Капля крепкого - Лоуренс Блок

С другой стороны, то были не мои деньги.

Словом, пополнить мой список могли множество Джонов Доу и Ричардов Роу, а также парочка Мэри Моу. Потому как женщины тоже, представьте себе, умирают, по естественным и неестественным причинам, и тебе приходится заглядывать к ним в кошелек в поисках документа, удостоверяющего личность, правильно? И ты всегда находишь там пару баксов.

Одно время я работал с напарником, который не побрезговал вынуть пару золотых серег в виде обручей из ушей мертвой проститутки.

— Похоже, каратов восемнадцать, — заметил он. — Зачем, скажи на милость, бедняжке золотые серьги, если ее все равно закопают в общей безымянной могиле?

Я сказал, что он может оставить их себе.

— Уверен?…

— Да, — ответил я, — совершенно уверен. Жалко было бы разбивать пару серег.

Как благородно с моей стороны. Возможно, этого хватит, чтобы я после смерти оказался на небесах.

«Чего хорошего ты сделал в своей жизни?» — «Ну, Святой Петр, как-то раз я мог украсть золотую серьгу из уха мертвой шлюхи. Но воздержался…»

— Даже не сразу тебя признал, — покачал я головой.

Донна усмехнулась и взбила волосы.

— Что, совсем на себя не похожа?

Длинные рыжие волосы, спадавшие прежде на плечи и время от времени на глаза, были по-мальчишески коротко подстрижены и завиты в мелкие плотные кудряшки, шапочкой покрывающие голову.

— Правда, ей здорово? — спросил сидящий за рулем Ричард. — Настоящее превращение или преображение. Даже не знаю, как правильно, а?

Ни один из нас не смог ответить на этот вопрос.

— Ладно, как бы оно там ни называлось, одним словом, метаморфоза! Из Бренды Старр[41]в Маленькую Сиротку Энни.[42]

— Лучше бы ты этого мне не говорил, — выдала она. — Мне всегда страшно нравилась Бренда Старр.

— Но что ты имеешь против Энни?

— Ничего. Но никогда не хотела быть на нее похожей. — Она сидела на переднем сиденье рядом с Ричардом, закинув руку за спинку кресла и развернувшись, чтобы видеть меня. — Ну, Мэтью С.? Каков ваш вердикт?

— И длинные были хороши, — ответил я, — и короткая стрижка тебе тоже очень идет. У нее, пожалуй, только одно преимущество — лицо лучше видно.

— Да, а то прямо так и терялось в волосах, — кивнул Ричард. — А сейчас прямо так и выпрыгивает.

— Прекрасно. Значит, я похожа на сиротку Энни, и лицо у меня выпрыгивает, — пробормотала Донна.

— Но ведь это же очень красиво, милая. Ты уж поверь.

— Ладно, — кивнула она, — ясно одно: волос больше нет. Паренек из парикмахерской поверить своим ушам не мог, когда я пришла к нему утром и сказала, какую прическу хочу.

— В смысле: «О, зачем вы заставляете меня сотворить с вами такой кошмар?»

— Да ничего подобного, — сказала она Ричарду. — Он всегда хотел сделать мне короткую стрижку. «Наконец-то я вас уговорил!» Но он и его уговоры тут ни при чем.

— Знаковое событие, — догадался я. — Ты решила выбросить этого мужчину из своей жизни вместе с волосами.

Ричард сказал, что ему всегда нравилась Мэри Мартин.[43]

— Ну да, что-то в этом роде, но не совсем. Я звонила ему вчера вечером.

— Винни? — спросил я.

— Наверное, не стоило, потому как мне совсем не хотелось услышать его голос. Да и ему мой тоже. Но я подумала, надо бы напомнить, что я хочу заехать сегодня за своими вещами. И что было бы неплохо, чтобы он на это время убрался куда-нибудь из дома.

— И что?

— Не уверена, что он правильно понял мои слова. Начал говорить о моих волосах, моих прекрасных длинных волосах, и как он хочет видеть их, разметавшимися на его подушке, ну и всякую другую чушь.

— Ничего, придется нам поднапрячь распаленное воображение, — заметил Ричард.

— Уверена, у вас получится. И еще я тогда подумала: знаешь, придурок, если тебе так нравятся мои волосы, значит, с ними явно что-то не в порядке. А даже если и нет, ты увидишь их сегодня в последний раз. И вот я встала и прямо с утра пошла в салон красоты, и Хэрве соорудил мне новую прическу, вот вам и конец истории.

— Это не конец истории, дорогая, это самое настоящее произведение искусства. Просто шикарно!

— Спасибо, Ричард.

— Но Хэрве? Странное имя.

— Наверное, от Харви.

— О-ля-ля! — воскликнул Ричард. — Как это по-европейски!

Квартира Винсента Катрона находилась в Коббл-Хилл, в шестиэтажном кирпичном здании на углу улицы. На первом этаже располагались химчистка и закусочная, на каждом из верхних — с полдюжины малогабаритных квартир. Ричард без труда нашел нужный адрес, а также и свободное место на парковке прямо перед ним.

И вот мы втроем вошли в дом. Донна достала ключи, но на всякий случай все же нажала кнопку звонка под номером квартиры 4-С. И глубоко вздохнула, когда из домофона донеслись невнятные звуки — кто-то откашливался, видимо, собираясь ответить.

— Алё? — пролаял мужчина.

— Это я, приехала за вещами. — Донна закатила глаза. — И не одна, со мной люди.

Он не ответил и двери не открыл. Тогда она отперла ее своим ключом. Только подойдя к лифту, мы услышали, как с щелчком открылась нижняя входная дверь.

— Алё, — пробормотала Донна и снова выразительно закатила глаза. — С чего это только мне взбрело в голову… Ладно, не важно.

Должно быть, он поджидал прямо за дверью, потому что она распахнулась, не успела Донна поднести к скважине ключ. В проеме вырисовывалась фигура Винни. Какое-то время он сверлил взглядом всю нашу дружную троицу, затем уставился на Донну.

— Господи Иисусе! Чего ты сотворила со своими волосами, а, мать твою?

— Просто подстриглась, — ответила она.

— У долбаного мясника, что ли? — Он перевел взгляд на меня с Ричардом. — Нет, вы представляете, ребята? Единственное красивое, что было у этой женщины, так это ее волосы, и она — раз! — и отрезает их! Черт-те что. Пусть я пьяница, зато она — сумасшедшая.

— Я пришла за своими вещами, Винсент, — отчеканила Донна. — И думала, что…