кто занимался торговлей. Из богатства отдельных купцов складывалось богатство города, благодаря этому, например, в середине XIII в. городская община смогла потратить 5 тыс. ф. на сооружение нового русла р. Фрома для строительства еще одной гавани. Нужно отметить, что строительство оказалось настолько значительным, что о нем проявил заботу Генрих III. Король приказал жителям пригорода Рэдклиф помочь бюргерам Бристоля, которые «для общей выгоды всего города Бристоля, так же, как и вашего пригорода, начали рыть канаву в болоте Св. Августина, чтобы корабли, приходящие в ваш порт Бристоль, могли входить и выходить более свободно и без препятствий».