Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1 - Валерий Федорович Солдатенко

Центральная Рада объяснила эти свои действия (разоружение большевистских частей и репрессии против других сочувствующих большевикам организаций) планами переворота, который якобы хотели совершить киевские большевики, возглавляемые Военно-революционным комитетом. Этот аргумент был перенесен и на страницы исследовательской литературы.

В действительности события развивались несколько иначе. В конце ноября лидеры Центральной Рады хорошо поняли, что созыв Всеукраинского съезда Советов в Киеве, назначенного, согласно плану его оргкомитета, где ведущую роль играли большевики и левые эсеры, на 4 декабря не принесет Раде ничего хорошего. Вместе с тем, они прекрасно знали, что инициаторы съезда, одержимые планами мирного устранения Центральной Рады от власти, не только не позаботились о вооруженной защите съезда, но и на заседании Киевского комитета РСДРП(б) отклонили предложение руководства областного комитета о вызове в Киев верных большевикам частей 2-го гвардейского корпуса[350]. Чувствуя превосходство в силе, гайдамаки 28 ноября встали на путь ликвидации красногвардейских подразделений, арестовали выборных командиров воинских частей[351]. Одновременно Рада начала подтягивать свои войска в Киев – место созыва предстоящего съезда Советов. И только в этот момент большевики поняли необходимость изменить тактику.

Поздно вечером 29 ноября на расширенном заседании комитета РСДРП(б) председатель ВРК Л. Л. Пятаков предложил на следующий день в 6 час. 30 мин. выдвинуть Раде ультиматум: немедленно прекратить враждебные действия против Советов и ВРК и передать именно им власть в городе. Также требовалось, чтобы Рада обязалась срочно разоружить враждебные Советам войска и вывести из города прибывшие части, оставив лишь небольшое количество для караульной службы; Центральная Рада признавалась краевой властью временно, до Всеукраинского съезда Советов. В случае отклонения Центральной Радой ультиматума ВРК, в 7 час. планировалось начать вооруженное выступление против нее. Это решение было принято большинством всего в 1–2 голоса («за» – Е. Б. Бош, Е. Г. Горбачев и др., «против» – Я. Б. Гамарник, А. Б. Горвиц, Д. И. Иткинд, М. М. Майоров, И. М. Крейсберг)[352].

Однако Рада опередила большевиков. К утру она разоружила практически все крупные части революционных войск и красногвардейские отряды и выслала их по железной дороге на станции вне пределов Украины. Были арестованы Л. Л. Пятаков, Е. Г. Горбачев и другие большевики[353].

Превентивный удар достиг цели. Сторонники большевиков, приняв на заседаниях различных организаций, на собраниях, митингах резолюции протеста, смогли провести 1 декабря лишь однодневную всеобщую политическую забастовку[354]. Центральная Рада тем временем пыталась закрепить достигнутый успех. В первые дни декабря по ее приказу гайдамаки начали разгонять Советы рабочих и солдатских депутатов, арестовывать большевиков. Попытки разоружения красногвардейцев имели место в Екатеринославе, Луганске, Мариуполе, Николаеве и других городах. Принимались меры по украинизации Харьковского гарнизона. В Одессе в вооруженной схватке войск, верных Центральной Раде, с Красной гвардией погиб руководитель последней М. И. Кангун. В Полтаве, Конотопе, Ананьеве были распущены Советы. В Бердичев, Винницу, Здолбунов, Коростень, Казатин были введены верные Раде войска[355]. Был разоружен ряд гарнизонов прифронтовой полосы, захвачены штабы армий Юго-Западного и Румынского фронтов, разогнаны Военно-революционные комитеты, другие организации. Обращает на себя внимание синхронность, скоординированность действий Центральной Рады, верных ей вооруженных частей в разных местах.

События рубежа ноября – декабря 1917 г. доказали военное превосходство Центральной Рады над ее главными соперниками. Одновременно они обнаружили и имеющиеся проблемы. Так, воины полков, принимавших участие в разоружении пробольшевистски настроенных частей, проявляли не только антибольшевистские, но и совершенно противоположные настроения. Прозвучали и симптоматические заявления, в частности в Киевском Совете рабочих депутатов, призывавшие солдат защищать своих собратьев – трудящихся, а не Центральную Раду[356].

В целом же процессы украинизации армии, проблемы, которые при этом возникали, тенденции качественных изменений в армии, скоротечная диалектика изменения роли военной силы в политической жизни отразили как в капле воды довольно сложные события, происходившие в 1-м Украинском корпусе.

Еще до октябрьского восстания российское командование, не довольное тем, что корпус расположился вблизи Киева, пытаясь удалить его от Центральной Рады, потребовало передислокации корпуса на фронт, на замену 6-му армейскому корпусу, который был определен для украинизации и превращен во 2-й Украинский корпус. Учитывая падение дисциплины и разложение, все больше охватывавшие и подчиненную ему часть, П. П. Скоропадский считал такое перемещение даже полезным. Да и Центральная Рада, похоже, перестала бы нервничать из-за соседства с нежелательным генералом, о котором начали распространяться слухи как о возможном кандидате в гетманы.

В ноябре корпус, оказавшись между Киевом и фронтом, заколебался, куда идти дальше: в Киев, где власть перешла к Центральной Раде, или на фронт – неизвестно с кем и ради чего воевать. Генеральный секретариат, несмотря на протесты П. П. Скоропадского, решил разъединить корпус: 1-ю дивизию со штабом корпуса отправить на фронт, а 2-ю – в Киев. Однако 1-я дивизия запротестовала и надолго «застряла» на станции Деражня. В конце ноября распространились слухи, что 2-й гвардейский корпус, ориентировавшийся на большевиков, оставил фронт и направляется в Киев для совершения там большевистского переворота.

Такие настроения у солдат 2-го гвардейского корпуса действительно существовали, а Е. Б. Бош, которая не раз проводила среди личного состава агитацию, пользовалась в нем большим авторитетом и знала о стремлениях военных, предлагала воспользоваться ситуацией и призвать корпус для охраны Всеукраинского съезда Советов. Но в связи с тем, что взгляды Е. Б. Бош, как было уже отмечено, не разделяло большинство Киевского комитета большевиков и ВРК, эти предложения были отклонены. Никакого приказа 2-й гвардейский корпус не получил и не знал, какова его ближайшая перспектива. При этом начали проявляться характерные для всей армии процессы разложения, хулиганства, мародерства, самовольного оставления частей и попыток захвата подвижного железнодорожного имущества для отъезда по домам, прежде всего, конечно, самым прямым и коротким путем – через Киев. Ни о каких планах захвата власти в Киеве не было известно. Даже позже, когда во второй половине декабря В. А. Антонов-Овсеенко планировал использовать потенциал корпуса для очистки Донбасса от калединцев, он намечал переброску войск в район боевых действий через Екатеринослав, а не через Киев[357].

Реальные факты отрицают утверждения ряда авторов, будто большевики пытались в конце ноября – начале декабря 1917 г. с помощью 2-го гвардейского корпуса совершить вооруженный переворот, который был сорван усилиями 1-го Украинского корпуса[358].

Единственную информацию о перемещении 2-го гвардейского корпуса в те дни сообщала газета «Нова Рада». 30 ноября 1917 г. под названием «Поход большевиков на Киев» она, без ссылки на источник, сообщила, что якобы по приказу начальника штаба Верховного главнокомандующего России М. Д. Бонч-Бруевича один из полков 2-го гвардейского корпуса должен двигаться на Киев, что делается без ведома и разрешения Генерального секретариата войсковых дел. Последний направил М. Д. Бонч-Бруевичу протест