Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство - Василий Седугин

Не выпуская ее из рук, он прошел к своим коням, усадил на одного из них. И не тянуло уже идти в селение заниматься грабежом, а хотелось стоять рядом с этим дивным, робким, беззащитным существом и охранять ее от напастей.

По возвращении поселил он ее в одной из светлиц своего дворца, приставил служанок и строго-настрого приказал заботиться и ухаживать за ней и беречь пуще глаза. Сам он часто забегал к ней, носил подарки, дарил драгоценности, но она дичилась и не отвечала на вопросы, не хотела вступать в разговор. Только через полгода своим участием и вниманием сумел он растопить ее сердце, потеплели ее глаза, приветливым стало лицо.

Ему было тогда двадцать лет, он не был женат, родители прочили ему невесту из семьи вождя какого-нибудь племени. Теперь подобные разговоры он не хотел слушать. Через полгода они поженились, и Херта стала княжной племени лютичей.

Он души в ней не чаял. Маленькая, хрупкая, она вызывала в нем необыкновенную нежность, он любил ее до самозабвения, а, оставшись наедине, брал на свои могучие руки и носил по спальне, находя в этой забаве истинное наслаждение.

К удивлению всех, после свадьбы она взяла над ним большую власть. Если раньше он не терпел советов, а тем более противоречий, то теперь прислушивался к ее словам и часто поступал так, как она хотела. Правда, и Херта проявляла сдержанность и не лезла постоянно со своим мнением. Она долго приглядывалась к его поступкам, прислушивалась к тому, что он говорит, а потом, улучив удобный момент, высказывала свое суждение, и, как правило, он с ней соглашался. С людьми он стал более сдержанным, реже взрывался в гневе, и окружающие прониклись к ней большим уважением.

И теперь она стояла на крыльце и ждала его. Увидев супругу, Лютобор соскочил с коня, быстрым шагом подошел к ней, поднял и закружил на месте:

— С победой поздравляй мужа, Херта! Отстояли мы свою самостоятельность!

Потом поставил на площадку и повел во дворец, где слуги сбивались с ног, накрывая на стол питье и яства.

Не успели как следует отметить победу, как с юга пришло известие о вторжении лангобардов. Лютобор сразу разослал гонцов по родам, чтобы старейшины снаряжали своих воинов и направляли в Радигош. По привычке ни к кому за помощью обращаться не стал, надеясь только на свои силы.

Понял свою ошибку, когда на подступах к стольному городу увидел войско лангобардов. К Лютобору подъехали озабоченные сотники. Один из них, старый и опытный Дорож, высказал их общее мнение:

— Отступать надо, князь, и просить поддержки других племен.

— Это что, сдавать без боя Радигош? — тотчас вспылил Лютобор.

— Другого выхода не видим.

Лютобор приподнялся на стременах, огляделся вокруг и твердо заявил:

— Дадим бой здесь!

Войско выстроилось в боевую линию. На белом коне Лютобор поскакал перед бойцами, выкрикивая:

— Лютичи! Недаром мы зовемся лютыми воинами! Одним напором сметем врагов с нашей земли!

— А-а-а-а-! — гремело в ответ.

Лютичи славились среди других племен своей воинственностью. Их удар был страшен, воины бились яростно и неистово. Среди них из одного края в другой на белом коне, в белом плаще метался Лютобор, вдохновляя и подбадривая бойцов, и они творили чудеса. Центр лангобардов дрогнул и подался назад, следом был сломлен их левый край. Только удар запасных войск сумел восстановить положение, а затем лангобарды стали наращивать силы и медленно, но неуклонно теснить лютичей. Не помогали ни геройство сотников и десятских, бросавшихся в самое пекло сражения, ни брошенная в последний момент личная дружина князя. Сказывалось огромное численное превосходство противника, который стал охватывать оба крыла лютичей свежими отрядами.

Когда стало ясно, что больше не устоять, Лютобор приказал отступать. Лютичи пятились медленно, отражая нападения неприятеля, иногда сами устремлялись вперед и наносили урон, держа врага в постоянном напряжении. Поняв, что не удастся обратить противника в бегство, лангобарды постепенно ослабили напор, а потом и вовсе остановились. Это произошло еще и потому, что на поле боя пала темнота.

Всю ночь войско брело по бездорожью, чтобы уйти от неприятеля. Направление определяли по звездам. Воины чуть не падали от усталости, но все знали, что необходимо оторваться от противника и укрыться за стенами Радигоша — только в этом их спасение.

Жители стольного города мужественно встретили известие о неудаче войска. Тотчас воины были разобраны по домам, накормлены и уложены на отдых. Без понуканий люди пошли к крепостным стенам и стали готовиться к обороне: выносили котлы для кипячения воды и смолы, рубили и таскали хворост и дрова для костров, укладывались камни для бросания в неприятеля… Лютобор ходил среди них, заговаривал, отвечал на вопросы, поддерживал воинственный дух. Сам он чувствовал себя бодро, будто и не было ожесточенного сражения и тяжелого ночного перехода; откуда брались силы, он и сам не знал да и не задумывался над этим, столько сразу навалилось на него забот, и он повсюду поспевал, всюду оказывался вовремя.

Лангобарды подошли к вечеру, не спеша расположились недалеко от города, поставили палатки и шалаши, зажгли костры и стали готовить ужин. Конечно, их воины сейчас рыщут по окрестным селениям, угоняют скот, грабят и убивают жителей, забирают в плен, чтобы продать римским купцам в рабство… Лютобор скрипел зубам в бессильном бешенстве, когда думал об этом, и старался отвлечь себя от горестных дум напряженной работой.

Наутро группа нарядно одетых всадников стала объезжать крепостные стены. Они ехали не спеша, останавливались и о чем-то совещались. Люди на стенах внимательно наблюдали за ними. Это военачальники лангобардов во главе со своим конунгом оценивали достоинства и недостатки крепостных стен и башен и намечали, по каким направлениям бросить воинов на приступ.

Однако, вопреки ожиданиям, лангобарды на приступ не пошли. Они плотно окружили город, а, главное, возвели на отмели двойную стену из врытых в песок заостренных бревен и посадили за ними крупный отряд своих воинов. Тем самым они отрезали город от реки. Может, конунгу было известно раньше или кто-то из предателей сообщил, что в колодцах недостаточно воды и жители берут ее в основном из реки. Но то, что враги действовали целенаправленно, со знанием дела, не вызывало у него никаких сомнений. Тотчас ввели строгий учет за потреблением воды, поставив возле колодцев воинов; жители вынуждены были забить почти весь скот; правда, это дало много мяса, тем более что наступали холода и его можно было хранить длительное время.

Наступила зима, порой шел снег, его собирали, расходовали на питье. Но потом установились ясные дни, а колодцы пустели, воды постоянно не хватало, люди страдали от жажды.

Дорож как-то сказал Лютобору:

— Надо пробиваться к реке, иначе без воды не выстоим.

Лютобор и сам понимал, что без реки оборонять город невозможно. И как предков угораздило возвести столицу так неудачно? Но теперь положение не исправить, город не перенесешь на новое место, надо исходить из того, что есть.