Я нашла вам собаку - Ксения Колосова

Только спустя день под одним из репостов моего объявления в районной группе появился комментарий: «Я знаю эту собаку. Зовут Чоко, живёт на улице Уютная. Точный дом не скажу. Может, Уютная, 10. К охране обратиться надо, они знают. Ему около двух лет». Я обратилась к псу по имени — он поднял мохнатую голову и радостно замахал хвостом.

Ещё накануне именно на этой улице мы повесили одно из объявлений, но позвонил по нему только какой-то не очень трезвый гражданин, который требовал почему-то ему эту собаку продать. Автор комментария на мои сообщения не отвечала, поэтому мы просто поехали по указанному адресу, поговорили с охранниками и показали им фото. Те собаку не узнали, о пропавших четвероногих им тоже никто не сообщал. Один из охранников — сам хозяин четырёх лаек — повёл нас общаться с местными собачниками. Та же история: никто такой собаки не видел. Потом мы уже сами стали бросаться ко всем гуляющим с собаками, предлагая им посмотреть объявления и фотографии в телефоне. Из десятка человек нашу находку признала только одна женщина. Сказала, правда, что последний раз видела его с хозяйкой пару месяцев назад… В общем, всё, что мы смогли сделать, это добавить ещё объявлений в этом районе.

Наконец автор комментария-зацепки вышла на связь. Мы созвонились. Девушка рассказала, что мама Чоко — ньюфаундленд! Гулял он всегда с взрослой женщиной. Иногда к ним присоединялся мужчина. С поводка собаку не спускали — якобы, почувствовав свободу, пёс приходил в такой восторг, что управлять им становилось невозможно, не говоря уже о том, чтобы уговорить его пойти домой. По этой же причине Чоко мало общался с другими собаками. Видимо, поэтому другие хозяева не узнали его. Девушка была уверена, что собаку любят и выбросить не могли, но объяснить полное отсутствие объявлений о пропаже тоже не смогла. Нам оставалось только ждать, пока хозяева заметят наконец красные буквы НАЙДЕНА СОБАКА на одном из столбов около своего подъезда и выйдут на связь.

Держать Чоко в бане было жалко: ему очень не хватало общения. Я договорилась о том, что он поедет временно пожить к нашим друзьям. И тут наконец зазвонил телефон. Наше объявление увидел одноклассник дочери хозяев, и девочка позвонила мне по дороге из школы. Точно описала собаку и ошейник, в котором он был. На мой вопрос, почему же они не повесили объявления о том, что собака пропала, ответила: «Ну мы ждали, что он сам вернётся. А когда уже три дня прошло, решили, что зачем уж теперь объявления».

Я дала наш адрес, и примерно через час вся семья стояла у нас во дворе, а Чоко наматывал вокруг них огромные круги, чтобы хоть как-то справиться с эмоциями. Нельзя сказать, что хозяйка, которая была явным лидером в семейном коллективе, была довольна или благодарна. «Мне интересно, как и зачем он сюда попал!» — мрачно начала она наше общение. Когда я рассказала, что собака бегала по дороге и еле уворачивалась от машин, а те — от собаки, хозяйка продолжила: «И всё-таки зря вы его забрали, он бы сам пришёл!»

Мы поговорили ещё немного, и довольно быстро стало понятно, что люди относятся к собаке хорошо, но просто. Не знают, что такое адресник. Не задумываются о том, что для такой большой и энергичной собаки полутораметрового поводка явно мало. Думают, что собаку старше года воспитывать бесполезно. Да и вообще, кого тут воспитывать — посмотрите на этого дуралея. Чоко как раз впал в состояние своего знаменитого безудержного веселья, подходить к хозяевам категорически отказывался, а желал только играть в догонялки или в игру «я сейчас подойду поближе, а ты попробуй меня схватить». Но сыр, как обычно, и с этой собакой сотворил чудо, поэтому поймать и пристегнуть весельчака к поводку нам всё-таки удалось.

Для собственного спокойствия я одела на Чоко подарок: адресник на отдельном ошейнике-шнурке, который можно вообще никогда не снимать с собаки. И на прощание в шутку предупредила хозяев, что если ещё раз найду их собаку на шоссе, то звонить им уже не буду, простите. Дальше снова разыграли пятнадцатиминутную комедию-хит «Посади Чоко в машину», я помахала вслед рукой и, выдохнув, пошла в дом ставить чайник. На улице было очень холодно.

* * *

Я рулила домой в объяснимо прекрасном настроении: завтра рано утром мы с подружками и Роней уезжали в автомобильное путешествие по Европе. Все подобранные собаки были пристроены, дела по работе закончены, а впереди — три недели полной беззаботности, дороги и моря. И вот еду я в мыслях о том, сколько с собой взять платьев и всели мои автомобильные штрафы оплачены, проезжаю автобусную остановку, останавливаюсь на красный, нервно жду зелёного… разворачиваюсь и еду обратно. Потому что голова ещё не осознала, но глаза уже успели заметить лежавшую на остановке собаку удивительного шоколадного цвета…

Чоко устроился в полуметре от проезжей части и с аппетитом жевал зажатый между передними лапами заплесневевший батон белого хлеба. Не люблю этот оборот, но тут он очень кстати: сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Я вышла из машины и строго сказала: «Чоко! Ты что тут вообще делаешь?!» Пёс сорвался с места и, как при первом знакомстве, врезался мне в ноги, не выпуская батона из зубов. Он одновременно пытался показать, как счастлив меня видеть, и при этом продолжал жевать хлеб и активно размахивал хвостом. На собаке был всё тот же потрёпанный ошейник, всё так же без адресника. Наш медальон с него сняли, видимо, сразу, как приехали домой. При беглом осмотре на голове и в ушах я насчитала штук десять клещей.

Друзья не дадут соврать: я спокойный человек, а общение с собаками научило меня ещё лучше контролировать свои эмоции. Но в тот момент я была очень зла. Я страшно злилась на хозяев Чоко. Злилась на себя за то, что вообще вернула им собаку. Злилась на Чоко за то, что он встретился мне именно сейчас, накануне отпуска. Злилась на хлеб за то, что он крошился, а крошки сыпались мне внутрь кроссовок. У меня в телефоне, кажется, остался номер хозяйки Чоко, но, к сожалению, не осталось никакого желания ей звонить.

Чтобы избежать очередной комедии положений на глазах у сотрудников соседней автомойки, я обратилась к двум мужчинам, которым всё равно нечем было заняться в ожидании автобуса: «Здравствуйте! Этот пёс убежал у моей подруги. Вы не могли бы, пожалуйста, помочь мне погрузить его в автомобиль, а то я сама не справлюсь». Сказанное в ответ «Легко!» быстро превратилось в поток ругательств, пока мужчины пытались совладать с Чоко, так что мойщиков мы всё-таки немножко развлекли.

Подружки были уже дома — готовились к завтрашнему отъезду — и вышли нас встречать. Мы оставили Чоко в машине и стали обсуждать возможные варианты. Конечно, самым простым было позвонить хозяевам и попросить в очередной раз забрать собаку. Но делать этого совсем не хотелось. Не из вредности, нет. Просто было ясно, что в следующий раз я — или кто-то другой — найдёт эту собаку ещё дальше от дома и хорошо, если его к тому моменту не собьёт торопящийся к ужину дачник. С другой стороны, не дать хозяевам собаки шанса было тоже неправильно. И тогда мы придумали вот что. Во-первых, перенесли отъезд на один день, который у нас как раз был в запасе на всякое непредвиденное. Во-вторых, договорились о передержке для Чоко на весь срок нашего отпуска. В-третьих, попросили девушку, которая жила в соседнем с хозяевами Чоко доме, смотреть по сторонам — не появятся ли в районе объявления о пропаже. Если появятся, то после отпуска мы сразу вернём Чоко в семью. Если нет, значит будем искать ему новых хозяев.