Пуля без комментариев - Геннадий Сорокин

– Разве он не может получить эти документы официальным путем? Он ведь все-таки заместитель директора.

– У нас двойная бухгалтерия. Чтобы налоги не платить, средства, замаскированные как оказание услуг, которых не было, идут по периферийным счетам. В бухгалтерии есть два балансовых отчета. Один, фиктивный, предназначен для налоговых органов, а второй, настоящий, – только для директора и его доверенных финансистов.

– Марина, откуда тебе это все известно? Ты же простая секретарша, а не главный бухгалтер.

– Про двойную отчетность у нас все знают, это ни для кого не секрет. Сейчас все коммерческие предприятия так работают. Налоги же никто не хочет платить.

– Давай дальше.

– В понедельник или во вторник Сергей Владимирович велел мне любым путем достать балансовый отчет за последний месяц. Я связалась с его мамой, она сказала: «Пообещай ему, что в конце недели приказ выполнишь». Но спешить мне никуда не пришлось. Сергей Владимирович был госпитализирован и появился на работе только сегодня. В выходные я получила от Риммы Витальевны пакет документов и сегодня отдала их Сергею Владимировичу.

– Веселые дела творятся в семействе Козодоевых! Мать интригует против сына, а он, похоже, решил занять отцовское место. Марина, как ты думаешь, Козодоев-старший участвует в этом противостоянии?

– По моему, нет. Римма Витальевна поддерживает со мной отношения втайне от мужа.

– Теперь личный вопрос. Его мать не намекала тебе, что ты ни при каких обстоятельствах не станешь женой Сергея?

– Зачем намекать? Она открытым текстом это сказала. Мол, спи с Сергеем, сколько хочешь, но на большее не рассчитывай.

«Марина говорит о своих интимных отношениях с директорским сыном без малейшего стыда, – отметил про себя Ефремов. – Все у нее легко и просто. Запросто сказала, что с ним переспала. Его мать об их отношениях знает, но развития не хочет. Еще лет пять назад каждое слово пришлось бы из нее выдавливать, а сейчас – пожалуйста! Никаких альковных секретов нет. Потребую – она свою интимную жизнь в подробностях опишет, ни одной детали не упустит. Куда катится наш мир?! За какую-то пару лет советские нормы морали рухнули, исчезли вслед за добровольными народными дружинами. На смену им пришла половая свобода. Занимайся сексом с кем хочешь, ничего зазорного в этом нет. Западный мир давно уже так живет, а мы ничем не хуже».

На несколько секунд Игорь отвлекся, размышляя о современной морали.

Федосеева истолковала его отсутствующий взгляд по-своему.

– Игорь Павлович, я никогда планов относительно Сергея Владимировича не строила. Я же прекрасно понимаю, что его родственники всегда будут считать меня плебейкой, обманом выскочившей замуж, – проговорила она.

– Можно подумать, что они дворянских кровей. Его отец еще совсем недавно был начальником участка на буровой, а не удельным князем.

– Я не об этом. Сергей Владимирович как муж мне не подходит. Он иногда пьет целыми днями, волочится за женщинами, к тому же грубый, невоспитанный, дерзкий и в то же время трусливый. Отец вызовет его к себе, даст взбучку. Сергей Владимирович неделю-другую ведет себя как пай-мальчик, из кабинета носа не высовывает. Потом опять за свое.

«Десять лет назад именно мнимая трусость Козодоева и сбила меня с толку, – подумал Ефремов. – Все говорили, что это безвольный слизняк, а оказалось совсем не так. В нужный момент он пустил в ход кухонный молоток и пробил голову физически крепкому мужчине. Вот тебе и трус!»

– Зачем такой муж нужен? Из-за денег? – продолжала откровенничать Марина. – Принесет какую-нибудь заразу в дом… – Федосеева прервалась на полуслове.

Игорь каким-то внутренним чутьем мгновенно понял главное.

«Вот оно! Все балансы и внутрисемейные склоки – сущая ерунда. Зараза – вот где суть!»

– Сказала «А», говори «Б», – потребовал он.

– Во вторник я нашла у Сергея Владимировича на столе брошюрку о лечении венерических заболеваний. Раньше его никогда эти проблемы не интересовали, а теперь, скорее всего, подхватил.

– Представляю твои ощущения! В интимной близости ты ему отказать не можешь, а он болен дурной болезнью. Скотство самое настоящее! И что ты сделала? Вместо себя соседку по кабинету подсунула?

– Его на другой день в больницу увезли, а как сейчас будет, я не знаю. Игорь Павлович, пока Козодоев в больнице лежал, у него могли выявить, чем он заразился? Он же анализы там сдавал, обследование проходил.

– Кровь в больнице исследуют только на сифилис и на ВИЧ. Остальные венерические заболевания считаются не опасными для жизни.

– Спасибо, утешили! – невесело сыронизировала Федосеева. – Я посмотрела оглавление в этой брошюрке. Там от названий болезней в глазах рябит. Я про некоторые никогда даже не слышала.

Ефремов посмотрел на часы, написал адрес на клочке бумаги.

– Вот что, Марина. Время уже позднее, а разговор у нас становится с каждой минутой все интереснее. Давай отложим его до следующей встречи. Я предлагаю увидеться в субботу, но не в милиции, а в одном укромном месте. Вот адрес. Я буду ждать тебя в этой квартире в три часа дня.

– Кто там живет? – Девушка насторожилась.

– Я. Устраивает?

– И вы туда же! – Марина вздохнула. – Жена, наверное, на выходные к родственникам уедет?

– Я разведен, так что побеседовать нам никто не помешает, а про все остальное скажу так. Марина, я умею отделять котлеты от мух. Ты для меня муха. Их не едят.

Девушка обиделась за такое сравнение, но возмущаться не стала. Протокол изъятия наркотиков висел над ней как дамоклов меч. Скажешь лишнее слово и горько пожалеешь.

Ефремов сложил документы в папку и проявил галантность, предложил Марине проводить ее до дома.

– Время позднее, – сказал он. – На каждом углу можно на хулиганов нарваться.

От опорного пункта до дома Федосеевой можно было пройти длинным путем, по освещенной улице, и напрямик, по темным дворам. Игорь выбрал второй вариант и прогадал. Буквально в двух шагах от подъезда Федосеевой им повстречалась группа нетрезвых парней, человек пять-шесть. По их поведению Ефремов понял, что быть беде, эти искатели приключений просто так мимо не пройдут.

«Боже! – взмолился Игорь Павлович. – Если ты не прогневался на меня, то отведи эту толпу в сторону! У меня с собой сфальсифицированное заключение химической экспертизы. Оно ни при каких условиях не должно попасть в чужие руки. Господи, сохрани жизни рабов своих. Если они нападут, то мне придется стрелять».

Игорь сунул руку под куртку, расстегнул наплечную кобуру, одним движением большого пальца снял пистолет с предохранителя. Теперь он был готов к любому развитию событий.

Парни, словно угадав его мысли, дружно захохотали. Один из них, бравируя молодецкой удалью, изобразил несколько боксерских движений.