Идеальность - Александр Александрович Матюхин

class="p1">Щелкнула задвижка, дверь приоткрылась, и за дверью оказался Толик – как обычно, в черном костюме, в черных же очках, с зачесанными назад волосами. От Толика приятно пахло. Лера вспомнила, как два дня назад соскребала с себя этот запах под душем.

А жизнь-то все усложняется и усложняется.

– Заходи. – Толик взял ее под локоть, помог пройти и аккуратно закрыл дверь.

Лера увидела широкий холл, ярко освещенный, с парой стульев, с деревянной стойкой регистрации, с зеркалом и каким-то лохматым растением в горшке у стены. За стойкой никого не было. Слева находились две двери, одна из которых, судя по рисунку, вела в туалет.

– Я тебе кое-что хочу сказать, – заявил Толик, разворачивая Леру к себе.

Она вдруг увидела, что он кусает губы. Уже искусал в кровь. И еще у него почему-то дрожали руки.

В холле было тихо, из-за дверей тоже не доносилось звуков. Только где-то далеко тикали часы.

– Ничего против тебя не имею, – заговорил Толик быстро, выплевывая слова, будто пули из автомата. – Ты хорошая девушка. Тогда, много лет назад, ты мне действительно нравилась. И сейчас, в принципе… Мало что изменилось в этом плане. Я переживал очень из-за тебя, волновался. Ты мне близка была, понимаешь? Начало бизнеса, топовая модель… Жизнь течет, все течет, мы не молодеем, интересы меняются… И когда мне сказали, что тебя приведут… Когда мне сказали, что надо сделать, я, ну, знаешь, долго думал. Это тяжелое решение. Я бы никогда так не поступил в другой ситуации. Но меня прижали, понимаешь? Хорошо так прижали, и уже выбора не было. Только соглашаться. Бизнес есть бизнес, а жизнь – это жизнь. Всем жить хочется так, как они достойны. Ни больше ни меньше. Я или все потеряю, или сделаю, как она говорит.

– Что происходит? – спросила Лера.

В голове медленно прокрутилось эхо его фразы: «Она говорит…»

– Короче, Лерчик, слушай, мой тебе совет, житейский, – продолжал бормотать Толик, ставший вдруг похожим на провинившегося пса. – Сразу уезжай из города. Слышишь? Сразу! Они тебя будут ломать, чтобы ты еще пришла, припугнут хорошенько, ты на все согласись, но как только выберешься отсюда – покупай билет на самолет и вали куда-нибудь во Владивосток, подальше, чтобы она не достала. Я тебе на карточку денег закину. Сколько надо, закину. Считай, что так я прошу прощения, хорошо? Это то, что я могу сделать. Деньги на карточку. Это все. Больше никак.

Он хотел что-то добавить, но в этот момент в дверь постучали. Раз, второй. Толик дернулся. Рот его скривился.

– Открыто… – выдавил он.

Дверь отворилась, в холл вальяжно ввалились четверо мужчин. Одетые не по погоде – кто в футболке с обрезанными рукавами, кто в шортах. Один в балахоне и ярко-красных кроссовках. Шея и запястья у него были в татуировках. Посмотрел на Леру сверху вниз, ухмыльнулся и весело протянул Толику раскрытую ладонь:

– Красавчик!

На вид ему лет тридцать пять. Нос когда-то был сломан, с горбинкой. На подбородке шрам. Лера таких определяла за километр, выработался нюх.

Толик повернулся к Лере, ссутулился, убрал руки в карманы, шевельнул плечом и исчез за дверью. Лера рванулась следом, но два мужика схватили ее за руки, оттеснили к стойке регистрации.

Дверь за Толиком закрылась, засов с резким лязгом вошел в паз.

Лера открыла было рот, чтобы закричать, но потная ладонь крепко надавила ей на губы, сжала челюсти.

– Не дергайся, ну! – сказали на ухо.

В поясницу уперлось что-то твердое и острое, разорвав ткань куртки. Две руки сжали плечи, подтолкнули.

Леру проволокли за другую дверь, где оказался коридор с ковром на полу, как в гостинице. Несколько новых дверей, расположенных вдоль коридора, дальше – тупик вместо окна. Из-под потолка лился густой желтый свет. Лера пихалась локтями, брыкалась, выкручивала кисти рук, попыталась укусить ладонь, нащупала зубами мягкий скользкий палец, но мужик вовремя отдернул руку и что есть силы ударил Леру в челюсть. Хрустнул зуб, боль отразилась от скулы, ударила в ухо, пробежала мурашками по затылку.

– Без синяков, нам еще работать с ней, – равнодушно сказал кто-то из-за спины.

Она вспомнила санитаров в психушке, которые пару раз успокаивали ее во время ломки. Тоже без синяков, но болезненно, по процедуре.

Леру втащили в комнату, швырнули к широкой кровати, которая стояла в центре. Лера не удержалась, упала на колени, тут же попыталась вскочить, но получилось неловко: она скользнула ногтями по изголовью и упала снова. На коричневый ковер упало несколько капель крови.

– Меня будут искать! – пробормотала Лера, поворачиваясь.

Четверо мужиков рассыпались по комнате. Один стал разматывать шнуры, подключал удлинители к розеткам. Второй настраивал разложенные на столе видеокамеры – их было три штуки, одна большая, профессиональная, и две GoPro. Третий мужик взял пульт от крупного плазменного телевизора, висящего на стене. Лера заметила, что в комнате нет окон. Тут, должно быть, и звукоизоляция отменная. Кричать нет смысла.

Она была раньше в таких местах. Зашкварные порностудии для любителей. Толик арендовал дешевые полуподвалы по всему городу.

– Меня будут искать! – повторила Лера и растерла кровь по подбородку. Заныл выбитый зуб, хотелось коснуться его кончиком языка.

– Кому ты нужна? – спросил мужик в кроссовках. – Кто у тебя есть? Друзья? Родственники?

– Парень есть! – пробормотала Лера. Голос сбился на детский лепет.

– Тот, который только что ушел отсюда? Отличный парень, да. В штаны наложил, едва мы появились. У него долгов на двадцать мультов, плюс кредиты, плюс клуб его в залоге уже третий год. Нам даже не пришлось с ним особо общаться. Телефончик передали, он послушал, обделался и на все согласился. Раздевайся.

– Что?

Мужик ткнул пальцем в блузку.

– Раздевайся, говорю, – повторил он негромко, ощупывая Леру взглядом. – Давай без уговоров, хорошо? Спокойно разденься, сбегай помойся, вон душ слева. Возвращайся, и сразу на кроватку. Делаешь все, что говорит Славик, мы быстренько отснимем материал, и гуляй на недельку без проблем. Часа на полтора работы, не больше.

– Что?!

Мужик лениво и даже небрежно ударил Леру по щеке ладонью, а затем ухватил за ворот блузки, рванул, вырывая пуговицы и ткань.

– Я ж рассказываю: сделаешь все, как надо, уйдешь красивой!

В этот момент заработал плазменный телевизор на стене.

– О, мои любимые моменты! – сказал мужик. – Вчера пересматривал на ночь, готовился. Сейчас без предварительной подготовки никуда.

Лера развернулась и увидела на экране кровать, а на кровати – ноутбук, наушники, шнуры, телефон… и два обнаженных вспотевших тела, занимающихся сексом. Увидела себя почти десятилетней давности с фиолетовыми кругами под глазами, с поплывшим макияжем, с накрашенными яркой помадой