Короткие интервью с подонками - Дэвид Фостер Уоллес

На великой стеклянной высоте – звук столкновения: ужасный, многоцветный.

Вращение

Небо – глаз.

Закат и рассвет – кровь, что питает глаз.

Ночь – закрытое веко.

Каждый день веко поднимается, раскрывая кровь – и голубую радужку лежащего великана.

Восстановленная транскрипция последних минут брака

родителей мистера Уолтера Д. («Уолта»)

Деласандро-мл., май 1956

– Больше тебя не люблю.

– Взаимно.

– Развод, засранец.

– И отлично.

– Только что теперь с домом.

– Грузовик мой, ничего не знаю.

– Хочешь сказать, дом мне, грузовик тебе.

– Я только сказал – чур грузовик мой.

– Потом – что с мальчиком.

– Имеешь в виду, за грузовик?

– Имеешь в виду, он тебе нужен?

– Имеешь в виду, нет?

– Я тебя спрашиваю, ты говоришь, нужен он тебе или нет.

– Значит, говоришь, он нужен тебе.

– Так, мне дом, тебе грузовик, насчет мальчика кинем жребий.

– Вот ты как говоришь?

– Прямо здесь и сейчас.

– Ну доставай.

– Господи, это всего лишь четвертак.

– Доставай-доставай.

– Боже, ну вот, вот.

– Ну поехали.

– Я бросаю, ты называешь?

– А может, я бросаю, ты называешь?

– Задолбал уже.

КИ № 59 04/98

ЗАВЕДЕНИЕ ДЛЯ ПОСТОЯННОГО УХОДА

ГАРОЛЬДА Р. И ФИЛЛИС Н. ЭНГМАНОВ

ИСТЧЕСТЕР, НЬЮ-ЙОРК

Будучи ребенком, я очень много смотрел американское телевидение. Куда бы ни командировали моего отца, везде казалось, что американское телевидение доступно, с его великолепными и сильными актрисами. Возможно, это было еще одно преимущество работы отца на оборону государства, так как мы имели привилегии и жили комфортабельно. Тогда я предпочитал смотреть телевизионную передачу под названием «Моя жена меня приворожила» с американской актрисой Элизабет Монтгомери в главной роли. Будучи ребенком, во время просмотра этой телевизионной передачи я впервые испытал эротические ощущения. Но, однако, только через несколько лет, в подростковом возрасте, я сумел проследить свои ощущения и фантазии до своего впечатления как зрителя от тех серий «Жены», когда протагонистка, Элизабет Монтгомери, исполняла рукой круговое движение под аккомпанемент цитры либо арфы и производила сверхъестественный эффект, при котором все движение прекращалось и другие персонажи телепередачи внезапно замирали на полужесте и становились слепыми к миру и застывшими, без всякой анимации. В такие моменты, казалось, исчезало само время, позволяя Элизабет Монтгомери свободно маневрировать одной на ее усмотрение. В передаче Элизабет Монтгомери применяла этот круговой жест только в самых крайних случаях, когда надо было спасти ее мужа-предпринимателя, Дариона, от политических катастроф, которые бы случились, если бы в ней разоблачили волшебницу, – частая угроза в этих сериях. Передача «Моя жена меня приворожила» была скверно дублирована, и многие по дробности повествования я в своем возрасте не понимал. Но мой интерес привлекала великая сила останавливать время передачи на месте и делать других свидетелей застывшими и беспамятными, пока Элизабет Монтгомери применяла тактики спасения среди живых статуй, которых могла вновь реанимировать круговым жестом, если того требовали обстоятельства. Спустя годы я, как и многие подростки, начал мастурбировать, создавая при этом в своем воображении эротические фантазии собственной конструкции. Я был слабый, неатлетический и несколько болезненный подросток, похожий на своего отца, увлеченный учебой и мечтами юнец нервной конституции, малой социальной отзывчивости или уверенности в себе. Нет ничего удивительного в том, что я искал компенсации своим слабостям в эротических фантазиях, в каких фантазиях обладал сверхъестественной силой над женщинами, выбранными мной. Эти фантазии мастурбации были крепко связаны с передачей «Моя жена меня приворожила», виденной мной в детстве, но их родство тогда было мне неведомо. Я позабыл о нем. Но все же я хорошо запомнил невыносимую ответственность, идущую с силой, ответственность, грандиозность которой я во взрослой жизни со времени приезда сюда научился умалять, но это история для другого раза. Эти фантазии мастурбаций брали место действия из мест наших реальных пребываний в те времена – разбросанных по множеству военных постов, куда мой отец, великий математик, привозил нас, свою семью, с собой. Мы с моим братом, хоть и разделенные возрастом меньше чем на год, были тем не менее во многом несходны. Часто мои фантазии мастурбации брали место действия из Государственных тренажерных залов, которые моя мать, бывшая в молодости профессиональным атлетом, посещала религиозно, с энтузиазмом занимаясь каждый день, куда бы нас ни заводила отцовская служба. В большинстве дней нашей жизни в спортивные залы ее охотно сопровождал мой брат, атлетический и энергичный человек, а часто сопровождал и я сам, сперва с нежеланием и принуждением, а потом, когда мои эротические мечтания развились и стали сложнее и могущественнее, с охотой, рожденной по моим собственным причинам. По обычаю мне разрешалось приносить учебники и сидеть, тихо читая, на мягкой скамье в углу Государственного спортивного зала, пока мой брат и моя мать исполняли упражнения. С целью понять картину в общем представьте себе эти Государственные спортивные залы в виде оздоровительных спа вашей нации сегодня, хотя оборудование тогда было не такое разнообразное и новое, и чувствовался дух повышенной безопасности и серьезности из-за военных постов, где располагались залы для нужд персонала. И атлетическая форма женщин Государственных тренажерных залов очень отличалась от нынешней, состояла из цельных костюмов из полотна с кожаными лямками и ремнями, похожих на мой, что открывало куда меньше, чем форма для занятий сегодня, и больше оставляло для воображения. Теперь я опишу фантазию, которая развилась в этих залах в юности и стала моей фантазией мастурбации на прошлые годы. Вас не оскорбляет это слово, мастурбация?

Вопрос.

И я правильно его произношу?

Вопрос.

В фантазии, которую я описываю, я представлял себя в подобный день в Государственном тренажерном зале, и, пока мастурбирую, я представляю, как осматриваю зал энергичных упражнений и позволяю взгляду упасть на привлекательную, чувственную, но энергичную, атлетическую и настолько сконцентрированную на упражнениях женщину, что она кажется недружелюбной на вид, часто она напоминает тех привлекательных, энергичных, суровых молодых женщин из военной или гражданской атомной энергетики, которые обладали доступом к этим тренажерным залам и упражнялись с такой же неприступной серьезностью и интенсивностью, что и моя мать и мой брат, часто проводившие долгие периоды своего времени, с крайней силой швыряя друг другу тяжелый кожаный медицинский мяч. Но в моей фантазии мастурбации сверхъестественная сила взгляда тревожит внимание избранной мной женщины, и она отрывается от своего тренажерного оборудования, оглядывает зал в поисках источника непреодолимой эротической силы, проникшего в ее сознание, и наконец находит меня в дальнем углу оживленного деятельностью помещения, так что объект моего внимания и я сталкиваемся глазами во взгляде сильного эротического влечения, к которому остаток энергично занимающегося персонала остается слеп. Ибо, видите ли, в фантазии мастурбации я обладал сверхъестественной силой, силой разума, происхождение и механика которой никогда не раскрывались, оставаясь таинственными даже для меня, кто обладал этой тайной силой и мог применить ее по желанию, силой, благодаря которой выразительный, чрезвычайно сконцентрированный взгляд с моей стороны, направленный на женщину, которая была его объектом, преображал ее, непреодолимо влек ее ко мне. Сексуальная компонента фантазии, пока я мастурбирую, далее изображает избранную женщину и меня, как мы сношаемся в разнообразии сексуального буйства на мате для упражнений в центре помещения. Есть кое-что еще в этих компонентах фантазии – сексуальной, подростковой и в чем-то обыденной, как я теперь осознаю ретроспективно. Я еще не объяснил то, как на эти фантазии соблазнения повлияла американская передача «Моя жена меня приворожила» моей ранней юности. Как и великую вторичную силу, которой я также обладал в фантазии мастурбации, – сверхъестественную силу скрытым круговым движением руки задерживать время и магически останавливать всех остальных упражняющихся на месте, прекращать все движение и деятельность в Государственном спортивном зале. Представьте себе это все: мускулистые накачанные ракетчики лежат без движения под штангой жима, сложно останавливаются борющиеся наводчики, останавливаются в параболах под разными углами кружащиеся скакалки компьютерных техников и висит, остановленный, между вытянутыми руками моего брата и моей матери медицинский мяч. Они и все остальные свидетели в тренажерном помещении всего одним жестом по моему желанию становятся застывшими и беспамятными, и только привлекательная, околдованная, побежденная женщина моего выбора и я сам остаемся анимированными и зрячими в этом тусклом деревянном помещении с запахами линимента и немытого пота, в котором теперь прекратилось время – соблазнение случается вне времени и большинства самых основ физики, – и между тем как я призываю ее к себе наделенным силой взглядом и легким круговым движением лишь одного пальца, а она, побежденная эротическим влечением, идет ко мне, я также поднимаюсь со скамьи в углу и в той же мере иду ей навстречу, пока, как в формальном менуэте, мы с женщиной моей фантазии не встречаемся на мате для упражнений точно в центре зала, она снимает бретельки тяжелой одежды в буйстве сексуальной мании, тогда как моя школьная форма снимается с куда более контролируемой и довольной неторопливостью, я заставляю ее ждать в агонии эротической жажды. Говоря сжато, далее следует сношение в разнообразных неразборчивых позициях и способах среди застывших, незрячих фигур, для которых я остановил время великой силой своей руки. Конечно, здесь вы можете увидеть связь передачи «Моя жена меня приворожила» и моих детских ощущений. Ибо эта дополнительная сила внутри фантазии – останавливать живые тела и задерживать время в Государственном спортивном зале, – которая началась лишь с логистической уловки и плавно перетекла, как мне кажется, в первичный источник энергии всей фантазии мастурбации – фантазии мастурбации, которая, как легко заметил бы посторонний, была фантазией скорее о силе, чем только о сношениях. Этим я хочу сказать, что представление о моих великих силах – над желаниями и движением граждан, над течением времени, над застывшим беспамятством свидетелей, над способностью моего брата и моей матери хотя бы двигать свои здоровые тела, которыми они так справедливо гордились и кичились, – скоро это сформировало истинное ядро силы моей фантазии, и именно на фантазии об этой силе, неведомо для себя, я истинно мастурбировал. Теперь я это понимаю. В юности не понимал. Я знал, будучи подростком, только то, что для фантазии о всепобеждающем соблазнении и сношении требовалась некая строгая логическая достоверность. Я хочу сказать, что для успешной мастурбации сцене требовалась рациональная логика, по которой сношение с упражняющейся женщиной достоверно на людях в Государственном спортивном зале. Я нес ответственность перед этой логикой.