На все времена - Кэтлин Вудивисс

Вопли и аплодисменты били поистине оглушающими, и Рейвен поднял кубок, салютуя ей. Его примеру последовали все мужчины в зале. Поцелуй Абриэль был единственным призом, о котором мечтал Рейвен: только он из всех рыцарей познал мягкость ее губ и сладость дыхания. И от этого хотел ее еще больше, хотел безумно, горел желанием к ней. И все сильнее преисполнялся решимости не делить этот приз ни с одним мужчиной.

В ответ на восторженные крики Абриэль улыбнулась и мило зарделась. Ничего не скажешь, сегодня здесь не было женщины прекраснее. Хотя она, как молодая вдова, носила траур, черный цвет только подчеркивал мятежную красоту медных прядей и сияние голубовато-зеленых глаз. Рейвен знал, что сейчас каждый холостяк в этом зале намеревался завоевать ее поцелуй… и руку. Но всех их ожидало разочарование, ибо в таком случае им придется победить его, чтобы получить такую честь. А Рейвен еще никогда не желал победить так сильно, как в этот раз. Ему еще предстоит произвести на нее впечатление, так что, может, хотя бы его отвага в схватке привлечет ее внимание.

Абриэль, сгорая от смущения и удовольствия, оглядывала море улыбающихся лиц. Ей хотелось думать, что они вожделеют ее, а не богатство. И ей это почти удалось, поскольку она была полна решимости наслаждаться турниром.

Когда менестрели заиграли снова, к ним подошел Вашел.

– Дорогой, затея с турниром была прекрасной идеей, – обратилась к нему Элспет.

– Только если это поможет Абриэль, – напомнил он. Абриэль слегка пожала руку отчима.

– Твоя помощь – все, о чем я могу просить Бога.

– Жаль только, что Рейвен Сиберн не получит помощи.

– О чем ты? – удивилась она, выискивая Рейвена глазами в толпе, где он стоял рядом с отцом.

– У него довольно шаткое положение, ты видела, как отнеслись к нему члены его команды. Они не станут добровольно защищать его. Ему придется сражаться одному.

– В таком случае ему не стоило участвовать, – пробормотала она.

Вашел ответил сардоническим взглядом:

– Воображаешь, что он так и отступится от тебя? Это гордый, решительный человек.

– Похоже, ты одобряешь его.

– Я еще не определил, одобряю ли его в качестве твоего мужа. Того же мнения придерживается большинство людей здесь в зале. Я слышал, что Терстан уже успел нашептать людям всякие гадости, подогревая ненависть к шотландцам. Если разразится война и ты окажешься женой Рейвена, тебе придется разрываться между преданностью мужу и своей стране.

– Хотя прежде всего ты обязана быть верной мужу, – добавила Элспет.

Абриэль ничего не ответила, поскольку вовсе не собиралась попадать в подобную ситуацию. Но, как всегда, когда она думала о чем-то своем, ее взгляд устремился на Рейвена. Она не хотела волноваться за него завтра на ристалище. Вряд ли его атакуют члены его же команды. Но сейчас, улыбаясь и беседуя с Седриком, он выглядел спокойным и уверенным. Возможно, деньги ему нужны куда больше, чем она, Абриэль, и его влечет не ее красота, а богатство. И нечего тревожиться. Если он сделал глупость, согласившись участвовать в турнире, это его дело.

Когда Абриэль снова пригласили на танец, Вашел взглянул на жену и нахмурился:

– Она слишком горячо протестует, когда речь заходит о Рейвене.

– Знаю, – кивнула Элспет, беря его под руку. – По-моему, она боится отдать свое сердце любому мужчине.

– Это я виноват, – тяжко вздохнул Вашел. – Если бы не я, она никогда не согласилась бы выйти за Десмонда де Марле. Даже помолвка стала для нее пыткой.

– И еще страх того, что ей предстоит. Господь освободил ее от такого кошмара, но, боюсь, ей никогда не обрести покоя.

Вашел погладил ее по плечу.

– Господь так добр к нашей Абриэль. Верь, все будет хорошо.

К середине утра, когда солнце выглянуло из-за туч, Абриэль заслонила глаза ладонью и обнаружила, что снова ищет взглядом Рейвена. Она сидела на трибунах, сколоченных специально для этого случая и идущих вдоль ристалища. Поскольку границ у ристалища не было, только некоторые схватки проходили перед трибунами, а остальные велись по всей округе.

В ее ушах все еще звучали хриплые боевые кличи, когда две соперничавшие команды поскакали друг на друга. Звон оружия заглушал все остальные звуки, и несколько рыцарей были выбиты из седла и немедленно взяты в плен. Некоторых пришлось отнести в шатер целителей, но, слава Богу, пока никто не погиб.

Рейвена она почти не видела и стыдилась признаться себе, что запомнила очертания его шлема, как и фигуру атакующего ворона на щите, и теперь знала, куда смотреть, если захочет вновь его увидеть. При первых же звуках горна он выбил противника из седла, но, схватив поводья коня противника, ускакал со своим призом в лес, возможно, в поисках шатра своей команды. В эту минуту к Абриэль подошла мать и села рядом.

– Как ты себя чувствуешь, мама? – спросила она. Элспет была бледна, но мужественно кивнула:

– Хорошо, дорогая. Мне удалось съесть немного хлеба, так что теперь стало куда легче. Ты видела…

Она осеклась, и Абриэль подняла брови.

– Рейвена? Могла бы не спрашивать, мама.

– Видишь ли, твой отец боится, что он очень уязвим.

– Ну, уж не настолько и уязвим, – заверил Вашел, устраиваясь на трибуне. – Я только сейчас услышал, что он выбил из седла пятерых и шатер его команды уже забит полученными им призами. Кстати, это не он?

Абриэль пыталась изобразить равнодушие, но жадно наблюдала, как из-за деревьев вырываются несколько всадников. Впереди летел Рейвен, и Абриэль сообразила, что остальные четверо гонятся за ним. Они преградили ему дорогу, когда он развернул коня, и какому-то рыцарю удалось задеть копьем его панцирь. Рейвен свалился на землю. Толпа, ахнув, поднялась, как один человек.

Абриэль знала, что многие надеются видеть Рейвена в плену, желая, чтобы он выбыл из состязаний. Но он немедленно вскочил, одновременно выхватывая меч. Всадники окружили его, но он сражался свирепо, парируя удары мечей, стараясь ранить коней, пока соперники не были вынуждены ретироваться по одному: очевидно, они опасались остаться безлошадными или лишиться ног. Наконец один из рыцарей упал, пытаясь увернуться от меча Рейвена, и тот, схватив поводья его коня, вскочил в седло. К удивлению Абриэль, многие на трибунах приветствовали победителя, отдавая должное его храбрости.

Сама она, не раздумывая, тоже вскочила, смеясь и что-то радостно крича. При этом она твердила себе, что с ее стороны это всего лишь хорошие манеры и если она не будет целиком захвачена турниром, что говорить о других гостях? Всякий может восхищаться боевым искусством Рейвена. Это не значит, что она думает о нем как о муже… даже если частый стук ее глупого сердца утверждает обратное.

– Ты видел Терстана? – спросила она отчима, когда противники снова скрылись за деревьями.